Ирина Солодухина: «Ограничения способствуют поиску оригинальных решений»
Все мы видим, как обновляется, как меняется наш город. Вот еще одно старинное здание отреставрировано, вот еще многоквартирный дом вырос… Прекрасно вписывается в исторический ансамбль. Но какими средствами это достигается? Как на самой первой стадии, когда дом порой существует еще только на бумаге, находятся выходы из безвыходных положений?Об этом рассказывает Ирина Солодухина, руководитель архитектурной мастерской ООО «Курсор Холдинг» – проектной организации, проводившей для Департамента инвестиционных программ строительства, в частности, уникальную работу по реконструкции Дома Шереметева.
– Какие проекты «Курсор Холдинга» вы считаете наиболее успешными, интересными?
– Наиболее успешные и наиболее интересные – это два разных вопроса. Успешные – с точки зрения риэлторского бизнеса, рынка жилья и офисных зданий. Интересные – с точки зрения архитекторов.
К успешным и одновременно интересным, пожалуй, можно отнести комплекс на Воздвиженке, в котором располагается офис Департамента инвестиционных программ строительства (ДИПС). В этой работе мы решали довольно сложные задачи и, кажется, неплохо с ними справились.
Интересным и успешным можно назвать жилой дом на улице Академика Пилюгина, входящий в жилой комплекс «Виктория», инвестором которого также выступает ДИПС. Интересен проект многофункционального спортивно-делового центра на Ленинградском проспекте рядом со стадионом Юных пионеров.
– Чем же именно он интересен?
– В нем соединены «спинами» очень много разнообразных функций на сравнительно небольшой территории: высотное офисное здание, гостиница, аквапарк, торговый центр, спортивный комплекс с теннисными кортами, детский клуб и даже казино (как же теперь без казино!). Причем, заказчик поставил задачу максимально изолировать одно от другого. Проект пока существует только на бумаге, а будет ли успешным, увидим.
Строящийся на Покровке гостинично-офисный комплекс мы тоже считаем удачным решением целого ряда довольно противоречивых проблем. Задачи перед нами заказчиком поставлены, как всегда, довольно глобальные, а окружение не терпит такого массивного соседства. И приходится дом расчленять, зрительно мельчить, делать реверансы в стороны более мелкого окружения в виде ступенчатых понижений. Еще нужно каким-то образом обозначить, что во внутреннем дворе находится главный вход в офисную часть здания и в ресторан. Так в проекте появляется галерея-пергола, которая затягивает человека в обход торца и ведет его прямиком ко входу.
– Давайте остановимся на сочетании успешного и интересного. О реставрации дома Шереметева, генеральным инвестором которого выступил Департамент инвестиционных программ строительства, написано много. Но хотелось бы узнать, чем интересна эта работа с точки зрения архитектора?
– Сначала немного истории. Здание было построено в 90-х годах XVIII века по проекту известного петербургского архитектора Николая Львова и за более чем 200-летнюю историю своего существования неоднократно перестраивалось. В начале прошлого века рядом с ним вырос комплекс зданий Военно-экономического общества офицеров (Центральный Военторг).
До перестройки на втором и третьем этажах дома Разумовского-Шереметева были коммунальные квартиры. Затем в течение нескольких лет здание фактически пустовало. В 1994 году его владельцем стало Вольное экономическое общество во главе с экс-мэром Москвы Г. Поповым. Было принято решение дом реставрировать. Но все закончилось косметическим ремонтом, в ходе которого по настоянию заказчика были убраны лестницы, ведущие на балкон ротонды, придававшие зданию особый шарм.
В конце XIX века на территории внутреннего двора «наугольного» (стоящего на углу) дома был построен трехэтажный доходный дом. К тому времени, как мы приступили к проектированию, этот дворовый флигель, не представлявший исторической и культурной ценности, был практически разрушен, от него осталась половина первого этажа.
Думаю, дом Шереметева ожидала бы печальная участь, если бы во второй половине 90-х годов он не стал собственностью ДИПСа, который принял решение объединить оба строения в один комплекс и разместить в нем свою администрацию. Разработка проекта была поручена нашему архитектурному бюро. (Генеральный проектировщик ООО «Курсор Холдинг». Авторский коллектив: архитекторы И. И. Росляков, И. Д. Солодухина, Ю. В. Черепанов, Н. Н. Мануилов,
Д. В. Дудик, реставраторы Т. Л. Энговатова и М. В. Куранов, конструкторы
О. И. Оленев, В. М. Тарабрин. Подготовкой проектной документации занимались специалисты реставрационной мастерской № 13 управления «Моспроект-2»).
