Родители на два дома
Отдавать сирот в чужие семьи или воспитывать в детдомах? Во многих странах давно принято однозначное решение: если ребенок остался без родных мамы и папы, надо найти других. Так появилась новая сфера занятости, которая требует специальных знаний, опыта, призвания.
Появилась новая специальность: профессиональные воспитатели. Государство всячески поощряет этих людей, выделяет им немалые деньги. Но идеален ли этот вариант? С какими трудностями сталкиваются социальные службы, когда передают ребенка в новую семью? Вот о чем говорит зарубежный опыт.
Мамаша по вызову
В Голландии давно уже нет казенных учреждений, где ребенок находился бы годами. Есть временные приюты – на два-три месяца, пока не подыщут новую семью. Нет и проблемы?– говорить или не говорить ребенку, что родители неродные. Говорить, уверены голландцы. И тогда не надо бояться болтливых соседей, не надо переезжать в другие места, чтобы, упаси бог, ребенок не узнал правды. Правду не скрывают, и никаких трагедий из-за этого не случается. А потому сами термины «приемные дети», «приемные родители» постепенно выходят из обращения.
Проблемы же возникают, когда ребенка изымают из родной семьи и передают в чужую в уже осознанном возрасте. Тут настороженность, непонимание могут возникнуть с разных сторон, и наиболее болезненно конфликты сказываются, конечно, на детях.
…Анан, китаянка, жила с мамой в городе Лейден. Девочка-подросток под влиянием женских журналов увлеклась похудением и в результате, как это часто бывает, заболела анорексией, стала таять на глазах. Забили тревогу учителя, обеспокоились социальные службы. Во всем обвинили мать: не занималась дочерью! А раз так – лишить ее родительских прав. И девочке на полгода подобрали другую маму.
Подобные санкции в отношении родителей есть во всем мире, но в Голландии своя особенность: родителей (или одного из них) лишают не всех прав, а вполне конкретных, накладывают запрет на определенные формы общения с детьми. В данном случае родной маме категорически запретили вмешиваться в процесс лечения. Это стало невыносимой пыткой для женщины. Она видела, что ее ребенок чахнет в больнице, но сделать ничего не могла. Ничего не предприняла и новая «родительница». У той на Анан просто не хватало времени: она набрала еще шестерых отлученных от семей детей – разумеется, получая на каждого пособие.
В итоге девочку до конца так и не вылечили. С тех пор случаются обострения болезни, и тогда она делается совершенно беспомощной. Анан ушла из школы, какое-то время жила в Лейдене, потом покинула маму, обвинив ее в своих бедах, и теперь живет в Амстердаме. Иногда подрабатывает уборщицей. Судьба оказалась сломанной.
И один в поле воин
В конце апреля этого года в Израиле состоялась презентация организации «Семья каждому ребенку». Ее основатель – эмигрантка из России Ирина Сахут. То, что именно россиянка оказалась во главе нового общественного движения, не случайно: в Израиле 15,5 тысячи детей, отлученных от родителей, и треть из них – русскоязычные. Были у Ирины и сугубо личные основания.
– У меня трое детей, – рассказывает она.?– Хотела родить еще, но врачи сказали, что это больше невозможно. Тогда решили с мужем взять на воспитание приемных.
Помещением детей в чужую семью в Израиле занимаются десятки организаций, и супругов Сахут отсылали из одной инстанции в другую. Наконец, предложили: возьмете больных детей? Ирина и ее муж ни минуты не колебались: возьмем, и даже не одного, лишь бы были между собой родные. Такие нашлись: девятимесячная девочка и ее трехлетний братик, оба с хроническим бронхитом. Их изъяли у одинокой матери-пьянчужки, которую лишили родительских прав.
Приходилось нелегко. Пособие невелико?– 500 долларов на ребенка. Это примерно как в России, но в Израиле жизнь дороже. При этом никаких льгот, в том числе на покупку лекарств.
Но привязанность к малышам помогла справляться с трудностями. К тому же и родные дети полюбили новых членов семьи. Все бы так и шло, но вдруг раздался звонок из социальной службы: нет ли у вас знакомых, также выходцев из России, которые согласились бы взять детей? «А вы-то сами почему этим не занимаетесь?» – удивилась Ирина. Ответ оказался неожиданным: среди сотрудников не было ни одного, кто бы говорил по-русски! Не думали, что в этом будет необходимость.
И Ирина принялась за работу. Разослала обращение в русскоязычные газеты, журналы, интернет-порталы, выступала по радио, телевидению. В результате сотни семей выразили готовность помочь чужим детям.
