Прогулка по Никольской
Чувствую себя вырвавшейся на свободу школьницей – мне разрешили гулять! И не просто разрешили, а даже вменили это в репортерские обязанности. Что ж, пользуясь случаем, выбираю следующий объект изысканий – Никольская улица, самая сердцевина Москвы. Кратчайший путь от Красной площади до площадей Новой и Лубянской.«В густых металлургических лесах идет процесс созданья хлорофилла…»
В. Еременко
Рай для книголюбов
Чем она славилась? В разное время разным. Начиная с ХIII века здесь поочередно вырастали Казанский собор, церковь Святой Троицы и церковь Успения на Чижевском подворье, Богоявленский, Никольский, Заиконоспасский монастыри. Их возводили, стирали с лица земли, отстраивали вновь, реставрировали…
Позже Никольская стала своеобразным центром культуры: на ней располагалась Печатная слобода и Печатный двор, где в 1561 году появилась на свет первая русская книга (теперь на этом месте Российский государственный гуманитарный университет). Здесь же печаталась первая русская публичная газета «Ведомости». Улица была раем для книголюбов: 26 из всех столичных книжных магазинов (а число их ровнялось тридцати одному) находились на Никольской. К местным букинистам съезжались коллекционеры со всей Москвы. В здешних лавочках, по слухам, можно было отыскать любой раритет.
Во второй половине XIX – начале XX вв. «профиль» переменился, и Никольская стала одной из «деловых» улиц Китай-города: конторы, рестораны, гостиницы, в том числе знаменитый «Славянский базар».
Специфику местности определяли и торговые ряды, сооруженные вдоль Красной площади еще в XVI веке, на рубеже ХХ века обретшие новое здание, а в советские времена ставшие мечтой провинциала и источником добывания дефицита – ГУМом. Теперь в нем просто собрание бутиков. А что вокруг? Поглядим.
Приподняв вуаль
Такое впечатление, что на всю улицу накинули неизрасходованный остаток лета – зеленую вуаль. Она трепещет на ветру, скрывая железность строительных лесов и обрамляя бесконечные бутики и прочие заведения, часто характерные длинным коридорным провалом куда-то вглубь. И чтоб непременно подсвечивалось красным. Как будто вуаль на секундочку приподняли, и оттуда подмигивает многозначительно чей-то глаз: пройдемте? Вот в занавешенном наглухо зеленым доме вырезано окошко церковной лавки. Рядом надпись «Опасная зона».
Если не зацикливаться на ближайшем, взгляд направо впечатлит. Сразу понятно: ты в Москве. Трогательную розово-зеленость, светлые купола Казанского собора оттеняет глубокое бордо Исторического музея. Фоном – Никольская башня Кремля. Более московской картины не придумаешь. Разве что матрешка в лапах обутого в лапти медведя.
Взгляд останавливается на скромной табличке: «Спасский собор, Заиконоспасский монастырь». Ныряем в подворотню. Слева обычный двор – решетка, кусты, машины. Справа – с иголочки храм цвета коралла, частично явно осовремененный. По правую руку от него неожиданный арочный провал – темный, в ржавых прутьях арматуры, как элемент преисподней рядом с респектабельностью добропорядочного семейного православия. Стоим обалдело, глядим завороженно в черноту. Неслышной тенью в провал скользит монашка.
Утомленное яблоко
Повернулись спиной к Красной площади. Марш к Лубянке. Толчея турагентств, обмена валют, бутиков и баров. Несметное количество «Обуви». Каждая утверждает, что у них самая распродажная распродажа. Неожиданно тротуар почти перегораживает будочка «Чистка обуви». Вся такая ярмарочная, в воздушных шариках и разноцветных шнурках. Каким ветром занесло?
Парнишка в ярком ультрамарине сидит на корточках, привалившись спиной к очередному памятнику архитектуры. Лениво стряхивает пепел на асфальт, весь ушел в наушники. Пять вывесок друг на друге – бар-адвокаты-жалюзи-авиабилеты-обувь. Видно, как войти, только в бар. Тревожная музыка из «Бумера». Снова красный провал коридора.
Девочка с конским хвостом из-под джинсовой кепки, с висящим на шее лотком кока-колы, лавирует в толпе, без надежды высматривая потенциальных жаждущих. Лавируем за ней. На уровне глаз возникает массив голой загорелой спины. Девица лениво оборачивается. Через лебединую шею элегантно переброшен черный шерстяной шарф.
Очередной пенал – молодежный магазин. Металлические тумбы. Сверху падают звуки «тяжелого металла». Полуободранная кирпичная стена, голые светильники, кожаные куртки, кислотные маечки. Турфирмы, обмен валюты, бутики, кафе.