В этой работе перед нами стояли довольно сложные задачи. Главная пространственная проблема – не испортить своим вмешательством одно из самых красивых зданий Москвы ХVIII века, – я считаю, решена вполне деликатно. В тот момент мы были в числе пионеров визуально-ландшафтного анализа, применяли методы компьютерной встройки. Сейчас это уже делают практически все. Также применили в этом проекте технологическое решение, позволившее подвести под памятник архитектуры новые фундаменты, не покачнув ни одного кирпичика в его стенах. Теперь он может стоять еще лет 200.
– Как же это вам удалось?
– Старый фундамент был выполнен в верхней части из красного глиняного кирпича на известковом растворе, в нижней – в виде кладки из тесаного или рваного известняка. Он легко разбирался руками и мог разрушиться под воздействием нагрузок.
В соответствии с проектом под кладку установили сваи (их «задавливали» на глубину 10 м). Затем между сваями выбрали вручную грунт. Получилась своеобразная ниша, которую армировали и залили бетоном. Старую кладку закрепили, сделав инъекции специальным составом. После этого по периметру здания на всю высоту подвала возвели монолитную железобетонную стену-обойму. Таким образом, несущая стена подвала, который достигает глубины четырех метров, оказалась двойной. Фундаментные работы выполняла фирма «Фундатор».
Кроме того, заменили пришедшие в негодность деревянные перекрытия, представлявшие собой двойной бревенчатый накат, один из которых был потолком, другой – полом. Новые перекрытия выполнены из монолитного железобетона. В пространстве между основанием пола и напольным покрытием уместилась вся электропроводка, а к нижней поверхности плит перекрытий крепятся воздуховоды и несущие конструкции подвесного потолка. Но «на глаз» потолок воспринимается как традиционно оштукатуренный, что соответствует историческому облику дома.
Наружные кирпичные стены тоже нуждались в усилении. Внутренние достаточно хорошо сохранились, их лишь подремонтировали. Старинные печи сначала разобрали, а потом возвели заново, оставив внутри пустоты для размещения коробов и прокладки вертикальных коммуникаций.
Довольно сложной в конструктивном отношении была столярка: прямоугольные, полукруглые и круглые окна с раздельными переплетами пришлось заказывать в Финляндии.
– На чем была основана архитектурная концепция?
– На идее объединения двух зданий: реконструируемого «наугольного» дома и нового 6-этажного флигеля (выстроенного на месте старого трехэтажного), остекленным внутренним двором. У дома Шереметева не было парадных покоев и парадного входа, и устройство атриума между флигелем и «памятником» позволяло эту проблему решить. Атриум и стал композиционным ядром комплекса, одновременно связав старый и новый корпуса.
То, что реконструируемое здание – памятник архитектуры, внесло в нашу работу немало ограничений. Например, нельзя было опирать несущие элементы конструкций атриумной кровли на стены «памятника». Так, в атриуме появились шесть колонн, взявших на себя эту нагрузку. Эти появившиеся «не от хорошей жизни» колонны, стоящие на приличном удалении от исторической части здания, в результате помогли сохранить образ дворового фасада и максимально раскрыть его для обозрения.
Интересна и выполненная на всю высоту атриумного пространства лестница, с которой можно попасть на любую из четырех внутридворовых галерей флигеля. Облицованная розовым мрамором, она поднимается веером, несколько раз меняя направление, и словно парит в пространстве.
Интерьеры офисного комплекса отделывались в основном природными материалами. Крыльцо входной группы, полы в вестибюле, атриуме и лифтовых холлах облицованы натуральным гранитом. Лестницы – розовым и бело-серым мрамором. Из мрамора сделаны все подоконники в «наугольном» доме. В исторической части комплекса были восстановлены дубовые паркетные полы.
Но задача наша была не только восстановить исторический облик, но сделать комплекс удобным современным офисом. Административное здание – очень сложный организм, ему нужна хорошо развитая система инженерного обеспечения, а значит, – много подсобных помещений. В сложившейся исторической застройке особенно не развернешься, оставалось осваивать подземное пространство. Так появился подвал, куда была вынесена вся инженерия.
