Дом старика Дайниса

Сизые морские волны с шумом накатывались на песок. Солнце уже золотило стволы высоких сосен. Как всегда, ранним утром старый Дайнис вышел из дома и, гремя пустыми ведрами, отправился к колонке. Здесь он каждое утро набирал воду и шел обратно.Дом у него знатный – крепкий, ладный. Двухэтажный особняк в Юрмале с неплохим участком земли.
Одно плохо – в огромном доме нет канализации, а сил, чтобы ее провести, у старика не было. Как, впрочем, не хватало их и на то, чтобы воду каждый день из колонки таскать и порядок в восьми комнатах поддерживать.
В одно майское утро Дайнис пожаловался своей соседке.
– Конечно, тяжело тебе тут, – согласилась она, смахивая с волос лепестки яблони. – Переехал бы в Ригу. И поликлиника рядом. А то мотаешься по электричкам… Не юный уже. Дай-ка я тебе ведра донесу.

Лигита и Аспа

Детей у Дайниса не было. Зато были две племянницы – Лигита и Аспа – жили они в Риге, но с дядей старались не общаться.
Старая это была неприязнь – что-то когда-то не поделили между собой Дайнис и его брат. Брат давно умер, а дочки его до сих пор дядюшки сторонились.
Потому удивились, когда Дайнис позвонил им и назначил встречу.
– Нужно поговорить, – сказал он. – Мое предложение может показаться вам интересным.
Когда две молодые дамы явились на свидание, он их не узнал.
– Как выросли, похорошели! – поприветствовал их старик.
Сестры только поморщились.
От реверансов Дайнис сразу перешел к делу.
– Я стар, трудно стало жить в этом доме. Поэтому предлагаю вам небольшую сделку. Я вам дом отдаю, делаю дарственную, а вы – купите мне небольшую квартиру в Риге. Однокомнатная вполне меня устроит. Лишь бы поликлиника была недалеко, и скверик рядом. Люблю я свежий воздух
Но один недостаток у дома, – завершил рассказ Дайнис. –Ванной и туалета в доме нет. Поможете дяде, скинетесь? Пока я тут живу, и мне – хорошо, и вам потом пригодится.
Сестры, поджав губки, молча слушали старика.
– Вот еще, – пробурчала, оглянувшись на сестру, Лигита. – Жили же так раньше, вот и живите. А там посмотрим.

Идиллия длилась недолго

…Все лето и осень не покидала старика Дайниса обида. Она блуждала по пустым комнатам особняка, и было особенно одиноко, когда уныло свистело в трубах камина.
Иногда заходила соседка Бригита – поболтать, воды принести, кое-что из съестного. И однажды она завела такой разговор:
– Тут семья одна ищет дом… Хочет купить. Или половину дома. Давно живут в Риге. Милые такие люди, можешь мне поверить. Я с ними о тебе уже поговорила. Хочешь, пришлю их к тебе? Отдашь им второй этаж, а у тебя и полдома останется, и квартира в городе будет.
Бригита не обманула. Кеглевичи, действительно, оказались очень милыми и добродушными людьми. Их устраивало все – и второй этаж, и вид на море, сосны, воздух.
Продав огромную рижскую квартиру, они перебрались к Дайнису. Теперь у него была квартира в Риге. И дача – свои же полдома на Рижском взморье.
Зиму Дайнис провел в Риге, а когда пригрело солнышко – отправился в Юрмалу.
Приехал и ахнул: дом было не узнать: окна сверкали чистотой, в саду распустились первые цветы. Все было ухожено и радовало глаз. Крыша больше не текла, все было отштукатурено, покрашен фасад…
– Это мы на остатки денег от нашей квартиры сделали, –улыбнулись Дайнису Кеглевич и его жена.
Лето соседи прожили просто душа в душу. Вечерами пили чай – то на веранде у Дайниса, то на балконе – у семейства. Вместе ходили на берег чаек кормить, на закаты любоваться.
Но тихая идиллия длилась недолго. В феврале катафалк повез Дайниса по заснеженным улицам Риги к старому кладбищу.

