Самое большое меньшинство
Первое впечатление: Гетеборг – город инвалидов! И только потом соображаешь: городская среда – улицы, общественные здания – просто приспособлены к ним. Люди с ограниченными возможностями вполне могут передвигаться по городу. И вот я напросился в гости к одному из самых осведомленных в этих вопросах человеку, заместителю руководителя Союза инвалидов Швеции г-же Анне Норстрем.
Как арестовали губернатора?
– Пиво? Кофе? Тоник?
Женщина в коляске легко отъезжает в кухню, и уже через минуту передо мной стоит бокал холодного пива.
Мой интерес ее нисколько не удивляет. На ее памяти время, когда инвалидов просто старались не замечать, предоставляя им самим справляться с их проблемами. Когда начался перелом? В 60-е годы, которые характерны не только началом молодежного движения, но и борьбой меньшинств за свои права. Инвалиды – самая распространенная и самая незащищенная из таких групп. А началось все в Сан-Франциско. Люди – кто в колясках, кто на костылях, кто в машинах – двинулись к муниципалитету, взяли штурмом офис местного губернатора, плотным кольцом окружили его самого и местных чиновников и повезли в местную тюрьму. Правда, у ворот отпустили. Жест было символический: хотели показать, что и они заключены в своих квартирах, как в тюремных камерах.
С того времени в разных городах мира начали происходить перемены. Появились широкие лифты во всех общественных зданиях – даже в двухэтажных магазинах, ребристые дорожки на тротуарах, которые позволяют слепому чувствовать подошвами направление. В казенных учреждениях – сразу рядом с лифтом – выпуклая схема кабинетов. По ним слепые люди, не унижаясь просьбами, обращенными в пустоту, найдут любую дверь. И, конечно, исчезли с улиц все бортики и уступы, через которые больному человеку трудно переступить.
Многое из этого я видел и в Гетеборге. Город стал внимательнее, милосерднее к своим не вполне ловким жителям. Не добрее ли здесь стали люди вообще?
Ниша под плитой
К возможностям инвалидов стали приспосабливать жилье.
Хозяйка квартиры приглашает меня в короткое путешествие по ее апартаментам, попутно обращая внимание на те или иные их особенности.
Прежде всего – ни одного порога. Коляска легко скользит из комнаты в комнату. Двери свободно пропускают ее – они чуть шире обычных. Приглашает в комнату. Здесь стоит компьютер. Она может работать на нем, не сходя с коляски: монитор и клавиатура – на низком столике, их специально выпускают для таких, как она. Приступая к работе, легким движением превращает коляску в рабочее кресло.
Впрочем, чуть ниже обычного вся мебель – как в кухне, так и комнатах. Показывает, как может сидя готовить. Для этого предусмотрено многое. Кран открывается не поворотом ручки, а перемещением ее вбок. Такое движение сидящему человеку дается легче, нежели вращательное. У газовой плиты нет духовки, и не потому, что не нужна (у нее – настольная духовка, и чуть позже г-жа Норстрем угостила меня печеньем собственного изготовления), просто так удобнее. Плита – только конфорки. А под ними – ниша. Въехав в нее, она может легко дотянуться до любой посуды, стоящей на плите.
Ванна. Здесь стоит специальная табуретка, на которую без труда можно пересесть с коляски прямо под душ. Но, как выясняется, такое оборудование – вчерашний день. Сейчас для инвалидов уже выпускаются специальные ванны.
Заглядываем в туалет. Два подвижных рычага, прикрепленных к стене, о которые без труда можно опереться руками. Специальных унитазов не выпускают, но всегда можно приобрести толстое (десятка два см) полистироловое сиденье. И тогда уже нет нужды подгибать ноги.
Гордость Анны Норстрем – садик, куда она выезжает прямо из комнаты. Собственно, такой есть в каждом шведском доме. Но муниципальные власти позаботились о том, чтобы человеку в коляске можно было бы ухаживать за ним: участок разбили на островки, между которыми проложили мощеные дорожки. Так можно подъехать и полить каждый цветок.
Дом, в котором живет Анна, старый (сейчас уже строят специальные квартиры для инвалидов), потребовались переделки.
Работу не потеряла
Она коротко рассказывает о своей жизни.
