Бизнес на диагнозе
Эту историю мы расскажем для того, чтобы предостеречь от возможной беды добросовестных приобретателей жилья. Когда речь идет о такой крупной покупке, не зазорно потребовать от продавцов даже справки об их дееспособности.Павлик по прозвищу «шиза»
Шизофрения у Павлика – болезнь наследственная. Его отец последние годы жизни провел в психиатрической больнице. В подростковом периоде начались обострения и у Павлика. Мама чутко замечала ту грань, когда сын начинал переходить в стадию неадекватности, и вовремя отправляла его подлечиться.
Героическая женщина, которой долгие годы пришлось быть единственной опорой двух больных людей, постаралась сделать все, чтобы приспособить сына к социуму, как модно нынче выражаться. Ей даже удавалось устраивать его на работу в периоды ремиссии болезни.
Особенно Павлику нравилось работать курьером в каких-нибудь творческих организациях. Там над ним никто не смеялся, люди творческие не брезговали при случае поговорить с ним, пофилософствовать. Когда Павлик не чувствовал себя изгоем, у него даже обострения случались реже.
Потом мать внезапно умерла от сердечного приступа. Еще не старая женщина, она была уже совершенно седой и выглядела смертельно уставшей. Как-то она призналась соседке, что чувствует себя старой картофелиной – пустой и дряблой. В любой, самой тяжелой ситуации легче выживать, если есть надежда на перемены к лучшему. У бедной женщины такой надежды уже давно не было.
После смерти матери жизнь Павлика резко переменилась. Очень быстро квартира приобрела запущенный вид, а вслед за ней и сам хозяин. Питался теперь Паша скудно и в основном всухомятку. Мамины борщи и пирожки с капустой ему только снились. Теперь он сам старался попасть в психдиспансер, где можно было какое-то время пожить на всем готовом, и где к нему относились очень хорошо.
Павел как раз вернулся в очередной раз из диспансера, когда его навестили два незнакомца и предложили ему заработать… на квартире.
Искушение
Паша незнакомым людям дверь не открывал – мать приучила его к осторожности. Но люди, позвонившие в дверь, на его вопрос, кто там, ответили, что они от Савкиной. Услышав фамилию сестры-хозяйки из диспансера, Паша без опаски впустил в квартиру двух незнакомых мужчин лет тридцати – тридцати пяти, прилично одетых, деловитых, напористых.
– Есть разговор, – коротко сказал один из них, и оба, не дожидаясь приглашения, направились прямиком на кухню.
Из двух пластиковых пакетов они выгрузили на стол целую гору вкусных продуктов и бутылку водки. Павлик, как завороженный, смотрел на нежно-розовый на срезе окорок, на желтый сыр с крупными дырками, на румяный батон, на красные помидоры и зеленые огурчики. А еще были яблоки, апельсины, виноград и шоколадные конфеты – наверное, целый килограмм!
– Ну, что стоишь? – спросил один из незнакомцев. – Давай стаканы, тарелки, вилки. Выпьем за знакомство.
– Я не пью, – помня мамины наставления, сказал Павлик.
– Тогда закусывай, а мы выпьем, – командирским тоном продолжал мужчина.
Паша давно так вкусно не ел, поэтому, увлекшись процессом поглощения пищи, пропустил мимо ушей, как зовут нежданных гостей. Машинально отвечал на вопросы, есть ли у него близкие родственники, не взял ли кто-нибудь опекунство над ним после смерти матери и другие.
– Любишь вкусно поесть? – довольно засмеялся один из мужчин. – Если будешь нас слушать и сделаешь все, как мы скажем, у тебя будет много денег – каждый день сможешь так питаться.
Насытившийся Павлик перевел дух. Гости поняли, что теперь с ним можно говорить о деле. Тот из мужчин, что с командным голосом, вынув из черной папки кипу бумаг и брошюр, открывал страницы, где торчали закладки, и показывал Павлику подчеркнутые желтым маркером строчки. С его слов выходило, что закон защищает больного Павла Борисовича Винникова, как родного сына. Даже если Павлик продаст кому-нибудь свою квартиру (скрыв, конечно, тот факт, что состоит на учете в психдиспансере) и получит за нее денежки, то, обратившись в суд с заявлением, что его обманули, вернет себе квартиру назад. Деньги, понятное дело, они поделят между собой, а в суде Паша скажет, что никаких денег в глаза не видел.
