Утром, на заре румяной, Захрапите, точно пьяный, Чтобы женушка скорее Глазки заспанные вскрыла.

Бросайте, люди добрые, комфортный туалет, Чудесней, чем под кустиком, на свете места нет. Бросайте электричество и ядовитый газ, Пусть дым костра окутает ваш кухонный экстаз. Желудок должен отдохнуть от пищи на плите –

Итак, господа мужчины, у вас есть выбор: работа – женщины – друзья. Прежде всего, вам следует определиться с тем, что из упомянутого для вас важнее в первую очередь, во вторую и третью, а уж затем, сообразно этому и посредством предложенных ниже описаний, сделать о себе соответствующие выводы.

Дом у нас старый, еще прошлого века, на Бульварном кольце, считай в самом центре, пять этажей одних коммуналок, ну и, конечно, как новая жизнь началась, квартиры быстро стали раскупать новые русские и старые советские, а один банкир весь этаж скупил и жильцов очень удачно расселил, даже кто-то в Москве остался.

Я наверняка любила бы коричневый цвет, возможно, он даже стал бы моим любимым, если бы я не ходила все детство в коричневой школьной форме. Но теперь любая одежда в коричневой гамме, даже такая изысканная, как вот на той даме, садящейся в бежевый лимузин, у меня вызывает тоску.

Целый пласт потолка упал на пол квартиры, а затем в дырку спрыгнул сосед. – Вот, – с улыбкой пояснил он. – Погреб делаю. Не возражаете? Ага, повозражаешь тут, когда у него лом в руках!

С ней я чувствовал себя свободно и раскованно. Я мог смеяться, шутить, нести несусветную чушь, говорить комплименты и глупости… А она смотрела на меня своими небесно-голубыми глазами и улыбалась. Слушала, молчала и улыбалась…

Думал я, никакой мне закон не указ. Но сорвался с антоновки я как-то раз. Тяготенья закон меня в землю впечатал. Нет, работают все же законы у нас!

Олигархическое Пью, целую ветерок От вьющихся волос! Моею будьте! На порог Я б на руках вас внес.

В час дня к нашей пятиэтажке с грохотом подкатили два бульдозера и подъемный кран с раскачивающимся на стреле огромным металлическим шаром. – Эй, граждане, – заорал через мегафон кто-то раскатистым баритоном, – вылазьте, ломать будем!