Игорь Воскресенский: «Недорогое жилье – не значит убогое!»
Закон о собственности на землю – предмет серьезных разговоров, прежде всего в профессиональной среде, которой так или иначе коснутся грядущие перемены в отношениях между людьми, между человеком и государством, человеком и окружающей средой. Сегодня разговор о том, какие возможны перемены в отношениях между человеком и окружающей средой, мы ведем с заместителем главного архитектора Москвы Игорем Воскресенским.– Игорь Николаевич, есть вопрос, который волнует москвичей не меньше, чем тарифы в жилищно-коммунальном хозяйстве, – возможная дифференциация жилья в связи с принятием закона о частной собственности на землю в Москве: появление «богатых» и «бедных» районов.
– Думаю, что дифференциация неизбежна. Но какая, действительно вопрос. Попробуем разобраться. Вот карта Москвы. Взгляните: любой район города имеет разные характеристики. Скажем, сектор от Юго-Запада до Запада предпочтительней в экологическом аспекте – здесь чистый воздух входит в Москву. Но кто сказал, что по этой причине его нужно застраивать исключительно дорогим, «элитным» жильем?
Конечно, если допустить, что безраздельно будет властвовать «дикий» капитализм, а решать толщина «кошелька», тогда действительно Москва получит ослепительные по роскоши районы для «богатых» и гетто – для «бедных». Но я что-то не слышал, чтобы мэр и правительство Москвы провозглашали такую политику. Напротив, Юрий Лужков в своих выступлениях подчеркивает, что такого деления Москвы нельзя допустить!
И мы, разрабатывая генеральный план застройки столицы с этой точки зрения, планируем строить так, чтобы Москва была хороша со всех сторон, откуда бы в нее ни въезжал: с юга, севера, востока или запада. Другое дело, что стоимость жилья действительно будет разниться. И поскольку цена земли окажется разной, город будем строить рационально – недорогое жилье в тех местах, которые в финансовом отношении более доступны. Но недорогое – не значит убогое! Гетто не будет.
– И все же, что станет с теми, кто не сможет оплачивать большие квартиры, доставшиеся еще с советских времен?
– Один мой товарищ еще в начале перестройки говорил, что в Москве должны появиться «Содом и Гоморра». Он считал, что неплательщиков придется переселять. Думаю, что появление «Содома и Гоморры» нам не грозит, дешевое же жилье для людей несостоятельных должно быть. Но еще раз повторю: «дешевое» – не синоним слову «плохое».
Двадцать лет назад никто не думал о собственности на землю в Москве. Но москвичи тем не менее знали: квартира в кирпичном доме на Малой Бронной не то же самое, что квартира в панельном доме в Вешняках. Социальная дифференциация имела место и тогда. Она, конечно же, останется. Значит, будет и социальное жилье. Но, думаю, речь пойдет не о так называемых очередниках. Будут, например, расширяться объемы жилья, возводимого производством для своих рабочих. Скажем, завод «Серп и Молот» будет строить дома для специалистов – вот это и будет «социальное жилье». Если предприятие успешно работает и думает о завтрашнем дне, то заботится о своих работниках. Так было до революции. «Трехгорка», например, активно строила «социальное жилье».
– Представим: собственник приобрел участок земли. Насколько он волен в выборе архитектурного решения? Или каждый будет строить что хочет?
– Что касается собственно стилевой архитектуры, на это был, есть и будет градостроительный совет. Эту роль продолжаем выполнять мы – Москомархитектура. Правда, роль эта досталась нам от «социалистического строительства».
На Западе, кстати говоря, архитектурный проект не контролируется. Там есть строго установленные параметры: высота конька, количество окон, количество этажей, нагрузка на землю, размещение автомобилей, инженерные вопросы. Одним словом, есть параметры, в которые ты, как собственник и застройщик, должен уложиться. И они служат ограничением, за них нельзя выходить. А стилистически – тут больше свободы.