– То есть суровые условия, диктуемые ценностью самого здания, его расположением и новым предназначением, позволили найти немало интересных, нетрадиционных архитектурных решений?
– Да, как ни странно, ограничения способствовали поиску оригинальных решений. Ведь довольно нетривиально, к примеру, подвести под дом новый фундамент, не затронув его целостность. И то, что удалось построить 6-этажное здание, которого практически ниоткуда не видно, считаю нашей большой удачей. Потому что «наугольный» дом очень красив, и он должен читаться на фоне неба, а не на фоне каких-то современных построек.
Была там и еще одна, очень красивая, правда, так и не воплощенная находка. В какой-то момент возникла тема мозаичного пола в атриуме, и мы применили такой ход: взяли исторический план Москвы 18 века, и кусок карты с тем участком, где этот самый дом стоит, наложили на пол. При этом он лег так, что наши криволинейно огибающие фасад колонны встали в реку. Выглядело потрясающе, но этот пол стоил бы дороже всего остального здания и делался бы еще года два после окончания строительства. Так что это так и осталось красивой идеей.
– Что «Курсор Холдинг» еще проектировал для ДИПСа?
– Жилой дом на улице Академика Пилюгина – один из двух, входящих в жилой комплекс «Виктория». Кажется, нам действительно удалось создать комплекс и в эстетическом плане тоже. У первого здания, спроектированного Алексеем Бавыкиным, форма яркая, криволинейная. Это как бы доминантный, мужской дом, а наш раскинулся вокруг, более женственный, уступчатый, такой сложной конфигурации… Не воспроизводили форму в точности, но сделали «на тему». Бавыкинская криволинейная стена в нашем доме развилась, где-то завернулась в совсем острую форму, где-то, наоборот, расплылась на большом протяжении. И в материалах старались не противоречить.
Надо сказать спасибо Департаменту инвестиционных программ строительства, который проект инвестировал, что не «давил» на архитекторов. Это не так часто бывает. В процессе работы были, конечно, споры, разногласия, но когда она закончилась, результатом все остались довольны.
– Как обычно складываются отношения с заказчиками, инвесторами? Как сочетается заказ и творческая мысль архитектора?
– Раньше приходил заказчик: сможете мне спроектировать, скажем, санаторий-профилакторий? Мы говорили: да, ради бога, будет жилья столько-то, столовая на столько-то мест, бассейн… Теперь все по-другому. Приходит заказчик со своей площадкой и просит сказать, какое максимальное количество квадратных метров жилья там можно поместить, чтобы нормы не нарушить – есть нормативные ограничения по соотношению площади участка и застройки. Или ограничения по каждой конкретной площадке – скажем, по высоте здания, есть естественные нормы по ширине – глубине. И вот, проныривая между этими пожеланиями и ограничениями, мы делаем «болванку», чтобы приблизительно сказать, сколько квадратных метров жилой площади получается на этой площадке. Если заказчик согласен, двигаемся дальше – начинаем собственно проектировать. Архитектурный облик дома, его конфигурацию, где у него будет гараж… Сейчас же ни один мало-мальски приличный дом не строится без подземного гаража, иногда и в несколько уровней. Есть норматив, что нужно стопроцентно обеспечить владельцев квартир машино-местами, что не всегда просто соблюсти.
– Где ж напастись гаражей, если здание высотное?
– Тогда, как правило, подземная стоянка занимает всю отведенную площадку, до земельной границы, которую ни при каких условиях нарушать нельзя. Глубина делается такая, чтобы всем хватило. Хотя желательно не больше двух подземных этажей: и пользоваться неудобно, и каждый следующий этаж – страшное удорожание, да и геологические условия могут не пускать.
– Гараж тогда делают по границам участка? Не самого дома?
– Нет, на большую площадь. Например, в жилом комплексе «Виктория» на улице Академика Пилюгина, инвестором которого выступал ДИПС, так и было: гараж занял всю территорию участка, оставив только место для въезда. И все благоустройство – детская площадка, гостевая парковка, подходы-подъезды к дому – делалось на крыше гаража. Газоны и кустарники тоже сажались на крыше.
