На круги своя вернуться никогда не поздно
Почти каждый из нас большую часть жизни живет с чувством того, что главный, лучший период еще где-то впереди. Куда-то спешим, стараясь догнать свое счастье, и иногда пробегаем мимо него или вообще в другую сторону. И хорошо, если случается в жизни событие, которое поможет оглянуться назад и скорректировать свой дальнейший путь. Даже если это событие не из приятных.Беда не приходит одна
По закону подлости на Игоря Михайловича свалились сразу все напасти. Сначала он попал под сокращение. Потом жена объявила, что разводится с ним. Обычно про мужчин говорят, мол, седина в бороду – бес в ребро. А тут немолодая уже женщина, никогда не изменявшая мужу, вдруг взбрыкнула. Любовь, видите ли!
Ладно бы хоть в ровесника влюбилась, а то в мужчину лет на десять моложе себя. У него-то, где глаза, непонятно. Впрочем, Игорь Михайлович не мог не отметить про себя, что в последнее время жена будто сбросила несколько лет – глаза блестят, походка легкая, голос медовый. Так ведь это ненадолго. Пройдет первый порыв, и куда что денется.
Наступив на собственную гордость, он говорил об этом и с женой, убеждая ее ничего не менять в их устоявшейся жизни.
Но жена была непреклонна, говорила, что у них с Сергеем все очень серьезно, и они не подростки, чтобы встречаться урывками, когда мамы нет дома. Тем более что мама у ее нового избранника была пенсионеркой и большую часть времени проводила перед телевизором, редко выходя на улицу.
Переехать к Сергею жена категорически отказывалась. Слишком она привыкла быть хозяйкой в доме, чтобы в таком возрасте ходить у свекрови по одной половице.
В общем, все шло к тому, чтобы разменять их «трешку» на две отдельные квартиры. Игорь Михайлович, как самый свободный (в данный момент он получал выходное пособие и, не торопясь, подыскивал новую работу), стал просматривать и прозванивать варианты обмена. Так как средств на доплату не было ни у него с женой, ни у «жениха», то нормальный размен никак не выстраивался. Можно было обменять на две однокомнатные. Но тогда не получалось отдельной комнаты для дочери.
Реальным был только один вариант – получить за «трешку» двухкомнатную квартиру и комнату в коммуналке. Кому придется идти в коммуналку, Игорь Михайлович догадывался, и это отнюдь не повышало его настроение. Можно было, конечно, встать в позу и сказать «молодоженам», чтобы взяли себе комнату, а он бы с дочкой поселился в «двушке», тем более что Алена в этой ситуации явно была на его стороне. Но Игорь Михайлович понимал, что дочка, хотя уже и студентка-первокурсница, но без матери ей будет неуютно. А может быть решение выбрать для себя худший вариант имело более глубинную, скрытую причину – детское такое желание: пусть они увидят, как мне плохо, как я страдаю, во всем обойденный!
Коммуналка
Без всякого энтузиазма Игорь Михайлович стал просматривать варианты с коммуналками. И вдруг, его сердце затрепетало – адрес коммуналки, в которой предлагали комнату, был ему до боли знаком. В этом старом замоскворецком доме и именно в этой квартире он провел все свое детство. Ему было двенадцать лет, когда их семья получила отдельную квартиру, и они навсегда уехали из тихого переулка старой Москвы в новый микрорайон.
Мать, которая была из состоятельной семьи, всегда комплексовала по поводу того, что приходится жить в коммунальной квартире. Из переезда мать устроила большой праздник и никогда больше в дом, где была прежняя квартира, не заходила. Игоря с сестрой тоже туда не пускала, хотя там остались их друзья, к которым их еще долго тянуло.
Осталась там и первая, еще детская не то влюбленность, не то восторженная привязанность – девочка Наташа. Несколько раз мальчишка тайком приезжал к старому дому, слонялся во дворе в надежде, что случайно столкнется с ней. Но так больше никогда и не видел ее.
