Как не утонуть в мусоре
Кадры хроник: улицы Неаполя завалены мусором. Этими кадрами ТВ исправно «оживляло» эфир неделями кряду в строгом соответствии с заповедью – побольше «чернухи»! Сообщалось, что городские власти не справляются с вывозкой отходов. Подключили армию, но и она сдалась на милость мусора. Лишь когда на помощь Италии пришли другие страны, проблему как-то удалось решить.
Дым Отечества
Москва, конечно, в отходах не утонет, но и особых причин для радости нет.
Прежде столица избавлялась от отходов просто: их в основном свозили на свалки (полигоны), расположенные за чертой города. Но только за последнее время Подмосковье закрыло десять таких полигонов: земли нужны самой области.
Конечно, можно не вывозить, а сжигать. Но пока в печах уничтожается лишь 13 процентов всех отходов. Мало. Через три года эта доля должна возрасти до 56 процентов. Заводы должны появиться в каждом округе. Малоприятное соседство? Как сказать. В Вене, например, мусоросжигательный завод расположен в ста метрах от знаменитого университета. И вообще в Европе переработка отходов занимает в среднем более 60 процентов.
С другой стороны, на наших производствах полная утилизация сжигаемого сырья пока не достигнута. А мысль о том, что в результате «термической обработки» (так интеллигентно называют уничтожение ценного сырья в печах) горожане получат дешевую электроэнергию, утешает слабо. Ведь в нашем отечественном дыме может содержаться все что угодно…
Крылатый металл всех забодал!
Вторсырье – весьма ценный продукт. Один только факт: как-то подсчитали, что если собрать все баночки из-под пива и газированных напитков, которые разбросаны на улицах города, можно сделать самолет! Банки – чистый алюминий.
Что мешает? В Первопрестольной фактически отсутствует селекция мусора. Во всяком случае, машина, которая разгребала бы вываленный контейнер на составные части (бутылки в одну сторону, картофельные очистки в другую, пластмасса в третью) пока не придумана. Это должны делать сами жители.
Когда-то русским немцам, приезжавшим в Германию, предлагали любой город на выбор и тут же давали квартиру. Но скоро это прошло, чаще стали селить в заштатных городках, да и с жильем не баловали – размещали в общежитиях и бывших казармах. Учите, мол, раньше язык, привыкайте к западному образу жизни. Сможете адаптироваться – тогда и будем говорить о более комфортных условиях. Так вот, один из первых уроков, который надо усвоить переселенцам, – раздельный сбор мусора. Если заметят нарушение – оштрафуют. Увидят еще раз – отодвинут очередь на получение муниципальной квартиры.
А самое страшное – знаете, что? Бросить в общий контейнер использованную батарейку. Начинка батареек – яд. Зная, что пищевые отходы перерабатывают на комбикорм, кто позволит себе травить домашних животных?! А потому в Европе складывают их в специальные емкости, которые есть во многих подъездах – рядом с почтовыми ящиками. Такие же емкости имеются в супермаркетах.
Требования к селекции все ужесточаются. Теперь уже и для бутылок разного цвета – светлых и темных – придумали разные вместилища. Есть контейнеры для сношенной обуви, есть для тряпок. И никто ничего не путает, никто не ворчит. Научили, вошло в привычку.
Сегодня среднеевропейские цифры по раздельному сбору таковы: бумага – 50 процентов, металл – 70, полимеры – 60, стекло – 80. Каждый следующий процент дается все труднее, а потому, например, в Голландии общей цифры селективности в 95 процентов намечено достигнуть лишь к 2015 году. В Германии к тому времени думают раздельно собирать всего 80 процентов отходов. И только Швейцария заявила о том, что идет на рекорд: все 100!
Не знаю, что будет через пять-шесть лет у нас, но пока – сущие доли процента. По всем видам мусора.
Один район попробовал…
Несколько лет назад в Гагаринском районе (Юго-запад Москвы) прошел эксперимент по раздельному сбору мусора жителями. В нем участвовали 19 жилых домов, где живут 22 тыс. человек. Дома выбрали не случайно – каждый образовал как бы замкнутый контур, что облегчало устройство площадок для соответствующих контейнеров. На первом этапе разделять решили не все виды отходов, а лишь два: в один контейнер требовалось бросать макулатуру, в другой – полиэтиленовые бутылки и металлические банки. И все это жильцы должны были складывать в пластиковые мешки.
Поначалу граждане отнеслись к делу с пониманием. В ковш мусоропроводов в основном бросали пищевые отходы, остальной же мусор аккуратно сносили вниз. Отсюда дворники доставляли его на площадку. Пользовались при этом компактными и легкими контейнерами на колесиках, которые безвозмездно передала немецкая фирма (в надежде, что опыт будет расширяться, а, следовательно, продолжится сотрудничество). Ведь Гагаринский эксперимент должен был стать прообразом городской системы раздельного сбора отходов.
