Политическая апатия закончилась
Президентская кампания продлится еще чуть больше двух недель, и чем ближе 2 марта, тем больше политиков волнует главная интрига этих выборов – явка избирателей.
Пожалуй, эта неизвестная в выборном уравнении остается гораздо более загадочной, чем собственно результат голосования – он-то в значительной степени предсказуем. Генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров утверждает, что знает ответ: его данные прогнозируют явку на уровне 82%. Как это возможно при политической апатии россиян, которую большинство политологов считают аксиомой?
До сих пор считалось, что представление о власти как отдельном мире, никак не связанном с повседневностью, и есть главная угроза явке на предстоящих выборах. Однако опыт последних лет показывает, что люди начали видеть связь между персонификацией власти и достигнутой стабильностью. Кроме того, они быстро понимают, когда и как стоит самим проявлять политическую активность.
Опыт показывает, что защищать свои интересы наши люди уже отлично научились. Развитие гражданского общества часто связывают с ростом благосостояния – возможно, поэтому самые свежие позитивные примеры видны в Москве. Так, столичный мэр Юрий Лужков в прошлом году заявил об отказе от «точечной» застройки. Власти призывают строителей соблюдать градостроительные нормы. Но вряд ли чиновники пришли бы к таким выводам самостоятельно – без помощи возмущенных строительством в своих дворах горожан. И хотя оппозиция упрекает мэрию в том, что «точечная» застройка еще не изжита полностью, – именно москвичи своими руками добивают своего заклятого врага. Ведь комиссия, которую создали городские власти для борьбы с «точкой», работает по сигналам жителей на специальную «горячую линию»: на заметку таким образом взято уже более пяти сотен адресов.
Другой московский пример, «прогремевший» на всю страну, – Южное Бутово. История бутовских избушек была сложной и местами, прямо скажем, довольно-таки темной: с десятками людей, «прописанных» в старых домиках по полквадратного метра на душу, с требованиями непомерных компенсаций. Тем не менее, сегодня, когда страсти уже улеглись, московские власти признают, что сделали из этого скандала очень важные выводы.
– История конфликта в Южном Бутове дала ценные уроки. Прежде всего, стало ясно, что с каждым собственником нужен отдельный конкретный разговор. Необходимо учитывать интересы каждого конкретного человека, – сказал в одном из недавних интервью первый заместитель мэра в правительстве Москвы, глава столичного Стройкомплекса Владимир Ресин. – Раньше мы считали, что если десятки тысяч «за», а два-три человека – «против», то проблему можно решить. Но теперь мы говорим, что если даже два-три человека «против», их надо услышать и решить эту проблему так, чтобы удовлетворить интересы всех.
Впрочем, стоит обозначить разницу между протестами ради протеста и собственно гражданской позицией. Москвичи смогли убедиться в том, что это не одно и то же, на примере дольщиков. Пока протесты носили неконструктивный характер, дело шло тяжело: без участия самих соинвесторов было практически невозможно составить точные списки пострадавших, переоформить инвестиционные контракты с новым застройщиком. Но как только инициативные группы сделали шаг навстречу мэрии, история сдвинулась с мертвой точки. Власти признают: чувствуя «обратную связь» с соинвесторами и их желание решить проблему, работать было гораздо легче. Результат не заставил себя ждать: большинство домов соинвесторов в Москве либо уже сданы, либо достраиваются и будут завершены в течение этого года.
Понятно, что Москва – это еще не вся страна. Но и жители других регионов доказали, что вполне способны осознавать свои права и защищать их. Первым серьезным выступлением были протесты против монетизации льгот три года назад. Тогда, вопреки гипотезе о «гражданском обществе богатых», на улицы вышли самые бедные точки страны и наименее состоятельные сословия.
Сегодня эта история слегка подзабылась на фоне того же Южного Бутова. Но именно про нее стоит вспоминать каждый раз, когда депутаты Госдумы утверждают новый бюджет с все растущими социальными расходами. Не исключено, что монетизация льгот имеет определенное, пусть даже самое косвенное, отношение и к идее нацпроектов. Инвестиции в людей и развитие человеческого капитала – благие и прогрессивные намерения, но все же редкая власть приходит к ним самостоятельно, редко это происходит без соответствующих намеков «снизу».
Затем пошла мода на автомобильную тематику. Жители Владивостока воспротивились желанию властей перекрыть канал импорта подержанных японских машин. Московские любители американских авто выступили против новых технических требований ГАИ, которые бы поставили красные стоп-сигналы их любимцев вне закона. Алтайские автолюбители встали на защиту земляка Олега Щербинского, «без вины виноватого» в гибели губернатора Михаила Евдокимова. В каждом из этих случаев вслед за одним регионом под знамена (или ленточки на антеннах) вставали водители всей остальной страны. И в каждом случае они добились своего. Список успехов в защите гражданских прав можно продолжать.
И как бы ни отзывались порой представители власти о народных протестах или тех, кто их возглавляет, по большому счету и они признают необходимость эволюции. Своего рода итог развития гражданского общества в стране подвел на днях Владимир Путин, выступая перед Госсоветом.
– Было очевидно искреннее стремление людей укрепить государство, изменить положение дел в стране. И сейчас, сегодня хотел бы еще раз поблагодарить всех, кто оказал нам тогда доверие, поддержал нас, – заявил он. – Эту поддержку я всегда реально видел и чувствовал. И без нее ничего не смог бы сделать. Именно воля людей, их прямое участие в судьбе России стали решающей силой, позволившей добиться всего, что было сделано за последние восемь лет.
Итак, россияне уже начали понимать, что для многих насущных проблем существуют общие рецепты, предлагаемые гражданским обществом. И многие достижения последних лет – в том числе пресловутая политическая и экономическая стабильность – стали возможны только благодаря взаимодействию властей и общества. А исход дела касается всех вне зависимости от участия и активности: кто не сказал свое слово, может винить только себя. Возможно, универсальность этой формулы еще не до конца осознана. Скажем, большинству жителей страны еще только предстоит понять, что от выбора управляющего домом зависит не только абстрактная реформа ЖКХ, но и судьба конкретного, данного дома. А от внимательного изучения договора о соинвестировании – судьба будущего жилья.
От понимания этих вещей один шаг до осознания того, что самый ответственный выбор – это выбор власти, выбор президента. Конечно, для многих за кризисные годы слово «политика» ошибочно стало ассоциироваться со словом «обман», демократия, увы, стала тождественна «беспределу». Впрочем, социологические опросы показывают, что таких меньшинство: 82% намерены проголосовать. Значит, в обществе все же наступает понимание того, что нынешняя политическая воля властей тоже созвучна со словом «политика», стабильность больше не мечта, а свершившийся факт. А чтобы сохранить ее, необходимо действовать не только будущим властям, но и гражданам, которые эту власть выбирают. А раз старые стереотипы ломаются, то гражданское общество совсем не безнадежно.
(«РБК daily», 15 февраля 2008 г.)