Дочки-матери
Став хозяином квартиры, многие научились разбираться в законах о собственности. Но особо мудреные тонкости все же могут ускользнуть из внимания.
Полный улет!
«Все, полетели, с Богом!» – вздохнула Алла Дмитриевна, перекрестив огромную железную «птицу». Каких-то девять часов, и ее близкие будут дома, на далекой американской земле. Девять часов, которые она – мама, бабушка и теща в одном лице – проведет в волнениях, не находя себе места.
Смахнув слезу, Алла Дмитриевна вернула лицу обычное строгое выражение и обернулась к стоящему поодаль бывшему мужу. Нет, определенно, что-то с ним сегодня не так: обычно энергичный Михаил Ефремович притих, сосредоточенно ковыряя пол носком ботинка. Да, он обожал дочь Алину и всегда переживал ее отъезды, но пора бы привыкнуть к расставаниям…
Холодно кивнув экс-супругу, Алла Дмитриевна направилась к выходу, но тут он проявил былую прыть и схватил жену за рукав: «Нам нужно поговорить! Дело серьезное!» Похоже, разговор не терпел отлагательств, потому что Михаил Ефремович буквально втащил Аллу Дмитриевну в кафе аэропорта.
Его энергии хватило на то, чтобы усесться за столик, заказать кофе и спровадить официанта. Глядя на вновь сникшего, растерянного толстяка, Алла Дмитриевна почувствовала неладное…
«Значит, так, – Михаил Ефремович собрался и заговорил отрывисто, деловито. – Мы с Ирочкой уже двенадцать лет вместе, пора бы и оформить отношения! Мне нужен развод, это не обсуждается».
Алла Дмитриевна не привыкла выражать чувства на публике, но тут ее брови удивленно поползли вверх, а губы сами собой присвистнули, выдав любимое выражение внука: «Ну, полный улет!»
Дела давно минувших дней
Через полчаса пожилые супруги катили в машине – Михаил Ефремович любезно вызвался подвезти бывшую жену до дома. Вместе они не жили уже много лет, но всегда виделись во время приездов дочери. По негласному соглашению родители Алины общались между собой подчеркнуто вежливо.
Всю дорогу они хранили молчание, думая каждый о своем. Саркастически улыбаясь, Алла Дмитриевна дивилась тому, как давно вычеркнула Михаила из своей жизни – настолько давно, что даже забыла о штампе в паспорте!
Михаил Ефремович старался сосредоточиться на дороге, но отвлекался, вспоминая недавний семейный вечер. Пару дней назад Алла Дмитриевна устроила у себя прием по случаю пятилетия внука, куда скрепя сердце пригласила и бывшего супруга. Дочь наконец-то вырвалась из своей Америки и пожаловала на родину с мужем Костей и сыном Мишей. Да-да, парня назвали в честь деда, чем Михаил Ефремович очень гордился: с детства Алина тянулась не к строгой матери, а к веселому общительному отцу.
Вечером того же дня счастливый дед просто утомил рассказами Ирочку – гражданскую жену, у которой и жил. «Алину так ценят на работе, еле отпустили в отпуск! – не уставал повторять он. – Да и ее Костя – дельный парень, светлая голова, таких программистов еще поискать! А Мишка весь в деда: на двух языках болтает, музыкой занимается. Смешной такой – всерьез представляется Майклом!»
Седина в бороду
Находясь в эйфории, Михаил Ефремович совершенно не замечал реакции Ирочки. А она внимательно рассматривала яркие фотографии Алины: ее улыбающееся семейство, собственный дом в пригороде, две аккуратные машины, огромная индейка на День благодарения…
Отложив фотки, Ирина вздохнула: ее дочь, по возрасту чуть младше Алины, ютится в ветхой квартирке со склочной свекровью и лентяем-мужем. Да что там дочь, она сама-то чего добилась к своим 60? Еще бодрая и симпатичная, она довольствуется не по годам легкомысленным положением любовницы…
Все это Ирина умудрилась донести до своего пожилого «друга сердца», причем сделала это так мудро, что Михаил Ефремович не усомнился: к решению о свадьбе пришел он сам! И правда, сколько можно унижать женщину, с которой живешь душа в душу столько лет?!
Сказано – сделано: вскоре бывших супругов развели. Почти сразу же Михаил Ефремович зарегистрировал брак с Ирочкой. «Седина в бороду, бес в ребро, – хихикала Алла Дмитриевна, перемывая с подругой Ниной кости «молодожену». – Что? Не сможет ли эта мадам оттяпать у меня квартиру? Ну уж нет, да и Михаил сказал, что ему ничего не нужно!»
Тем не менее всезнающей подружке Нине удалось посеять сомнения в душе Аллы Дмитриевны. Трехкомнатная квартира в престижном районе Москвы была приватизирована обоими, а значит, Михаил Ефремович – такой же собственник, как и она. И если ему ничего не нужно, пусть оформит это по правилам!
Лучшее решение
Однако бывший муж думал иначе. Отдать квартиру бывшей супруге, которую даже в глаза он называл старой стервой? Ну уж нет! Другое дело – оставить долю любимице Алине, которая так похожа на него! Только вот как это сделать – завещать или подарить?