По специальности – медицинский работник, правда, работала не врачом, а заведовала хозяйственной частью крупной больницы. А потом вдруг сама оказалась на больничной койке. Пролежала год, а когда встала, то самостоятельно передвигаться уже не могла. Тут-то она и почувствовала, как холодно стало относиться к ней руководство. А вскоре главный врач в мягких выражениях посоветовал ей уйти на заслуженный отдых. Стать пенсионеркой. Она, конечно, отказалась. Не из материальных соображений – у нее три пенсии (в Швеции такое возможно), в деньгах бы нисколько не потеряла. Просто не могла сидеть без дела. И тогда начала борьбу за свои права. Очень нелегкую борьбу.
Уволить ее не могли, закон об инвалидах не позволял это сделать. Но поступили иначе – просто понизили в должности, сделали рядовым регистратором. Она написала в газету, у нее оказалось много сторонников. И тогда, объединившись, они стали издавать собственный журнал (Анна до сих пор является его главным редактором). Отсюда уже был один шаг до создания Союза инвалидов, которые к тому времени стали возникать по всему миру. К тому времени ее уже волновали не только личные проблемы, но и заботы всех людей, оказавшихся в аналогичном положении.
Она уже по своей воле оставила работу, полностью отдавшись общественной деятельности. Союзу удалось сделать немало. Главное – с инвалидами стали больше считаться! Значительно расширились их рабочие возможности. Сейчас нередко можно увидеть в школе слепого учителя (и, кстати, уважительное отношение детей к нему – показатель того, как изменилось общественное мнение в стране). Глухота не препятствует людям работать программистами, причем в весьма крупных фирмах. Не помеха для устройства на работу и то, что человек передвигается с трудом. Ведь часто ценится именно хорошая голова, а не проворные руки и ноги. А чтобы работодатель это окончательно осознал, в Швеции принят специальный закон, обязывающий предприятия иметь в своем составе не менее 5 проц. инвалидов. Численность регулируется налоговой системой: не добрал – плати больше налогов, и соответственно, меньше – если превысил.
Придем первыми!
По инициативе нового Союза, риксдаг проголосовал и за материальную поддержку людей с ограниченными возможностями. Каждый инвалид – после того, как ему выдано медицинское свидетельство, – имеет право на определенную сумму, в которой есть гарантированная государственная часть, а, кроме того, прибавка каждого муниципалитета. Такая прибавка составляет примерно пятую часть всего пособия. В Гетеборге общая сумма эквивалентна примерно 20 тыс. долларов в год. Как потратить их, решает сам инвалид. Он может нанять сиделку, которая будет ухаживать за ним. Может перебраться в соответствующее социальное учреждение, услуги которого платные и притом весьма недешевые. А свою квартиру, кстати, передаст в муниципальную собственность. Можно также купить современную коляску с электрическим приводом, у которой масса удобств и возможностей. Но есть и еще один путь: так переоборудовать свое жилище, чтобы жизнь в нем соответствовала положению, в котором оказался человек.
Именно этот путь и избрала г-жа Норстрем.
– Конечно, переделка стоила гораздо больших денег, – говорит она. – И за дополнительный комфорт я должна была заплатить сама. Но затраты вполне себя оправдали. Живу одна и, как видите, вполне самостоятельно себя обслуживаю.
Благодарю ее за гостеприимство и напоследок задаю давно мучивший вопрос: почему инвалиды называют себя «гандикапистами»? «Союз гандикапистов» – так именуют они себя во всем мире. Что бы это значило? Вроде бы термин из спортивного лексикона и означает фору, которая дается более слабому сопернику. А «инвалиды» – слово это звучит одинаково на всех языках – означает «слабый, беспомощный». Может, здесь какая-то связь?
Тень недовольства проскальзывает по лицу моей собеседницы.
– Как раз против беспомощности мы и возражаем. У гандикапа ведь есть и другое значение. На жаргоне наездников так называют камень, который завистливые конкуренты подкладывают под седло лошади партнера. Однако если жокей умелый, он все равно придет первым.
И уже серьезно заканчивает:
– У меня – свое понимание. Если человек может преодолеть себя, камень можно назвать краеугольным. Разве не так?