«Промочки» в системе
Для кого закон не писан? На этот вопрос жительница Костромы Наталия Серебрякова отвечает: для системы ЖКХ. Пять лет Наталия Михайловна пыталась добиться, чтобы муниципальный дом, в котором она живет, отремонтировали. Два суда она выиграла, сейчас готовит документы для третьего. Несмотря на пока практически нулевой результат стараний, убеждена: систему ЖКХ можно победить.Хождение по мукам
Инвалид второй группы Наталия Михайловна Серебрякова живет в Костроме в деревянном доме барачного типа с 1977 года. Все это время исправно платила по выставленным ей счетам, в том числе и за капитальный ремонт. И вот пришло время, когда жилье потребовало этого самого ремонта. В 2000 году она пошла в свой ЖЭК № 12 и попросила: отремонтируйте дом, а то он развалится окончательно, и в нем невозможно будет жить! Ей ответили традиционно: «Зайдите через месяц».
Так она «заходила» двенадцать месяцев подряд. Когда в очередной раз Наталия Михайловна появилась на пороге начальника ЖЭКа и стала говорить, что вот уже целый год ходит сюда, а толку нет, ей ответили, что от нее вообще-то не поступало письменного заявления, а слова, знаете ли, к делу не пришьешь. Хотя почему в ЖЭКе не оформляли заявки жильца, как это обязаны делать коммунальные службы, – уже вопрос.
Но Наталия Михайловна свой просчет учла, и в апреле 2001 года появилось ее первое заявление в ЖЭК, в котором она просила отремонтировать крышу, фундамент дома, заменить перекошенные оконные рамы и двери, отремонтировать пол и потолок крыльца. В мае пришла комиссия, обследовала дом и составила акт. Этим документом было признано, что, действительно, перекошенные рамы окон не открываются, на потолке – промочки, а стены и потолки над оконными проемами разрушаются. В акте черным по белому было написано, что комиссия считает необходимым провести ремонт шиферной кровли, цоколя фундамента и полов в пристройке. А после ремонта – сделать косметический ремонт внутри квартиры (устранить следы от промочек).
Этот документ вдохнул надежду в Наталию Михайловну, она стала ждать. Но прошло лето, а у ЖЭКа так и не дошли руки до дома Серебряковой. Через год она написала новое заявление. К ней опять пришла комиссия и опять составила акт. Со временем появились и новые акты, и новые обещания сделать ремонт. Вначале эта дата была назначена на лето 2002 года, потом – 2003 года. При этом Наталия Михайловна не сидела, сложа руки, а регулярно ходила в ЖЭК и напоминала его работникам о существовании подписанных ими актов и об обещании сделать, наконец-то, ремонт.
Обращалась она и в Службу муниципального заказа по ЖКХ, и в жилищную инспекцию, и в прокуратуру, и в управление юстиции – все напрасно. Оставалось одно средство заставить чиновников выполнить свою обязанность – силой закона, через суд.
Всемогущая служба
Суд состоялся в начале 2004 года. Ответчиком выступала Служба муниципального заказа (СМЗ) по ЖКХ, которой подведомственен ЖЭК № 12. Кроме обязательного ремонта Наталия Михайловна за все свои мытарства потребовала возмещения морального ущерба в размере 50 тысяч рублей.
Уже в ходе судебного разбирательства ответчику стало ясно, что суд он проиграет, поскольку требования квартиросъемщика законны и справедливы. Представители СМЗ поняли, что суд может обязать их не только отремонтировать дом, но и компенсировать женщине моральные издержки. И чтобы не платить за моральный ущерб, Наталии Михайловне предложили заключить мировое соглашение. Представители СМЗ заверяли, что ремонт дома и квартиры будет выполнен в ближайшее время – летом 2004 года. Истица согласилась на мировую. В решении суда появилась запись: обязать СМЗ выполнить ремонт в срок с 1 июля по 15 августа.
Но ни в оговоренные сроки, ни после них ремонт не был даже начат. Пошла Серебрякова в службу судебных приставов, чтобы она заставила ответчика выполнить решение суда, но не тут-то было – даже эта государева служба оказалась бессильна перед Службой муниципального заказа.
Тысячные страдания
Наталия Серебрякова опять пошла в суд. Поскольку мировое соглашение заключено, и она не могла второй раз подать точно такой же иск, Наталия Михайловна обратилась с иском к СМЗ о компенсации ей морального вреда в размере все тех же 50 тысяч рублей. Этой суммы, по ее расчетам, должно хватить, чтобы самостоятельно нанять бригаду рабочих и сделать, наконец, требуемый ремонт жилья. В суде свой иск она обосновывала неисполнением ответчиком первого решения суда о ремонте дома в 2004 году. Это привело к тому, что в течение длительного времени она проживает в неблагоприятных условиях, испытывая стрессы и физические страдания. При этом она исправно оплачивает все коммунальные счета.
На суде, кстати, выяснилось, что, во исполнение решения предыдущего суда, ремонт квартиры Серебряковой включали в план 2004 года. Но план выполнен не был. Суд посчитал, что СМЗ не имела уважительных причин не исполнить решение суда о ремонте муниципального жилья, поскольку отсутствие денег на счете не является достаточным основанием для этого.
В итоге суд Наталия Михайловна опять выиграла. Однако моральный ущерб определили в размере всего лишь одной тысячи рублей. Понятно, что на эти деньги жилье не отремонтируешь. Особенно, если учесть, что Серебрякова получает пенсию по инвалидности в размере всего лишь 1 100 рублей и живет одна…
Решение суда вступило в силу еще в марте, но ни деньгами, ни ремонтом, что называется, и не пахнет. Оказывается, даже чтобы получить деньги с СМЗ, надо встать в очередь, потому что на счетах этой службы – хоть шаром покати. Куда уходят средства, поступающие от населения – неизвестно. А ведь это более 50 миллионов «живых» рублей в месяц.
– Недавно ходила в СМЗ узнать насчет ремонта, – делится наболевшим Наталия Михайловна. – В техническом отделе услышала уже знакомую фразу: «Вас включили в план». И на этом разговор закончился – ко мне повернулись спиной и на вопросы не отвечали. Я хотела записаться на прием к начальству, но мне ответили, что время расписано на три месяца вперед. Сейчас я составила заявление в прокуратуру о том, что законы на территории города не исполняются. Видимо, во всей нашей системе, а не только на моем потолке, есть «промочки». Если и это не возымеет действия, подам еще одно заявление в суд. Мне ничего другого не остается, как только воевать за свои права. Выбора у меня нет. Без ремонта наш дом скоро будет непригоден для жилья.