Повторится ли чудо?
Три года назад поселок «Сокол» – удивительная деревенька почти в центре Москвы – по постановлению правительства стал экспериментальной базой для отработки методов и принципов самоуправления территориальных общин. По-старому – школой передового опыта. А в эти дни поселку исполнилось 80 лет.
Бульдозеры на границе
Он был создан в 1923 году по щусевскому проекту зеленого кольца «Большой Москвы» – ведь в то время «Сокол» считался чуть ли не пригородом столицы. Местечко это облюбовали для себя художники и архитекторы Москвы, решив создать здесь свой кооператив. А разрабатывали концепцию поселка виднейшие мастера, среди которых можно назвать классиков мировой архитектуры братьев Весниных. В 1977 году, когда появилось новое почетное звание «Памятник градостроительства», этот уголок деревянного зодчества получил его в числе первых, и, знаете, в каком ряду? Мавзолей, здание порта Северного речного вокзала и дальше – поселок «Сокол». Неплохое соседство.
Впрочем, почет не облегчал жизнь его обитателям. Жилой «сельский» массив, вклинившийся в кирпичные и железобетонные кварталы, стал казаться властям явным анахронизмом. Особенно косо начали смотреть на него уже в наши дни, в конце 80-х годов, когда появились первые большие деньги, а с ними и большие аппетиты. Хотим жить на склонах Воробьевых гор (где даже не решились селиться члены ЦК)? Можем! Хотим поставить дом в заповедной зоне? Никто не запретит. Не нужны в городе деревянные избы. Памятник? Пусть остается в фотографиях. В музее истории Москвы приищем им почетное место. А здесь построим свои дома.
Власти тогда тому не препятствовали. Ведь дерево гниет, домики разрушаются, откуда взять деньги на их реставрацию? У города их, во всяком случае, нет. Что же касается самого «Сокола», он забурлил. В высокие инстанции полетели тревожные письма. На сторону жителей поселка встало столичное Управление по охране памятников. Все напрасно. Был уже момент, когда к границам поселка подогнали бульдозеры…
Тогда и решили: будем защищаться сами. В поселке была создана территориальная община, которая взяла домики на свой баланс. И в уставе записала: сами беремся за ремонт, озеленение, благоустройство. И, чтобы уж совсем не зависеть от города, община сделала еще один решительный шаг: отказалась от причитающейся ей дотации. Поступок по тем временам неслыханный.
Дон-Кихоты?
Поначалу решили: откроем в одном из пустующих домиков платный медицинский центр. Не получилось – домик …отняли. Местный муниципалитет сдал его банку. Могли бы отстоять, да время не ждало. Домики рушились. Надо было срочно их спасать. Возникла еще одна идея: будем рассчитывать не на квадратные метры, а на мозги и предприимчивость обитателей поселка.
Речь шла о создании посреднического центра, агентства, которое связывало бы строительные и ремонтные фирмы с потенциальными заказчиками. Архивисты добывали необходимую частным фирмам информацию, помогали составлять им договоры. Художники составляли проекты интерьеров будущих офисов. Выполняли и некоторые заказы научно-исследовательских институтов на ремонтно-строительные работы.
На это уходили «послерабочие» вечера, а заработок шел в общий котел. Люди трудились, чтобы отремонтировать даже не свои – чужие дома! На вырученные деньги в половине домиков заменили проржавевшее железо на оцинкованную кровлю, поставили новый штакетник, обновили фасады. И вот уже угроза разрушения памятника отступила. Уникальное деревенское поселение почти в центре столицы продолжало благополучно здравствовать.
Встали на ноги
Так продолжалось три года. За это время Совет окреп, люди почувствовали себя уверенней, поверили в то, что на равных могут разговаривать с властями. А коли так – отступать не будем! Обратились в суд – и выиграли дело! В результате четыре нежилых помещения, представлявшие из себя непригодные для чего-либо развалины, перешли во владение общины. Их отремонтировали и сдали. С этого времени, понятно, нужда в бескорыстной и самоотверженной работе отпала – деньги за аренду покрывали все издержки.
К тому времени пробился еще один тоненький денежный ручеек – спонсорские деньги. Слово, впрочем, не совсем точное. Ибо поступали они не от чужих благодетелей, а от своих же жителей, вернее, тех, кто стал ими не так давно.
Было бы наивно думать, что на лакомый экологический кусочек, да еще почти рядом с Кремлем, не позарятся капиталисты московского розлива, решившие предпочесть «Сокол» Рублевке. Одни перекупали старенькие дома, другие добивались выделения земли и строили там свои особняки. Делали ли это по закону или в обход его (места ведь заповедные!), сейчас сказать трудно. Но, как бы то ни было, их скромная лепта расценивалась не иначе, как отступные. Впрочем, вносили ее и для себя. Как-никак, а ходили «олигархи» теми же тропками, что и коренные соколяне.
На что тратился бюджет? В капитальном ремонте нуждались многие дома. Сменили два входящих трансформатора на более мощные, переложили 200 м водопроводных труб, вдвое увеличенного сечения, поставили на каменное основание два километра штакетника, отделявшие поселок от внешних улиц. По масштабам, качеству и просто целесообразности работ самоуправляемая структура, пожалуй, могла бы дать сто очков вперед любой муниципальной организации. Соколяне доказали простую истину: если люди кровно заинтересованы в сохранении своих жилищ, они поработают лучше города.