Но дело в том, что в тех странах, которые мы обозначаем словом «Запад», никто сам не строит. Для этого нанимают архитектора, имеющего диплом и лицензию, которые, кстати, очень трудно получить. И архитектор там – не враг самому себе: халтурить он не станет и на поводу у «хозяина» не пойдет. Очень надеюсь, что и мы к этому придем.
– За последние годы поменялся цвет многих зданий в Москве, эти изменения коснулись и жилых домов. Появятся ли какие-то ограничения в этом плане в отношении собственников?
– У нас есть генеральный план колористического решения города. Есть стратегия, есть тактика. Мы видим Москву многоцветной, но не дико кричащей. Даже при всем разнообразии стараемся избегать агрессивных цветов, контрастов. Ежегодно выдаем около 1700 паспортов по городской колористике. Из них примерно 300 касаются домов нового строительства, остальные – реконструируемых.
Полагаю, контроль над соблюдением колористического решения Москвы останется у городских властей и, видимо, перейдет к управам в связи с расширением их прав. А стратегические направления – магистрали, центральная часть города, – думаю, мы сохраним за собой, потому что это будет определяться законами.
Но контроль контролем, а строить-то станет собственник, а это значит, что во влиянии на облик города резко возрастет роль товариществ, кондоминиумов. Им в первую очередь придется думать об этом. Более того, через некоторое время они начнут обращаться к специалистам. И платить за это!
– Допустим, какой-то собственник решит на своем маленьком участке земли возле дома соорудить фонтан?
– Имеет право, но это уже имущество, и за него придется платить налог.
– А если хозяин разобьет перед домом скверик и поставит скульптурную группу?
– То же самое. Ведь скульптура имеет стоимость в балансе, как и фонтан. А еще в скверике нужно поливать деревья, значит, и за воду придется платить. Поэтому будущий собственник должен готовить себя к тому, что, с одной стороны, великолепные архитектура и благоустройство будут говорить о том, что в этом доме живут состоятельные и эстетически образованные люди. Но, с другой стороны, им придется тратить на содержание больше денег, учитывая, что это – имущество.
Я жду этого закона прежде всего как архитектор. Думаю, он очень повлияет на лицо города. А лицо – это дома. Вспомните: на Масловке есть здание со львами. Хозяева наверняка хотели показать: здесь живут люди состоятельные и со вкусом, поэтому применяли такие архитектурные приемы, которые мы и сейчас еще себе не позволяем, хотя и говорим, что научились красиво оформлять. Кстати, в Америке и Испании немало домов со скульптурой на фасадах и со скульптурой перед зданиями, на газоне. Но это стоит больших денег.
– Считаете, что к этому вернутся и у нас?
– По крайней мере не запрещено. Пока же наши скульпторы заняты изображением людей, а работ, связанных с фасадом, я не видел. Но, думаю, скульптура на фасаде – завтрашний день оформления у нас в России.
– Похоже, вы с оптимизмом смотрите на изменение земельных отношений?
– Станет сложнее в управлении, но зато появится больше разнообразия и свободы в архитектурном решении. В конечном итоге от этого Москва и москвичи только выиграют.
О НАШЕМ СОБЕСЕДНИКЕ:
Воскресенский Игорь Николаевич. Родился в Москве в 1945 году. В 1969 году окончил Московский архитектурный институт. В 1977 году окончил аспирантуру, кандидат архитектуры. С 1972 по 1980 г. – районный архитектор Перовского района Москвы. С 1980 по 1986 г. – начальник Управления внешнего благоустройства и озеленения Москвы. С 1986 по 1992 г. – секретарь Союза архитекторов СССР. С 1992 по 2000 г. – ответственный секретарь Международной ассоциации Союзов архитекторов. С 2000 года – заместитель председателя Комитета по архитектуре и градостроительству Москвы. Женат, имеет двоих детей.