– Кстати, о современных жилых комплексах. Как изменились нынешние стандарты? Увеличилось количество общей площади относительно жилой, появились большие лоджии-балконы, эркеры, стало светлее?
– Пожалуй, соотношение окно – стена изменилось в сторону окна. Хотя, с другой стороны, увеличивается глубина здания. В этом есть свои плюсы и минусы. Да, очень хорошо, когда в квартире много подсобных площадей – чуланов, гардеробных, темных комнат. Они сами получаются, потому что больше семи метров в глубину осветить нельзя, и жить там нельзя, и спать. Можно ванную устроить или подсобные помещения.
– Относительно комнат существуют какие-то законы?
– Комната красива, когда у нее хорошие пропорции, ширина, глубина и высота находятся в некотором соотношении. Если глубина будет 7 метров, а высота 2,5, это будет некрасивая комната, так же, как узкая и длинная, широкая и короткая или очень высокая, но узкая. Поэтому бездумно увеличивать площадь комнаты тоже не стоит.
– Есть круглые дома, и комнаты в них, соответственно, полукруглые. Как вы относитесь к таким нетрадиционным формам?
– Если квартира достаточно большая, чтобы можно было свободно расставить мебель, почему бы нет? Разве есть закон, что непременно надо жить в прямоугольных комнатах? Если углы не впиваются в бока и там можно спокойно перемещаться, вряд ли человек будет испытывать дискомфорт только от того, что комната не прямоугольная.
– Любую комнату с помощью дизайнера можно неузнаваемо изменить. Тем более, и менять-то нечего – квартира продается в виде «белого листа», рисуй, что душе угодно…
– Кстати, мне кажется, пришла пора продавать жилье с отделкой. Уже достаточно набралось информации о вкусе и потребностях людей. Уже вполне можно понять, что будет востребовано. Положить паркет или линолеум, наклеить обои, установить сантехнику – где-то подороже, где-то подешевле, – оборудовать кухню встроенной мебелью. Чтобы человек, купив квартиру, не ждал год, когда в нее можно будет въехать. Мебель расставил, повесил шторы, лампочки и жил. Сколько нервов, времени и сил сбережется! Ремонт – это ведь страшная вещь, даже если он у соседей – кругом молотки, дрели… Если предоставить достаточный выбор, человек купит такую квартиру, которая ему понравится, и не станет все сдирать и переделывать. Главное, чтобы оставалось пространство для индивидуальности. По-моему, интерьер не должен быть целиком делом рук дизайнера, он может посоветовать, но его вкус не должен подавлять. Когда все в квартире продумано дизайнером до мелочей, это уже музей, а не квартира. Пусть все очень красиво, но человек вынужден жить в декорациях и, соответственно, как бы играть спектакль – расслабиться невозможно. Все блестит, сверкает, и твоя невыспавшаяся физиономия отражается в 15 зеркалах.
– Что, по вашему мнению, кроме удобства самой квартиры, необходимо человеку для комфортного проживания?
– Мне кажется, правильным было бы создавать условия формирования жилых районов для разных социальных слоев, так же, как естественным образом формируются жилые районы, скажем, в американских городах. Вот здесь живут университетские преподаватели и люди с их достатком, здесь – водители грузовиков и люди с их достатком.
Для того чтобы создался район, где было бы комфортно жить людям, которые могут этот комфорт оплатить, нужны определенные условия. У нас же создание этих островков часто стихийно. Пришел человек с деньгами, купил площадку, огородил, по всем углам посадил охрану, и за забором возник жилой комплекс. Внутри отдельно взятого забора все сделано замечательно, но… Старшему нужно ходить в школу, младшему – в детский садик, и продукты покупать нужно там же, где все прочие их покупают. А все это должно бы входить в расширенную инфраструктуру. Чтобы в конце концов сложилась некая зона безопасного, комфортабельного, защищенного жилья, в которой находилось бы все необходимое.
В этом смысле очень интересно задуман строящийся ДИПСом район Куркино. По типу он – город-спутник, красивый, зеленый, в каких и живут люди на Западе, выезжая на работу в большой город. Он совершенно самодостаточен – с продуманной, вовремя сделанной инфраструктурой. Создан для людей с некоторым достатком – имеющих возможность купить себе квартиру, – но при этом с градациями на разную толщину кошелька: таунхаусы, дуплексы, коттеджи и просто квартиры в многоэтажных домах.