Конечно, Павлик понял далеко не все из того, что толковал ему мужчина. Но уяснил главное, что его гости как бы понарошку продадут квартиру, ему даже на время не придется выселяться из нее, а он получит много денег и сможет хоть каждый день покупать себе вкусную еду.
– Завтра составим у нотариуса доверенность на Виталия, – кивнул мужчина в сторону второго, немногословного гостя, – и можно начинать действовать.
Павлик непроизвольно подчинился командному голосу своего собеседника и согласно кивнул головой. По просьбе мужчины он нашел в комоде среди документов ордер на квартиру и паспорт и отдал ему.
Обман
На следующий день пришел Виталий с немолодой женщиной. Он сказал Павлику, что Петровна приберет в квартире, чтобы не напугать покупателей таким «свинарником», а они тем временем сходят в парикмахерскую и в универмаг за новой одеждой и обувью. Надо, мол, чтобы Паша прилично выглядел и не вызывал никаких подозрений.
Через пару дней отправились к нотариусу. Сытый, весь в обновках, Павлик чувствовал себя именинником и готов был подписать любые бумаги. Когда его новые знакомцы стали приводить в квартиру потенциальных покупателей, он тоже радовался, как ребенок, потому что чувствовал свою значительность и предвкушал итог их секретной операции.
Потом к Пашиному огорчению было затишье, никто не появлялся. Вскоре Михаил (так звали старшего из мужчин) по телефону предупредил, что должен прийти человек, который купил квартиру. Впускать его, говорит, не надо. Из-за двери, мол, отвечай, что квартиру никому не продавал и продавать не собирался. Павлик все выполнил по инструкции, несмотря на крики на лестничной площадке и угрозы вызвать милицию.
Крики, в конце концов, стихли, а милиция так и не появилась. Видно, от участкового новые владельцы узнали, что хозяин квартиры клиент психдиспансера, и поняли, что дело пахнет криминалом.
Пока покупатели бегали по всем инстанциям в поисках справедливости, Павлика уже подготовили к новому этапу операции. Под диктовку он написал заявление в суд о возвращении ему права на квартиру, которую кто-то незаконно продал чужим людям. Когда было назначено заседание, Пашины интересы представлял адвокат, которого наняли ему Михаил с Виталием. Сами они не появлялись, только иногда звонили по телефону домой, успокаивая и осыпая обещаниями. Петровна несколько раз приходила с сумками, полными продуктов. Когда она не торопилась, то даже готовила Павлику что-нибудь горячее.
Как и обещали его новые знакомые, суд признал, что квартиру надо вернуть Павлу Винникову. Адвокат помог ему на основании решения суда получить новый документ, подтверждающий его право собственности на двухкомнатную квартиру, в которой он и так проживал.
Несколько раз к Павлику заходил следователь, но так и не смог вызнать ни фамилии людей, которые продавали квартиру, ни где они живут, ни какую-либо еще информацию. Допрашиваемый был искренен – он действительно ничего не знал об этих людях, кроме их имен. Сами же они исчезли так же таинственно, как и появились в свое время.
Павлик очень обиделся на них за то, что обещанных денег ему не дали. Опустошив последние припасы в большом холодильнике, он решил сказать следователю, что мошенники, когда пришли к нему, то сослались на Савкину – сестру-хозяйку психдиспасера. Следователь обрадовался, говорил, что Паша молодец, открыл следствию важную улику. Бедный больной после этого целый день чувствовал героем и был почти счастлив.
Постскриптум
Через несколько месяцев, когда Павлик опять попал в диспансер, он узнал, что сестру-хозяйку уволили за какие-то махинации. А потом случайно подслушал разговор двух медсестер и узнал еще больше. Оказывается, не только его одного обхитрили знакомые Савкиной. Они «работали» сразу с несколькими больными и с их помощью украли у покупателей кучу денег. Квартиру одного из пациентов «психушки» они успели продать даже три раза, пока сыщики не поймали их.