«Мерседес» по цене «Жигулей»
Название архитектурного биеннале, недавно прошедшего в Москве – «Как жить» Казалось бы, вернее сказать: «Где жить?» Но ошибки нет. Дома, жилая среда во многом определяют образ жизни человека. Именно такую цель – изменить, улучшить образ жизни людей – преследует общественный проект «Российский дом будущего». Мы беседуем с руководителем проекта Сергеем Журавлевым.
Построенный еще рабами Рима…
– Сергей Евгеньевич, слово «будущий» в названии проекта предполагает инновации, а значит и неудовлетворенность настоящим. Что вам не нравится в массовой жилищной застройке?
– Некоторое время назад Дмитрий Анатольевич Медведев, в ту пору первый вице-премьер, участвуя в форуме «Российский дом будущего», как раз и говорил о необходимости разработки принципиально новых проектов и форм жилья, отвечающих современным потребностям россиян и повышению качества жизни. Тогда, отметив ряд оригинальных решений, он даже рекомендовал направить их молодых авторов на стажировку за рубеж – поучиться у ведущих архитекторов мира.
– Строительная отрасль вообще очень консервативна. Есть базовые и традиционные строительные материалы – кирпич, панель, дерево. Хотя панель – изобретение не такое уж давнее… Есть ли необходимость что-то менять?
– Панель по меркам истории – почти инновация. Более того, в рамках хрущевской строительной программы она повлияла на мировые строительные стратегии. А теперь – тормоз. Ведь основой строительной индустрии еще с советских времен так и остались ДСК. В Европе от крупной панели отказались еще в 70-е годы. А в России, хотя и мимикрируя, панель все еще остается основой строительных программ. Например, в Москве из нее возводится более половины зданий. Что получилось? Были панельные 5-этажки, стали такие же, но 25.
– Основные недостатки?
– Внешние и внутренние стены – несущие. А это ведет к огромному перерасходу бетона, что во многом удорожает и сдерживает массовое строительство. Если в Европе строят еще дома из панели, то дорогие и престижные, с использованием индивидуальных архитектурных решений. А у нас из них возводят социальное жилье! Панели диктуют не удобство, а размер и жесткую геометрию помещения. В распределительной системе такой диктат был оправдан и справедлив. В современной капиталистической – неприемлем. Чем больше квадратных метров, тем лучше. Такой подход восходит к рабовладельческому Риму. Жилье рабам предоставляли именно из расчета кубатуры, конкретно – необходимого объема воздуха, потребляемого во сне. С тем, чтобы, проснувшись, человек мог работать с той же энергией, что и предыдущим утром. Никаких других потребностей у него быть не должно. Именно этим принципом руководствовались и наши архитекторы после революции: дом – только для сна, даже кухня стала лишней. Основное занятие человека – рабочая, общественная жизнь. Отсюда – советские 9 кв.м жилой площади на человека и 18 – общей сейчас. Удобно для статистики, но не для жизни людей. Только сейчас назревает техническая революция в строительстве.
Забудем панели
– Значит, речь идет о том, чтобы сменить его парадигму?
– Конечно. Ведь у панелей есть и другие недостатки: например, большая теплопроводность, требующая перерасхода энергии. В России, например, на обогрев одного кв.м жилья расходуется в 4-5 раз больше энергии, чем в странах Европы, находящихся в одном с нами климатическом поясе. Такие дома разорительны для страны. Кроме того, они не позволяют улучшить внутреннюю планировку помещения. Оттого, например, у нас такие маленькие ванные. Исчезли чуланы, темные комнаты. Недостаток места заставлял людей отказываться от старых вещей, перешедших по наследству. Не могу не привести слова профессора МАРХИ, члена Общественной палаты РФ Вячеслава Глазычева: «Английские чердаки спасли великую английскую культуру». И, наконец, жесткий каркас, который задают панели, требует гораздо большего пространства для эргономики жилья, нежели пластичное жилье, трансформируемое и реконструируемое по желанию владельца. И, наконец, возведение отдельно стоящих зданий, стремление к высокой этажности – также следствие традиционных материалов и технологий.
– Но чем плохо? Именно из-за недостатка земли и отказалась от таунхаузов.
– В Лондоне, Берлине, Амстердаме ничуть не меньше проблем с землей, но дома строят не выше 5 этажей. Тем не менее, жилищная проблема там, в основном, решена.
– С этого места подробнее…
– Нужен принципиально новый подход к градостроительству. Как это ни парадоксально, но высокие дома требуют гораздо больших участков земли, чем низкие. Ведь «высотки» должны – в силу ряда причин – отстоять друг от друга на определенные и часто немалые расстояния. От малоэтажных строений такого не требуется. Они могут стоять впритык друг к другу, образуя своего рода сплошную, без междомовых проездов, улицу. Они и дешевле – общие стены. Кстати, так когда-то и строили города. Высокоплотная малоэтажная застройка более экономичный вариант жилья.
– Ну, да, казармы…
– Вовсе нет. Фасад – на улицу, а за домами – дворы, озелененные участки… Я уж не говорю, что и людям там будет жить комфортнее. Это связано с природой человека: он запрограммирован жить близко к земле. В квартирах, расположенных «под небесами», – и это доказано рядом научных исследований – жить вредно. Люди там беспокойнее, раздражительнее, чаще болеют. К тому же, сверхплотные гигантские дома (такой, например, как у метро «Аэропорт», «дом-самолет», вместивший в себя более 10 тыс. семей) – не самое уютное место для проживания. Я не утверждаю, что подобные дома вообще не нужны. Высотки полезны для краткого проживания, они должны быть арендным жильем. Правда, мобильность наших граждан – в смысле места проживания – пока не очень высока. Здесь, конечно, играет роль наша ментальность. Однако перемены в ней пока не поддерживаются, не стимулируются государством. А они необходимы.