Вишневый ад

Неизвестно – то ли Дайнис так и не вычеркнул сестер из завещания, то ли просто об этом забыл, но не прошло и полгода, заявились в Юрмальский дом Лигита и Аспа. Так жизнь Кеглевичей начала превращаться в ад. Хорошо еще, что на второй этаж вела отдельная лестница.
Дамы оказались голосистыми и с норовом. Про себя Кеглевичи окрестили их графинями Вишнями – такие же надменные и неразлучные, как в сказке Джанни Родари.
– Знаешь, па, – обратилась как-то к Кеглевичу дочка. Иногда она заезжала к родителям погостить, – а помнишь, был у Драгунского один такой рассказ. Там еще…
– Конечно, помню. Предлагаешь попробовать на графинях волшебную силу искусства?

Цыгане шумною толпой…

Теплым сентябрьским вечером в дверь постучали.
Нацепив шляпку, Лигита открыла дверь и обмерла. За воротами шумела пестрая толпа цыган: черноволосый мужчина в красной рубахе с гитарой наперевес, его жена, две дочки, какая-то грязная бабка и три немытых младенца.
– Ты, что ль мадам Кеглевич? – разглядывая Лигиту, поинтересовалась цыганка.
– Нет, не я… – растерялась Лигита. – К Кеглевичам вход там, со двора.
– Вот и проводи, чего застыла?
Пришлось Лигите вести их к Кеглевичам. Цыгане, толкаясь и громко шумя, забрались на второй этаж, оставив дверь открытой.
До Лигиты донеслось:
– Здравствуйте, дорогие, так меняться будем?
Лигита хотела было отправиться к себе, но любопытство было сильнее. Она прислушалась:
– Хороший дом, – разговаривали наверху. – Слышал, старший-то мой, Лойко, что отмочил? Женился! И красивую взял!
Звякнула гитара.
Потом голоса затихли. Со всех ног Лигита помчалась к сестре.
– Аспа! – закричала она с порога. – Да проснись же! Кеглевичи с цыганами поменяться хотят!
Выскочив во двор, графини Вишни застыли у лестницы. Сверху доносился пронзительный плач младенца и обрывки фраз:
– И мои братья-ромалы приезжать будут… Места тут… Хоть табор зови.
Аспа нервно покусывала губы и дергала сестру за рукав.
– Что нам делать? – шептала она. – Делать-то что?!
Лигита молчала.
Сверху послышался топот ног и зычный голос цыгана:
– Давай участок смотреть! Как вам, чавелы?
Орава гурьбой высыпала во двор. За ними степенно спустились Кеглевичи.
Графини Вишни едва успели спрятаться под лестницей.
– Ну как вам, чавелы? Нравится? – спросил у своих цыган-отец.
– Эх, какая здесь была груша… – грустно вздохнула мадам Кеглевич. – Соседки заставили ее спилить.
– Какие еще соседки? – блеснула глазами цыганка.
– Да живут тут две…
– Да, видели мы тут одну. Скажи ей, если только вякнет. Нас тут много, мы ее сразу… приструним.
– Ну, вы тут не очень, – выглянула из своего укрытия Аспа. – Пока что и мы здесь хозяйки.
– А, старая клюшка! Тебя-то кто спрашивает?
Лигита грохнулась в обморок.
… Пришла поздняя осень, покраснели клены, к запаху моря добавился горьковатый запах дыма – это жители Юрмалы жгли листву.
Мадам Кеглевич во дворе накрыла к чаю, расставила чашки.
– Графини Вишни сегодня поужинают с нами? – попыхивая трубкой, спросил у жены Кеглевич.
– Думаю, нет, – улыбнулась ему жена. – Они в город еще с утра уехали. Сказали, по делам. А знаешь, не такие уж они плохие люди…
– Ну-да, неплохие… Ты лучше вспомни, как обошлись они с несчастным Дайнисом… Налей-ка вина. Давай старика помянем.
Яна Маевская