Зоны исчезновения

Моя бывшая одноклассница вышла замуж по большой любви и из Крылатского переехала к мужу в Капотню. Каждое утро ее будил грохот выезжающих из ворот асфальтобетонного завода грузовиков.Она честно старалась привыкнуть к вечно полыхающему факелу и запаху свежесваренного битума. В общем, те, кому «посчастливилось» жить в промышленном районе, ее поймут. Любовь не выдержала испытания экологией,
и подруга сбежала обратно в Крылатское.
В сердце столицы
Жизнь в мегаполисе требует от нас определенной выносливости. Мы вынуждены мириться с тем, что по ночам нас будит не трель соловья, а сигнализация машины соседа, пытаемся привыкнуть к разросшемуся рядом рынку с его вечными кучами мусора, стараемся без подозрительности относиться к тому, что делается за дверями научно-исследовательского института в двух автобусных остановках от нашего дома.
Увы, вместо города-сада наши предшественники построили огромный промышленно-научный конгломерат. Более того, они не смогли предугадать, как сильно разрастется столица, поэтому и промышленные предприятия, и разнообразные НИИ оказались в одночасье в самом сердце города.
В тридцатых годах прошлого века был взят курс на индустриализацию, и началось освоение Москвы производственными территориями. Поставленная задача выполнялась быстрыми темпами, в больших масштабах и часто безо всякой системы. Какому-нибудь предприятию могли выделить в центре города несколько сотен гектаров – помимо цехов и производственных помещений там создавалось и свое собственное натуральное хозяйство: чтобы рабочие не отвлекались на мысли о хлебе насущном, а думали только о строительстве коммунизма.
В те времена вопросы экологии отступали на второй план, и нередко вся округа рядом с каким-нибудь лакокрасочным предприятием была вынуждена дышать вредными испарениями.
Правда, то, что центр – не место для промышленного производства, поняли еще в Советском Союзе. Экономическая оценка земли показывает, что промышленность в столице невыгодно размещать в центральном округе. Как рассказала председатель Комиссии по экономической политике Мосгордумы Ирина Рукина, еще в советские времена были подготовлены первые списки по выводу из центра промпредприятий. Правда, из шестисот предприятий, указанных в одном из списков, удалось перебазировать только шесть. «Сегодня мы не знаем, были ли они на самом деле перебазированы или просто ликвидированы, – говорит Ирина Рукина, – Ведь о том, куда выводить, – об этом задумались только в последнее время».
Вывод по Генплану
Вывод промзон или, правильнее сказать, реорганизация московских производственных территорий стала одним из стратегических направлений современного Генплана градостроительного развития столицы. Сегодня в Москве осталась еще без малого сотня промзон. Все вместе они занимают территорию более чем в 20 тысяч гектаров. Это примерно пятая часть всей площади столицы. Правда, есть один нюанс – реально под промышленностью (то есть собственно заводами и фабриками) находится не более половины производственных территорий, оставшаяся половина может быть отдана под жилье, дороги, коммуникации, гаражи, научные институты и т. д.
В городе есть и отдельно стоящие промышленные предприятия – их где-то в пять раз меньше, чем находящихся в черте производственных территорий. Это, к примеру, фабрика «Красный Октябрь», или «Трехгорная мануфактура».
Эти масштабные цели определены в Генплане. Свои градостроительные планы есть и у каждого городского округа. Одна из приоритетных задач, определенных Генпланом, – ликвидация предприятий, опасных для экологии и потребляющих слишком много ресурсов. Таким образом, территории будут освобождаться под жилищное строительство, для создания природных парков и т. д. В сохраняемых промзонах будут четко определены границы, в которых остается промышленность.
С перебазированием предприятий ситуация такая. «Существует жесткая позиция мэра и правительства города – сначала определить место, и там построить новые корпуса, чтобы было куда переводить предприятие, а потом уже начинать вывод, – говорит Константин Королевский, первый заместитель руководителя Департамента градостроительной политики, развития и реконструкции города Москвы. Таким образом, ставится еще, как минимум, две задачи: сохранить рабочие места и модернизировать производство – устаревшее оборудование и технологии при реорганизации заменять на новые».
Существует и основополагающий документ по данной проблеме: «Целевая программа реорганизации производственных территорий на 2004–2006 гг.». «Проекты планировок в отличие от Генплана города или градплана округа могут подробно прописать, что и в каком объеме нужно строить на реорганизуемой территории», – объясняет содержание программы Сергей Колегов, начальник Управления освоения резервных территорий города и гаражного строительства Департамента градостроительной политики.
В девяти случаях из десяти программа финансируется за счет внебюджетных источников – проще говоря, находятся инвесторы, которые вкладывают деньги в освоение высвобождаемых территорий. Серьезно и более-менее массово заниматься подобными проектами инвесторы начали совсем недавно. Понятно, что не от хорошей жизни, – еще несколько лет назад производственные территории столицы считались совсем инвестиционно непривлекательными.
Но времена изменились, незанятых площадок в столице практически нет, и дефицит свободных площадей под застройку начал диктовать новые правила игры. Конечно, заниматься подобными проектами дорого, хлопотно и не слишком рентабельно. Ирина Рукина сравнивает перебазирование даже одного предприятия со стихийным бедствием.
Пока успешно поборол «стихию» только Центральный округ столицы – там не осталось ни одного экологически опасного производства.
Распределение производственных зон по округам столицы (данные НИиПИ Генплана)