Не было счастья, да несчастье помогло
Если б юристы обладали талантом Шекспира, сколько человеческих драм и неожиданных историй поведали бы они миру! Ведь «материал», с которым им приходится иметь дело, — это почти всегда готовый сюжет. Вот одна из таких историй, рассказанная адвокатом из юридической конторы. По известным соображениям, имена героев вымышленные.Соседи
Как это ни странно, но пока в большой шестикомнатной коммуналке в центре Москвы проживало шесть семей, в квартире царили мир и согласие. Во всяком случае, не было склок, принципиальных разногласий, желания насолить друг другу. Конечно же, все жили надеждой, что когда-нибудь у каждой семьи будет своя, отдельная квартира, потому что жизнь на виду у чужих людей без сомнения утомляет. Но пока этого не случилось, соседи старались во всем соблюдать паритет и не делать ближнему своему того, чего себе не желаешь.
Годы шли, у кого-то подошла очередь на улучшение жилищных условий, кто-то сумел раскрутиться с наступлением рыночной экономики и купил себе кооперативную квартиру, кто-то переехал на историческую родину. Места в старой коммуналке становилось больше, а вот атмосфера, напротив, сгущалась.
Освобождавшиеся комнаты поочередно переходили двум семьям – Литвинцевым и Воробьевым. Уже одно это вызывало разногласия: права, вроде, и у тех, и у других одинаковые, и в одной, и в другой семье по двое разнополых детей, а потому каждый тянул одеяло на себя.
К тому времени, когда Воробьевы и Литвинцевы занимали в квартире по три комнаты, отношения двух семей напоминали времена холодной войны между Востоком и Западом. Не хватало только какой-нибудь Берлинской стены. Да как ее возведешь, если приходится пользоваться одним санузлом и готовить еду на одной кухне? Стена была незримой, но очевидной.
Огромную квартиру в «сталинском» доме в пятнадцати минутах ходьбы от Красной площади давно можно было обменять на две отличные отдельные трехкомнатные квартиры – разве что чуть дальше от центра или же в домах не столь престижных, как этот. Риэлторы разных агентств недвижимости, расселив почти все коммуналки в доме, много раз пытались «подъехать» с заманчивыми предложениями и к нашим героям. Но и та, и другая семьи лелеяли мысль о том, чтобы когда-нибудь занять старую квартиру целиком. А потому вопрос о разъезде не ставился вообще…
Испытание судьбы
Новоявленные Монтекки и Капулетти делали вид, что не замечают друг друга. Более того, и детей настроили соответственно, в корне пресекая всякие попытки мальчишек и девчонок к общению. Дети выросли, но, увы, не сделали своих собственных выводов из ситуации. Они тоже не разговаривали друг с другом, как и их родители. Потом сын Литвинцевых после окончания института переехал в Питер. Женился там и выписался к жене, у которой была квартира в Северной столице. У Воробьевых вышла замуж и перебралась к мужу дочь. А вот у младших детей в обеих семьях жизнь сложилась почти трагически.
У Наташи, дочки Литвинцевых был неудачный роман с однокурсником, который вскоре после их разрыва уехал к себе на родину. А Наташа родила мальчика. Жизнь есть жизнь, и вышедшие из шока новоиспеченные бабушка с дедушкой уже души не чаяли во внуке. Но семью поджидал новый удар. Через некоторое время выяснилось, что у малыша тяжелое заболевание – детский церебральный паралич.
Пришла беда и к Воробьевым. Сын Андрей после школы поступал в институт, но не прошел по конкурсу и «загремел» в армию. У Воробьева-старшего были кое-какие связи и можно было «отмазать» сына от службы отечеству, на чем сильно настаивала мать, но у того были свои понятия на этот счет. «Что это за мужик, который от армии бегает? – отрезал он. – Пусть послужит, а институт никуда от него не уйдет. И у нас с тобой еще хватит сил выучить парня».
Два месяца не дослужил Андрей до «дембеля» — во время учений его зацепило танком – неудачно спрыгнул. Хорошо, хоть жив остался. Вот только одну ногу врачам пришлось ампутировать выше колена. До последнего пытались спасти парню конечность, но началась гангрена, и выбора не осталось.