– Если вернуться к застройке городов, то получится нечто вроде того, что 25-этажный дом положили на бок…Так я понимаю вашу мысль?
– Примерно.
– Но разве я не прав: казарма?
– Нет, не правы. Больше того: я бы законодательно запретил строить на улице одинаковые дома. Именно при малоэтажном строительстве и появятся предпосылки к внешнему разнообразию наших городов. Ведь вместо панелей должен появиться другой модуль. Назовем его просто: элемент строения. Если раньше арсенал строителей состоял (условно) из 20 панелей, то будет 100 более мелких элементов. Таков тренд мировой архитектурной мысли: от крупнопанельного строительства к мелкосборному. Мы проспали момент перехода.
– Почему?
– Во многом из-за того, что не было рыночных механизмов, когда покупатель выбирает жилье сам. Ведь вариантов сочетания из мелких элементов – как в конструкторе «Лего» – гораздо больше, чем в случае с панелями. Это значит, что интерьеры таких зданий не будут застывшими, «типовыми», они станут разнообразнее. В свободной экономике, в свободной стране, которая уважает право граждан на выбор, не должно быть «распределительного» принципа. Каждый выберет себе жилище по вкусу, удобствам. К тому же с возрастом у людей меняется образ жизни, а значит, и требования к жилищу. Хочется, например, чтобы ближе была кухня, сокращены переходы из комнаты в комнату… Это и можно будет сделать при мелкосборной технологии. Потенциальная трансформация квартиры должна быть предельно возможной. Кстати, она предполагает совершенно иной подход к капремонту дома. Ветшает ведь не вся конструкция, а отдельные ее части. Их выборочно можно менять.
– Это вы и называете «Домом будущего»?
– Нет, конечно, само понятие гораздо шире. Я назову главные его составляющие – в порядке убывания приоритетов: выгодная эксплуатация, экологичность самого дома, материалов, из которых он построен, а также окружающей среды, приспособленность жилища для человека, эргономика, участие жильца в формировании жилья, т.е. возможность самообустройства. Площадь, как вы видите, занимает не главное место.
Цена вопроса
– Основной камень преткновения нацпроекта «Доступное жилье» в том, что оно становится все более недоступным. Подавляющая часть москвичей не может позволить себе приобрести его – даже с помощью ипотеки. Вы предлагаете новые решения. Новый продукт всегда дороже. Станет еще недоступнее?
– Откуда у вас это заблуждение, что инновации повышают стоимость товара? Составляющая инноваций – совершенствование производства, технологического процесса, а значит, и его удешевление. В Москве – в сравнении с Европой – дорогие жилища, хоть и строятся они, по сути, без инноваций. При том, что и качество, и эргономические характеристики их на недостаточном уровне. Люди покупают «Жигули» по цене «Мерседеса».
– А вы бы хотели наоборот… Как собираетесь снизить цены?
– Сначала надо понять, из чего они складываются. Значительная финансовая составляющая падает на стоимость земли, длительность строительства, а также инфраструктуру. Последняя занимает 30-40% от стоимости жилья. Жители платят за дороги, поликлиники, школы. Это не значит, что покупатели квартир должны быть полностью освобождены от этого своеобразного муниципального «налога», но что он должен быть в большей мере разделен с местными властями – факт. В какой пропорции – вопрос дискуссионный. Чем ниже статус жилья, тем большие затраты должны брать на себя местные власти.
– По вашим прикидкам – во сколько обойдется кв. м в «Доме будущего»?
– Если говорить только о контуре здания, где нет еще отделки, то нынешняя себестоимость квадрата – 600-1000 долларов. В нашем же случае, при индустриальном методе производства новых элементов и увеличении темпов возведения здания, и, конечно, уменьшения доли инфраструктурных обременений, я думаю, – 300-400 долларов. В целом же продажная цена жилья эконом-класса в Москве, даже с учетом стоимости земли, предположительно должна составить, на мой взгляд, 2-5 тыс. долларов.
Недалеко от Москвы
– Ваш проект наиболее приспособлен для отдельных поселков. Вы – за коттеджное строительство?
– Нет, проект рассчитан, прежде всего, для городской, т.е. комплексной застройки. Нынешние коттеджи – не самое лучшее место для проживания. Люди обособлены друг от друга, мало общаются. В конечном счете, подобный образ жизни может создать несомненную социальную напряженность.
– А как же «одноэтажная Америка» – мечта каждой семьи жить в своем домике?
– Была мечта – стала проблема. Отсутствие общественных и личных коммуникаций, разорванность пространства – все это очень тревожит США. Индивидуалистическая культура, свойственная этой стране, все больше превращается в цивилизационную одичалость. Как решить эту проблему, пока никто не знает. Но то, что строительство должно быть комплексным, жилые дома должны быть встроены в производственную и сервисную инфраструктуру – теперь это ясно и американцам.
– Если вернуться к нашей столице – как можно реализовать такой проект? Ведь свободных земель нет.
– Но это не значит, что нет места для массовой застройки. Необязательно это должны быть большие районы, могут быть и просто отдельные улицы, кварталы. Осуществится это или нет – не берусь судить. Наша задача – не массовое строительство, а формирование идеологии для него. Но, конечно, нужен пример. На Ново-Рижском направлении в 60 км от Москвы для реализации наших идей выделена примерно тысяча гектаров. Идет предпроектная подготовка местности. Есть участки в других городах. Конкретные сроки реализации полигонов пока назвать трудно. Но что они станут предметом пристального внимания для всей страны и примером для новых проектных решений – в этом не сомневаюсь.