«Конечно, нужно оставить жилье в наследство! – убеждала мужа Ирочка. – Подаришь дочери, а приберет к рукам мамаша. Да и я немолода, сам знаешь, гипертония – вдруг со мной что случится? Моя-то квартира уже на дочери, так что останешься на улице!»
Михаил Ефремович и слышать не хотел о таком печальном исходе семейной жизни. Но спорить с новой женой не стал, поэтому составил завещание, по которому все его имущество переходило к дочери. Пожилой мужчина даже не поленился съездить к Алле Дмитриевне и показать ей бумаги: «Вечно у тебя одни деньги на уме, а вот Ирочка другая, – упрекнул он бывшую жену. – Ей ничего не надо. Только я».
В этом счастливом неведении Михаил Ефремович и прожил свои последние годы. Стараясь компенсировать Ирочке время, прожитое без заветного штампа в паспорте, он возил жену за границу, баловал подарками. Но отпущено Михаилу Ефремовичу было, как оказалось, немного: спустя пару лет после женитьбы он скончался.
Отнять и разделить!
Утешая примчавшуюся из Америки дочь, Алла Дмитриевна с удивлением осознавала, что ей и самой очень горько. Но вот прошел месяц, и женщина задумалась о том, что Алине пора заняться наследством.
Каково же было удивление обеих, когда узнали о том, что на часть квартиры претендует… Ирочка!
«Ничего не могу поделать, – развел руками нотариус. – Ирина Викторовна – неработающая, нетрудоспособная пенсионерка, по закону ей положена обязательная доля».
«Нетрудоспособная? Да на ней пахать можно!» – возмутилась Алла Дмитриевна и потащила Алину на консультацию к юристу. Тот внимательно выслушал их историю, но ничего нового сказать не смог: «Оснований признать вторую жену Михаила Ефремовича недостойной наследницей нет. Могу лишь посоветовать: заплатите ей, чтобы отстала. Жаль, что ваш бывший муж не додумался свою долю подарить».
И вот в кабинете юриста встретились оба семейства: осмелевшая Ирочка под руку с раздраженной девицей и статная Алла Дмитриевна с растерянной Алиной. «У американской дочки и так все есть, а я долгие годы ухаживала за старым, больным человеком, – ворчала Ирина. – Да что там говорить, отнять у них часть квартиры, да разделить!»
Алина не стала напоминать о том, что регулярно виделась со «старым, больным человеком», который до последнего активно работал и ничем не обременял близких. Вняв мудрому совету «договориться по-хорошему», она предложила Ирине немалую сумму – в обмен на ее отказ от обязательной доли.
И хотя законная вдова все еще надеялась как следует обобрать «американцев», дочь отговорила: «Даже не думай отказываться! Наличные прямо в руки идут!»
На том и порешили.
С тех пор прошло полгода. Деньги Алины не принесли Ирочке счастья: большую часть прогуляли ее беспутные дочь и зять. Жизнь Аллы Дмитриевны течет по-старому, только Алина чаще приезжает в гости. За домашним чаем «американская дочь» удивляется, как это раньше она не разглядела в строгой матери теплого, душевного и понимающего человека – маму.
Комментарий
Александра Бузина, юрист:
– Безусловно, Алине было бы выгодно, если бы отец не завещал, а подарил ей свою долю в квартире. Согласно п. 1 ст. 572 Гражданского кодекса, даритель безвозмездно передает одаряемому вещь в собственность. Таким образом, Алина сразу получила бы половину квартиры, а Ирина не смогла бы претендовать на часть этого имущества.
В соответствии с п. 1 ст. 1149 Гражданского кодекса, нетрудоспособная супруга наследодателя (пенсионер или инвалид) вправе претендовать на обязательную долю в наследстве. Ее размер составляет не менее половины доли, которая причиталась бы ей при наследовании по закону.
Если бы не было завещания, 1/2 квартиры, принадлежавшая Михаилу Ефремовичу, была бы разделена между наследницами первой очереди – дочерью и женой. То есть при наследовании по закону Ирине досталась бы 1/4 квартиры. Согласно правилу об обязательной доле, при наличии завещания вдове причиталась бы половина от 1/4, то есть 1/8 квартиры.
П. 4 ст. 1149 Гражданского кодекса оставляет за судом право уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении. Такое решение может быть принято, если осуществление права на обязательную долю повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым он пользовался для проживания, а наследник по обязательной доле при жизни наследодателя не пользовался вовсе.
В данном случае воспользоваться этой нормой было невозможно, поскольку Алина не проживала в квартире. Признать Ирину недостойной наследницей по правилам ст. 1117 Гражданского кодекса тоже не получилось бы, поскольку ничего противоправного она не совершила.
Если бы стороны конфликта не договорились, спор решался бы судом в соответствии со ст. 252 Гражданского кодекса, посвященной разделу имущества, находящегося в долевой собственности. Скорее всего, решение было бы таким же: Ирина получила бы от Алины компенсацию стоимости своей доли.