«…Утомленное в сиропе яблоко всего за 350 рублей… – вещает, паря над улицей, вкрадчивый голос, – 24 часа непрерывного поедания, ты наешься до предела…» Или утомленность яблока мне почудилась? Но асы ресторанной рекламы оперируют не только уговорами. Через улицу перекинут плакат с недвусмысленным приказом: «Съешь!».
Подарки с препятствиями
Если бросить взгляд вдаль, в сторону Лубянки, улица вся в желтых строительных лесах, местами занавешенных зеленой сеткой. На деревьях лесов полукружья перемигивающихся друг с другом рекламных щитов. Дверь между витринами художественного салона тоже аккуратно перечеркнута желтой железкой. В подворотне скромная стрелка: вход со двора.
Неожиданно там же, во дворе, обнаруживается и Храм Успения пресвятой Богородицы на Чижевском подворье. Этого руки реставраторов еще не коснулись, белеет не ослепительно, но цветом, свидетельствующим о наслоении времен, сливается с холодным небом. Напротив, в том же дворе, кафе-бар. Единство противоположностей? У самой подворотни металлическая будка со скучающими мальчиками. Интересно, которых охраняют?
«Дом подарков» – звучит гордо, но, чтоб в него войти, надо опять же поднырнуть под расположенную на уровне груди металлическую перекладину. Оригинально.
Бутики, турагентства, обувь, обмен валют. Среди их мельтешения – приют культуры, Музыкальный камерный театр Б. А. Покровского. В разное время на Никольской размещались Театр юного зрителя, Кукольный, Музыкальный детский. Теперь один – этот. Неподалеку знаменитые ПирОГИ, не так давно переехавшие сюда с Третьяковской, – филиал клуба ОГИ, что на Чистых прудах. Кроме обычных клубных удовольствий, здесь можно вполне оригинально провести ночь – в читальном зале. Вот такие пироги.
Взгляд Че Гевары
Парень в красной рубахе и черных кудрях, словно сбежавший из фильмов Кустурицы, широко шагает, запрокинув в небо двухлитровую бутылку колы. Гордость теплой волной подкатывает к сердцу – наши forever! Книжный развал, где «все за 30», которых по городу немерено, вдруг вызвал ажиотаж – роются, как в поисках Флинтовых сокровищ.
Ищу глазами аптеку, знаменитую аптеку Феррейна – первую частную аптеку в Москве, поселившуюся в Китай-городе еще в 1701 году. Династии Карла Феррейна принадлежали и плантации лекарственных трав под Подольском, ныне известные как ВИЛР. Аптека есть, но явно не та. Чуть позже натыкаюсь на объявление: «Аптека № 1 временно закрыта». Ура – временно.
После скученности и тесноты, изрядно утомившей глаз, взгляд, словно вырвавшись на свободу, ощущает воздух и перспективу – Никольские ворота! Матовый блеск омытой дождем брусчатки.
Дом с двумя дробями: 12/1/2 – не замечала такого раньше или и вправду редкость? Стоит одновременно по Б. Черкасскому переулку, Никольской и Лубянской площади. Другой угол улицы венчает торговый центр «Наутилус» – весь в фантастическом железе. Лоб его, развернутый к площади, украшает кокетливый венок из воздушных шариков. Наискосок, воспарив над магазином компьютеров, недобро и печально глядит Че Гевара.
Триллер для манекена
Витрина очередного бутика. За стеклом – труп. Явная расчлененка. Часть обнаженной женщины лежит на столе, рыжие спутавшиеся волосы свисают почти до полу. С расстояния нескольких шагов за несчастной спокойно наблюдают одетые с иголочки молодые люди и девушка. Триллер из жизни манекенов.
У официального входа в Деловой центр маленькая дверь дегустационного зала, в ее темноту деловито ныряют, чуть пригнувшись, люди в костюмах. Единственный книжный. Торжественная лестница, как перилами, обрамлена вертикалями строгих букв: К-Н-И-Г-И. Обувь, турагентство, бар, обмен валют. От нагромождения зданий, витрин, реклам душно.
Глотком чистого кислорода послужило здание Российского гуманитарного университета – все в кружевных орнаментах, бело-голубых цветах, изящных полукружьях окон. Длинное, высокое, раздвигающее плечом толпу домов.
Основной колорит Никольской – голубовато-оливковый. Общее впечатление от улицы – теснота, бестолковость, стройка-ремонт-реставрация. Одна надежда, что в этих самых «густых металлургических лесах» идет процесс, и он к чему-нибудь приведет.