Сейчас здесь ремонтируют один из домов, который когда-то занимал цех зеркальной фабрики, а потом – по невыясненным обстоятельствам – в нем разместилась мастерская по ремонту иномарок. Не понятно почему, но она и денег не платила – ни Совету, ни муниципалитету. Зато вред приносила немалый: грязные, неочищенные воды растекались по улицам поселка. После ее ликвидации совсем недавно – вывезли больше 100 самосвалов экологически вредного мусора. Ведь мастерская еще и незаконно производила присадки к маслам, а потому земля вокруг была отравлена.
В отремонтированном помещении уже разместился «Фонд помощи афганцам», архитектурная мастерская (которая, кстати, делает проекты и для поселка), оставшуюся часть предполагают приспособить для развлекательных нужд своих жителей. Впрочем, это еще не решено. Окончательное слово за Советом поселка. Он здесь хозяин.
«Сокол» не рублевка
Но здесь мы снова вернемся к «олигархам». Появились они здесь нежданно-негаданно, мнения жителей никто не спросил. О пользе присутствия новых селян – не очень большой – мы уже сказали. Гораздо больше они принесли с собой проблем. Архитектурный облик памятника стал меняться. Рядом с немудреными избами появились роскошные особняки – в три-четыре этажа. Все попытки Совета остановить разрушение мемориала – а иначе вторжение чуждых для «Сокола» построек назвать нельзя – ничего не дали. Как и просьбы – шли уже на компромисс! – как-то приспособить новую архитектуру к традициям поселка, который строился не как сумма коттеджей, а единый архитектурный ансамбль. Все они остались без внимания. Следовал ответ: «А вы кто здесь такие? Здесь наша собственность». И каждый особняк обносился высокими каменными или стальными стенами.
Братья Веснины, словно предвидя, что частнособственническая психология никуда не исчезнет, опередили в своем проекте: ограда вокруг домиков должна быть прозрачная и не выше полутора метров. Художнический кооператив, основавшийся в поселке, записал это требование в своем уставе. И все эти годы оно свято выполнялось.
Могли ли отцы-основатели предположить, что на московскую землю вновь вернется капитализм, причем в самом ненормальном, диком его варианте? Что высота заборов будет такая – три метра! – что впору их венчать зубцами? Денно и нощно вокруг них ходит охрана… «Сокол» и впрямь начал напоминать Рублевку.
Требуется св. Йорген!
В настоящее время на 117 семей соколян, многие из которых остались верны семейным традициям (в поселке по-прежнему много художников и архитекторов), здесь живут – по слову Окуджавы – порядка десяти «оккупантов». И нет никакой гарантии, что их не станет больше!
Единственный способ защитить себя от дальнейшей агрессии – это стать полновластными хозяевами не только жилищ, но и земли, на которой они находятся. И еще. Нашлись инвесторы, которые согласились вложить деньги в реконструкцию поселка. Составлен был план его социально-экономического развития, утвержденный Москомархитектурой. Остановка была за малым: инвесторы требовали гарантии сохранности своих вложений. «Гарантируете ли вы в том, что пристройки, которые вы задумали – пусть и ваши – у вас же не отберут, а детские площадки не ликвидируют, построив на их месте нечто другое, вам не принадлежащее?» – вопрошали инвесторы. Нет, такой уверенности у соколян не было. Была б своя земля – тогда да. Но как раз землю им и не дали.
Попытки получить землю, а со стороны властей даже передать ее в ведение жителей, были. В августе 1991 года правительство Москвы подтвердило решение сессии тогдашнего Ленинградского райсовета, где речь шла о передаче Совету жилых строений, расположенных на территории «Сокола», а заодно там же были очерчены его границы. Памятник, вроде бы, был отдан во владение тем, кто там обитал. Уже в наши дни (распоряжение столичного правительства от 29.06.1999 № 579 «О мерах по дальнейшему обеспечению сохранности памятника архитектурно-градостроительного комплекса «Поселок Сокол») решено было передать землю в распоряжение Совета. Срок выполнения – 31 декабря 1999г. Но… решение правительства так и осталось на бумаге. Не помогла и поддержка префектуры Северного административного округа, которая понимала, что опытный Совет лучше, чем даже они, власти, распорядится тем, что ему строить и что благоустраивать. Убедить в этом всемогущее земельное ведомство не удалось.
Ведь есть документ, подтверждающий, что в 1928 году земля была куплена жилищно-строительным кооперативом «Сокол». Так будьте последовательны: отдайте ее ему! Не отдали. Чудо, как известно, дважды не повторяется.
Биться до последнего… Но не безоружными!
«Сокол» уже вошел в мировую науку о градостроительстве. О нем пишут в самых солидных зарубежных архитектурных монографиях. Архитекторов – жителей поселка – приглашают на международные конференции, где хотят «вживую» услышать рассказ об уникальной деревеньке в центре мегаполиса. А решение проблемы оптимальной инсоляции помещений, которое предложили Веснины, стало уже хрестоматийным и вошло в учебники.
Не превратиться бы живому памятнику в музейный экспонат! Но если город не может решить проблему своего заповедного анклава, поручите это жильцам.
Для этого необходимо только одно: помочь им. Не оставлять безоружными перед силой капитала. А то ведь не ровен час: сомнет она их. Всего-то-навсего для этого правительству Москвы требуется выполнить свое же решение.