«Офиса здесь не будет!»
Жила-была счастливая семья – мать, отец и сын. Все коренные москвичи, Бог знает, в каком поколении. Жили рядом со станцией метро «Бабушкинская» в кооперативном доме, принадлежащем ЖСК «Тобол».
Продажа по тяжелым обстоятельствам
Но счастье закончилось. Десять лет назад погиб сын… Эту фразу Наталия Канукова произнесла с напряжением – боль останется навечно. Оказались два немолодых уже супруга одни в трехкомнатной квартире. А вслед за горем накатили недуги – глаза, позвоночник… Тут болит, там болит. И стало понятно, что для двух пенсионеров без детей, но с большими болячками трехкомнатная квартира – непозволительная роскошь. 72 квадратных метра, совершенно им не нужных.
Зато понадобились деньги. На лекарства. На операции. Замена одного хрусталика стоит тысячи долларов! Дорого, но необходимо, ведь иначе – пустота и чернота.
Пенсии не хватало. Не помогали даже многочисленные льготы и дотации. Стало ясно, что придется выбирать: зрение и здоровье или роскошные хоромы.
– Я решила продать квартиру и купить две «однушки», – рассказывает Наталия. – В одной будем жить, а другую сдавать. На лекарства нужны деньги…
Обратились в компанию «МИЭЛЬ». Квартира была оценена высоко.
Ни за что и никогда!
Расскажем немного о доме, квартире и вообще о районе. Если вам скажут, что дом 21 по Енисейской улице расположен «в пяти минутах от станции метро», – не верьте. Расстояние от выхода из станции метро до угла дома – совсем небольшое. Даже Наталия Канукова с палочкой проходит его за две минуты.
Здесь каждый день – оживленное движение. Утром приезжают многочисленные жители северных районов, бросают машины и ныряют в станцию метро. Мимо дома постоянно двигается поток машин, идут толпы людей. Расположенный тут же торговый центр делает этот пятачок еще более людным.
Квартира Кануковой находится на первом этаже. Как раз на том углу, от которого рукой подать до станции метро. Именно этот угол постоянно «омывается» потоками людей и машин.
Добавим, что в квартиру можно сделать отдельный вход с другой стороны дома, что подвал под ней пустой (там был, кстати, магазин секонд-хенда). И что соседей у Кануковой нет – комната через стенку занята под щитовую.
Все это по достоинству оценил покупатель. Предложил за квартиру, как уже сказано, 390 тысяч «не наших денег». Потер руки. И на всякий случай попросил у риэлтора гарантию – что остальные жильцы согласятся на перевод квартиры в нежилой фонд. Решил открыть тут аптеку.
Риэлтор обратился к председателю кооператива Нине Володиной. Та обмолвилась своей заместительнице. Заместительница всколыхнулась, мигом напечатала бюллетень и понесла по квартирам.
Позже, прочитав тот бюллетень, Наташа Канукова зашлась в рыданиях, а потом слегла на целую неделю. При всем желании не можем процитировать «текст слов». Скажем только, что там было много всякого непечатного, грубого и обывательского про «лиц кавказской национальности» (коренная москвичка Канукова имеет – безобразие какое! – четверть осетинской крови). Поминалось даже неславянское происхождение риэлторши и высказывались опасения по поводу возможных терактов… Жители, конечно, ахнули, ужаснулись и дружно сказали: «Ни за что! Никогда!».
И приняли почти единогласно (99 голосов из 100) дополнение к Уставу ЖСК «Тобол»: первые этажи переводить в нежилой фонд категорически запрещается.
Потом были еще предложения от покупателей. И через «МИЭЛЬ», и просто так. Наталия Канукова дала объявление в газету. Неудивительно, что каждый день был шквал звонков. Диалог происходил всегда один и тот же:
– Квартиру можно перевести в нежилой фонд?
– Нет.
– До свидания!
И так – целый год по десятку звонков в день…
Трижды сплюну через левое плечо
Мы попробовали поговорить с председателем кооператива Ниной Володиной.
– Что можно сделать?
– Ничего! У меня тут 127 квартир и все категорически против! Вы понимаете? Против! Против!
– А не может ли кооператив как-нибудь помочь Наташе?
– А почему это мы должны ей помогать?!
– Войдите в положение – у нее слишком большая квартира, она больна, ей нужны лекарства…
– Мы все больные.
– Вы понимаете, что никто не согласится жить в квартире на первом этаже?
– Почему это? Я вот живу.
– Хорошо. Может быть, в доме есть какие-то семьи, которые были бы не прочь разделиться? И приобрести для своих детей квартиру в этом же доме?
– А почему это мы должны ей помогать? Пусть сама ищет!
– Но она год уже ищет и находит только желающих на нежилой фонд…
– Значит, плохо ищет! И вообще, если вы такая добрая – вот и купите! Или ваша газета пусть купит.
Честно говоря, после такого разговора хотелось долго отмываться. Тьфу-тьфу-тьфу – хорошо, что я не член этого кооператива…
– Нина Володина мне сказала: «Продай квартиру милиции – против них мы бороться не сможем», – грустно улыбается Наталия.
– Это мысль, – согласилась я, все еще кипя эмоциями после «радушия» председателя. – Или такой вариант – сдать квартиру небольшому цыганскому табору…
Слаб человек…
– Понятно, что как «нежилая» эта квартира стоит немалых денег, – внесла некоторую ясность в ситуацию риэлтор компании «МИЭЛЬ» Юлия Коваленко. – И продавать ее для жилья невыгодно, да и покупателя найти сложно. Однако прошлой осенью, в самый застойный период, у меня были целых два покупателя на эту квартиру именно как на жилое помещение. За вполне адекватную цену – 300–310 тысяч долларов. Наталию тогда уговаривали согласиться все родственники. Но она… хотела 320–340 тысяч. Через месяц, кстати, уже была согласна и на такую цену – вот только покупателей уже не нашлось…
Комментарий
– ЖСК в данном случае – не последняя инстанция, – считает адвокат Александр Молохов. – Любое решение общего собрания членов ЖСК можно оспорить в суде – как по процедурным основаниям, так и по сути, если оно нарушает права членов кооператива.
Кроме того, согласно ст. 24 Жилищного кодекса РФ, можно оспорить и официальный отказ уполномоченных государством органов местного самоуправления в переводе помещения в нежилой фонд.
Федеральное законодательство в данном случае не требует получать согласие остальных жильцов дома. Другое дело, если для обеспечения функционирования спорного помещения как нежилого требуются переустройство или перепланировка.
Такой проект, затрагивающий судьбу общего имущества многоквартирного дома, необходимо согласовывать во многих инстанциях, в том числе – на общем собрании домовладельцев.
Но в любом случае, когда хозяйка на вопрос покупателей: «Можно ли перевести помещение в нежилое?» отвечает: «Нет, нельзя», – она не права. Можно. Конечно, если квартира отвечает определенным условиям. Но, судя по описанию журналиста, в данном случае такие условия есть. Квартира находится на первом этаже, под ней расположено нежилое помещение (подвал), есть возможность оборудовать отдельный изолированный вход…
Если при этом дом не является аварийным, не подлежит сносу или капитальному ремонту, то суд вполне может встать на сторону хозяйки квартиры.
Таким образом, дело Наталии не безнадежное. Я бы посоветовал ей продать квартиру за адекватную цену, а покупателю – быть настойчивым и уверенным в себе.