Собранные данные передавала в социальные организации. Но прошло полгода, а ни одна семья не получила ребенка: к новым выходцам из России относились все еще настороженно. Ирина поняла, что одна ситуацию не изменит. Стала искать добровольных помощников – педагогов, психологов, врачей. Все они были профессионалами высокого класса: российский диплом каждый подтвердил в Израиле. Об этом Ирина заботилась особо, иначе ведь не завоюешь авторитет.
Так появилась и получила известность новая организация – «Семья каждому ребенку». Ирину пригласили в Кнессет, где она рассказала о своей работе. Встретила одобрение, но нужна была и конкретная помощь государства. Однако законы в Израиле строги: должно пройти два года, и если за это время общественная организация докажет свою жизнеспособность, тогда ей откроют государственное финансирование. Кстати, ни на что другое рассчитывать она не могла: не пришел на помощь ни один фонд, ни один меценат не предложил денег. Все строилось на небольших пожертвованиях сострадательных людей. Но несомненный плюс приход в Кнессет дал: у брошенных или отобранных у нерадивых родителей детей стали появляться новые мама и папа.
Организация по-прежнему работала, что называется, на голом энтузиазме. За несколько месяцев десятки детей попали в заботливые руки. И в том что появились реальные перспективы, уже никто не сомневался. В городах Израиля для русскоязычных семей стали создаваться центры, куда они могли бы обратиться за бесплатной психологической и юридической помощью. Патронажная служба из волонтеров наведывается в семьи, где появились усыновленные дети.
Обо всем этом и шла речь на недавней презентации в одном из культурных центров Иерусалима. Пришли политики, бизнесмены, общественные деятели, журналисты, артисты, музыканты, рядовые граждане.
Государственной поддержки все еще нет, но главное, что люди приняли начинание, поверили в него. Значит, за дальнейшим дело не станет.
Не вместе, но рядом
В Испании процесс усыновления длителен, как ни в одной другой стране, он растягивается на пять-семь лет. А на изъятие ребенка из семьи понадобится не менее двух-трех лет, мгновенно вопрос решается лишь в крайних случаях.
Критики испанской практики утверждают: во всем виновата здешняя бюрократия. Но и жалобы соседей, обращения школы и даже полицейские донесения – еще не причина, чтобы разлучить ребенка с родителями. Требуется долгое наблюдение за семьей, чтобы разобраться в ситуации. И даже если окончательно ясно, что ребенку плохо в семье, социальные службы прежде всего проводят длительную работу с родителями. При этом ребенка могут на несколько дней забрать в интернат. И только когда все попытки оказываются бесплодными, подыскивают воспитателей, прежде всего из числа родственников.
Пока идет оформление приема в новую семью, взрослые и ребенок видятся друг с другом, общаются, проводят вместе выходные и даже отправляются в зарубежные поездки. Затем вновь на какое-то время расстаются: необходимо осмыслить общение, понять, хорошо ли им вместе, нужны ли друг другу. При этом кандидат в члены семьи находится на полном обеспечении потенциальных родителей: они полностью оплачивают его содержание в приюте. Покупают одежду, игрушки, гостинцы, дают карманные деньги. Но с окончательным решением все же не спешат. Бывает, и передумывают брать ребенка в дом насовсем. И в этом нет трагедии ни для одной из сторон. Для воспитанника становится достаточным то, что наконец появились люди, которым он может полностью довериться, которые любят его.
Для приемных родителей взросление ребенка под присмотром государства тоже на пользу. Известно ведь: проходит время, проявляется индивидуальность, появляются новые требования – и тогда наступает кризис, принятый в семью ребенок вдруг становится чужим. Что тогда? Возвращать в приют? Но это уже будет куда более глубокая и болезненная травма, чем потеря родных отца и матери.
Надо сказать, что столь щепетильный подход к передаче ребенка в новую семью в Испании распространяется лишь на детей-испанцев. Других можно усыновлять быстро и беспрепятственно. Выходит, к «своим» здесь более бережное отношение, чем к «привозным»? Возможно, это не так, ведь, приезжая в другую страну, ребенок должен привыкать к новым условиям жизни, и приемная семья для него – только часть перемен. Наблюдения социологов показывают, что в целом дети-иностранцы легче адаптируются в приемных семьях. «Местные» же более привередливы, с ними больше хлопот и проблем.
Испанский опыт государственной заботы о сиротах специалисты считают одним из самых гуманных и прогрессивных.