Увы, не стал – энтузиазм жильцов постепенно угас. И вот уже синие контейнеры (для сбора бумаги и картона) стали путать с желтыми (для пластмассовых бутылок и банок из-под напитков). А потом пришли в негодность и сами контейнеры: некоторые поджигали, у других откручивали для каких-то неведомых личных нужд колесики.
Так или иначе, но немецкая фирма не дождалась новых предложений. И все вернулось к обычному мусорному ведру, в которое отправляется все без разбора.
Копеечное дело
Справедливости ради стоит сказать: и в Европе селекция отходов утверждала себя непросто. Поначалу, чтобы воспитать привычку, ковш в мусоропроводах даже разделили перегородкой: налево – остатки пищи, направо – все остальное. Потом и вовсе заделали мусоропроводы намертво. Ну, а в новых домах их вообще нет. Собирают мусор в пластиковые мешки, после чего или сносят к подъезду (где утром их забирает машина), или – к контейнерам, которые стоят во дворе – разные для разного вида отходов. Стоят они и на улицах – этакие надолбы, чем-то напоминающие доты: в каждом – окошечки для тряпок, бумаги, бутылок. Не скажу, чтобы эти «доты» были так уж эстетичны, но людей они не раздражают: то ли привыкли, то ли прониклись важностью задачи.
Что у нас? Еще не так давно на улицах можно было видеть разноцветные контейнеры с разными отделениями и бравыми надписями: «Париж? Амстердам? Москва!» И где те контейнеры теперь?
Решили зайти с другого бока – заинтересовать москвичей материально. По городу расставили автоматы, куда можно бросить бутылку или банку, и они сейчас же «заплатят» за нее. Эффект? Честно признаться, ни у одного из автоматов не видел не то, что очереди, но и вообще людей с тарой. Нет, вру, однажды видел. Подозвал как-то меня дядька из тех, что когда-то сдавали утром бутылки, чтобы «поправить здоровье». У него в кошелке звякали алюминиевые банки.
– Не поможешь? Что-то не фурычит.
Подхожу к автомату и читаю: баночки должны быть не поврежденные. Это что же – не помятые? Да где ж такие найти… А что человек получает за «кондиционную» тару? Каждая полиэтиленовая бутылка или металлическая банка оценивается в 10-50 копеек. Прямо сказать, не густо.
– Отец, – спросил я, – сколько не хватает?
Он обреченно махнул рукой:
– Начать и кончить.
Достал десятку и дал. Пожелал, чтобы нашлись еще сердобольные. В самом деле, кто наберет, а потом понесет к автомату 50, а то и 100 банок? Очень сознательный и очень болеющий за экологию человек. Но много ли их среди тех, кто сдает тару за 10 копеек?
Если хотим добиться, чтобы бутылки не выбрасывали, а сдавали, залоговую цену надо назначить никак не меньше рубля.
Между тем, знаю примеры (в Центральном округе), когда частные компании заключили с ТСЖ договоры, а в них такие условия: вы нам – раздельный сбор, а мы вам снимем плату за вывоз мусора. Невесть какие деньги, но все-таки определенный интерес.
Не с того начали
Бытовые привычки – самые консервативные. В Европе селекцию мусора прививали не менее двух десятков лет. Проводилась мощная воспитательная «артподготовка», экологическое образование в школах (прежде всего!), на предприятиях и даже танцплощадках – перед их открытием.
Отвести теме бережного отношения к городу, рассказать о важности проблемы (той же селекции!) – всего-то надо две-три минуты, но на каждом уроке. Зато, выйдя с отцом на прогулку и увидев, что тот небрежно бросил на мостовую банку, чадо посмотрит на него с укоризной. И в другой раз подобное не повторится.
И еще. Нужна законодательная база, регулирующая переработку мусора. Речь, прежде всего, идет об упаковке. Суть закона в том, что все расходы на ее утилизацию несет производитель. Вы там сжигайте, перерабатывайте, а мы оплатим. Но вот – кому?
Германская фирма, поставляющая нам бытовую технику, недавно записала в договоре: «Обязуемся оплатить всю переработку картона, полиэтилена, и других материалов». И попросила соответствующие реквизиты. Этот простой вопрос поставил в тупик наших оптовиков: не знают они таких реквизитов. Нет у нас юридического лица, которое получало бы и распределяло «упаковочные» деньги.
Закон, о котором идет речь, действует буквально во всех странах Европы. Более того, соблюдение принципа, заложенного в нем, – одно из условий вступления в ВТО. Между прочим, такой закон уже приняла Украина. Когда же он появится у нас?