Административный нонсенс
Следователи, даже бывшие, редко обращаются в средства массовой информации, чаще мы, журналисты, ищем с ними встречи, чтобы рассказать своим читателям подробности какого-нибудь уголовного дела, взбудоражившего общественность.Жительница подмосковной Балашихи Зоя Михайловна Алексеева, до недавнего времени следователь районного УВД, обратилась в редакцию «Квартирного ряда», когда отчаялась решить свою жилищную проблему на месте. Впрочем, дело оказалось очень неоднозначным. Судите сами.
Кому срок мотать, кому квартиры занимать
Весной девяносто пятого года к Зое Алексеевой подошел коллега и сказал по-приятельски, что у него в производстве находится дело, по которому сын убил мать – забил до смерти. Убийце светил приличный срок. Следователь, зная, что Алексеева живет с пятилетним сыном Мишей в общежитии, посоветовал ей: подсуетись, мол, чтобы тебе дали две комнаты в трехкомнатной коммуналке, которые принадлежали подсудимому и его матери. И дом хороший, в двух шагах от УВД, – лучше не придумаешь.
Может, кого-то другого отпугнула бы перспектива поселиться там, где недавно произощло страшное преступление, но следователи – народ не из пугливых. Алексеева решила не упускать возможности обрести с сыном нормальное жилье. Тем более, что третья комната в квартире, как выяснилось, пустовала – можно было потом повоевать и за нее. Другого такого варианта сто лет не дождешься. Начальство пошло навстречу своей сотруднице, хоть и работала она к тому времени в Балашихинском УВД всего год. Всем понятно, что общежитие – не лучшее место для того, чтобы растить ребенка.
Напомню, что на тот момент осужденные, получившие срок лишения свободы больше полугода, теряли право на принадлежавшее им жилье. Но именно тогда вот-вот ожидался выход в свет постановления Конституционного суда, по которому за осужденными сохранялась жилплощадь. И, судя по тому, как форсировались события, о готовящемся изменении в законодательстве балашихинские блюстители порядка были осведомлены. А иначе зачем было так торопиться?
Пятого июня Игорь Воронцов был осужден на шесть лет лишения свободы, тринадцатого июня приговор вступил в законную силу, а двадцать седьмого числа того же месяца уже состоялось заседание исполкома местного совета, на котором было принято решение о выделении двух комнат, принадлежавших Воронцову и его покойной матери, следователю Алексеевой с малолетним сыном. Через три дня Алексеева получила ордер, а две недели спустя Воронцова выписали из квартиры, а Зою Михайловну с Мишей прописали на освободившуюся жилплощадь.
То, что в промежутке этих событий (а именно 23 июня) вышло-таки ожидавшееся постановление Конституционного суда, никого не смутило, потому что приговор по делу Воронцова вступил в законную силу на десять дней раньше и, казалось бы, уже ничто не могло повлиять на ход событий, развивавшихся в то время в пользу Алексеевых.
Окрыленная успехом, Зоя Алексеева попыталась через суд присоединить к полученным двум комнатам еще и пустовавшую третью, но из этого ничего не вышло – два месяца спуся туда вселили новых жильцов.
На круги своя
В 2000-м году, отбыв наказание, в город вернулся Воронцов и… подал иск в суд с требованием возвратить принадлежавшие ему комнаты. Тщательно исследовав все обстоятельства и нюансы дела, 19 ноября 2001 года Балашихинский суд вынес решение в пользу истца. Основанием для этого стало «упущение» местной администрации. Если бы осужденного выписали из квартиры до выхода упомянутого постановления, то Алексеевы сегодня могли бы спать спокойно. Но это было сделано позже, и суд беспристрастно следовал букве закона.
Это не значит, что женщине с сыном-подростком было просто указано на дверь. Тем же решением суд обязал администрацию города Балашихи предоставить Алексеевым взамен освобождаемых комнат другое жилье. Закон при этом предполагает, что оно должно быть не хуже того, каким семья обладала до этого.
Первая часть судебного решения была реализована очень быстро – Воронцов силой «отселил» Алексеевых в меньшую, десятиметровую комнату и теперь регулярно требует освободить и ее. Требует на законных основаниях, но в выражениях, почерпнутых на зоне.
Тупик
Исполнения второй части судебного решения мать и сын Алексеевы ждут уже два года. Даже осужденных сотрудников правоохранительных органов никогда не направляют отбывать срок в одном месте с другими заключенными – для того есть особая зона. А тут приходится делить места общего пользования людям, совсем недавно, можно сказать, противостоявшим друг другу.
Тяжелейшая ситуация. Особенно для четырнадцатилетнего подростка, вынужденного жить в постоянном страхе перед будущим. Музыкально одаренный парнишка, участник московского Международного форума «Одаренные дети», Миша, как многие талантливые дети, тяжело переживает стрессовую ситуацию.
Все два года городская администрация отказывала Алексеевым, ссылаясь на то, что переселить их просто некуда. И вот, наконец, 13 сентября Зое Михайловне дали смотровой ордер на отдельную квартиру. Дом оказался за железной дорогой, в тупике. Старый, изношенный. В подъезде сразу же пахнуло зловонными испарениями из подвала. А предлагаемая им квартира тут же, на первом этаже. Но и это не все.
– Да вас на смерть посылают, — сказала Алексеевой женщина из соседней квартиры. — Два месяца назад тут умер человек от туберкулеза. А до него и другие из его семьи умерли от этой же болезни.
Ну какая мать согласится поселиться со своим ребенком в таком месте? Вот и Зоя Михайловна не согласилась. На смотровом ордере она написала мотивированный отказ. Ордер с отказом в администрации приняли назад и, видно, на этом успокоились. Неужели, боится Зоя Михайловна, следующего предложения придется ждать еще два года?
А в Балашихе в октябре начались массовые новоселья – новые дома сдают. О новой квартире Алексеевы и не мечтают, но удивляются, неужели среди освобождающихся старых квартир нельзя найти для них более-менее подходящую?
– Я не хитрила, работала, — говорит Зоя Михайловна. — Могла бы давно приватизировать и продать эти комнаты, купить что-то другое, но я ведь этого не сделала, потому что была уверена, что все сделано по закону.