Литвинцевы не афишировали свою беду, а Воробьевы ничего не рассказывали о своем горе. Они по-прежнему не разговаривали между собой. Вернувшийся домой из госпиталя на «трех ногах» Андрей (как он сам иронизировал по поводу своих костылей), как бы со стороны увидел абсурдность и надуманность конфликта с соседями. Но духа не хватило разрушить эту возводившуюся годами стену. Только с Наташей они неожиданно быстро нашли общий язык.
Две беды и одно счастье
Родители на целый день уезжали на работу. В квартире оставалась только Наташа с малышом. Она перешла на заочное отделение, сидела дома, но еще и подрабатывала, набирая тексты на компьютере. Однажды у нее вышел из строя принтер, а работа была срочная, вечером должен был прийти заказчик, который, кстати, обещал хорошо заплатить, если она успеет сделать все вовремя.
Можно было, конечно, сбросить текст на дискету и сбегать распечатать его в компьютерном клубе. Но оставить малыша одного Наташа не решалась, а родители придут поздно. Вернувшегося недавно из армии Андрея Наташа видела только один раз, да и то мельком. Но слышала стук костылей, когда он медленно и неловко передвигался по квартире. Она в это время не выходила из своей комнаты, чтобы не стеснять его.
Но тут Наташа подумала, что единственный выход для нее сейчас – это попросить соседа приглядеть за малышом. Сколько можно оглядываться на родителей, задвинутых на какой-то глупой ссоре? Во всяком случае, им с Андреем нечего делить. К тому же судьба так ударила обоих, что на фоне их проблем какие-то коммунальные дрязги выглядят сущей ерундой и мелочью, не стоящей внимания.
Наташа постучалась к Андрею. Тот открыл дверь, улыбнулся и спросил: «Есть проблемы?». «Есть», — с готовностью сказала она и удивилась, что ей, оказывается, очень легко общаться с соседом, с которым не говорила с каких-то очень ранних детских лет. А Андрей про себя отметил, какая красивая и женственная стала Наташа с тех пор, как он ее не видел.
Андрей с радостью согласился побыть с малышом, пока Наташа сходит в компьютерный клуб. Собираясь, она на ходу рассказывала, что у мальчика очень тяжелый недуг, но она не оставляет надежды, что когда-нибудь он все же пойдет. «Знаешь, я бы все за это отдала», — говорила она так, будто они с Андреем давние друзья.
По дороге домой Наташа купила торт, и они втроем (маленький Егорка в коляске рядом со столом) пили чай на кухне и говорили, никак не могли наговориться. Только перед приходом родителей «разбежались» по своим комнатам и помалкивали о своем «предательстве» родительских принципов, как заговорщики.
С тех пор так и повелось – родители за порог, и начинается в квартире нормальная жизнь. Молодые люди во всем помогали друг другу, все больше сближались и, наконец, поняли, что влюбились не на шутку. Жизнь в «подполье» уже начинала тяготить обоих, трудно было скрывать свои отношения, да и не хотелось. Не по-человечески это все как-то. Но признаться родителям никак не решались. Кто знает, какой будет их реакция. Так не хотелось, чтобы то хорошее, что возникло между ними, было нарушено бессмысленными ссорами.
Прорыв «блокады»
В конце концов, молодые люди решили, что откроются родителям и тут же предложат им разменять квартиру, чтобы ни самим, ни маленькому Егорке не жить в атмосфере постоянного противостояния. Вот с этой-то проблемой и пришла Наташа в адвокатскую контору. Они с Андреем хотели заранее выяснить, что и как можно и нужно сделать, какие документы собрать и так далее, чтобы получить возможность на «автономию» от родителей. И что предпринимать, если придется решать дело через суд.
«Это ваше законное право, — сказала адвокат. – Но все-таки поговорите сначала с родителями. Может, и не понадобится суд».
На следующий день Наташа позвонила адвокату и радостным голосом сообщила, что все в порядке. Родители сначала были в шоке, потом рассердились, потом опомнились, потом плакали и мирились. «В общем, — подытожила она, — и смех, и слезы, и любовь».