Раньше были инженеры. Сегодня менеджеры. Куда ни пойдет Бендюков – всюду менеджеры. Сломался у Бендюкова утюг. Побежал чинить в мастерскую. А там вместо мастеров – одни менеджеры, мальчики и девочки. Сидят, плееры слушают и жвачки жуют. Утюг приняли в ремонт и взяли предоплату в у. е.

– Стой! Руки вверх! – едва войдя в свой подъезд, услышал Петр Никанорович Козлов решительный мужской голос. – Что?! – не понял Козлов.

Я мечтал об этом дне еще в школе, когда наш вожатый убеждал нас, что высшее счастье – это держать равнение в строю и собирать макулатуру. Мне хотелось рассмеяться. Но я знал: над старшими смеяться нельзя.

Петр Петрович Пончиков был бомжем-философом. Поэтому на роскошества новых богачей он глядел философски: «А! Все равно все в гробу будем!»

Как известно, на Западе не существует трудовых книжек. Каждый сам заполняет что-то вроде анкеты (резюме), где перечисляет прежние места работы. Когда наши появились в Америке, они стали с энтузиазмом пользоваться этой смешной наивностью аборигенов. Обладая минимумом знаний в той или иной сфере и, конечно, не имея опыта профессиональной работы, например, писали: «автомеханик», «программист». И даже […]

В самом центре – теремок. Он не низок, не высок. Ну, такой нормальный дом.

Подъехал тут к Петровой один деловой. Возьми да возьми, говорит, ссуду. Да и купи квартиру-то! Сейчас говорит, всем дают ссуду. Одна ты сидишь, калоша. Чеши быстрей, пока ссуду дают. Во как подъехал. Года два как подъехал, валяется он на диване у Петровой зачем-то.

Ничто не предвещало этого события. С утра жена, как обычно, ворчала, что, пока я дрыхнул, она сбегала на рынок и приготовила завтрак, зудила, что в умывальнике течет кран и в доме нет мужчины, чтобы исправить утюг, нудила, чтобы я перестал чавкать, отложил газету и заметил, что существует она, потому что иначе как-нибудь отложу газету, но […]

Мы встретились с тобою Весною голубою, И вспыхнул я, одну тебя любя! И ты ко мне пылала, Но очень одеяло Тянула ты все время на себя.

Славословие Его придумала эпоха И, очарованные в дым, Пускай мы двигаемся плохо, Зато ведь хорошо сидим.