Со временем у Игоря появились друзья и в новом микрорайоне, и в новой школе. Куда-то далеко, в закрома памяти отодвинулся старый дом – всегда теплый, пронизанный солнцем – и девочка Наташа в светлом ореоле русых волос. Через много лет, когда у него уже была семья, Игорь Михайлович пару раз порывался поехать, разыскать ее, поговорить, но останавливала мысль о том, что девочка давным-давно превратилась в тетеньку, может быть, грузную, замотанную мелочными проблемами, истеричную. Он боялся разрушить тот хрупкий и чистый образ, который грел его душу и помогал ей не зачерстветь во всяких жизненных передрягах.
Подумать только, какую гамму чувств может всколыхнуть всего лишь строчка с адресом в колонке объявлений! Игорь Михайлович так разволновался, что сзади под левой лопаткой появилась неприятная тупая боль и тяжесть – давало себя знать сердце.
Игорь Михайлович позвонил по телефону, указанному в объявлении и договорился о просмотре комнаты. Как описал ее агент по телефону, похоже было, что это именно «их» комната, и Игорю Михайловичу не терпелось убедиться в этом. Уже вечерело, когда агент распахнул перед ним дверь продаваемой комнаты, и в глаза ударили лучи заходящего солнца. Да, несомненно, это была она.
Летом здесь было очень жарко. Мало того, что за день дом прогревался, так еще к вечеру добавляло жару добравшееся до их окон солнце. Но сейчас, после холодного промозглого ветра на улице, было особенно приятно ощущать тепло и свет, льющиеся из огромных окон. Так бы и остался здесь!
Игорь Михайлович сказал агенту, что готов завтра же внести залог.
Старый мольберт
Жена Игоря Михайловича с удивлением и некоторой ревностью наблюдала за тем, как он заметно повеселел и переселялся на новое место жительства с таким видом, как будто ему несказанно повезло. Если прежде она испытывала некоторую вину перед ним, то теперь, наоборот, ей было в глубине души даже обидно, что он неподдельно радуется их разъезду. Что-то дрогнуло у нее внутри, какой-то червячок сомнения заточил: а так ли хорошо то, что она делает? Но переигрывать ситуацию уже было поздно.
Вещей у Игоря Михайловича оказалось немного, да и то часть из них он решил разместить на антресолях в общем коридоре, чтобы в комнате не потерялось ощущение простора. А когда стал разгребать и выбрасывать все то ненужное, что осталось на антресолях от прежних хозяев, в самой глубине обнаружил мольберт. Невероятно, но это был его старый мольберт!
Было в этом что-то знаковое. Потеряв мольберт, он забросил изостудию, да и ездить стало далеко. Как-то случайно встретил в центре свою преподавательницу, и та с сожалением сказала: «Зря ты ушел из студии. У тебя есть талант. Это не каждому дано». После школы вместе с другом он поступил в строительный институт, потом работал в проектном бюро, но большой карьеры не сделал. Работа казалась Игорю Михайловичу скучной, рутинной, повода для вдохновения она не давала.
И вот теперь всколыхнулось что-то забытое, вспомнил, как коленки дрожали от желания рисовать, так захотелось вернуть упоение творчеством, потому что лучше этого, пожалуй, ничего и не было в жизни. Игорь Михайлович мокрой тряпочкой тщательно вытер мольберт от пыли и поставил его посередине комнаты, как главный предмет отныне. Завтра же, решил он, куплю краски, холсты и кисти.
Он сел в кресло напротив и долго смотрел на притягательно пустой мольберт, на котором он еще успеет изобразить все, что накопилось и не имело творческого выхода много лет. Он чувствовал, что сможет.
Звонок мобильного телефона прервал его мысли.
– Папка, привет! – раздался голос дочки. – Ты как там без нас? Скучаешь? Ты извини, что бросили тебя сегодня одного. Я к тебе завтра после лекций забегу. Купи мой любимый торт – отпразднуем новоселье. Ага?
– Ага! – радостно произнес Игорь Михайлович и почему-то засмеялся. – Ты не представляешь, что я тут нашел на антресолях. Важную вещь, которую я потерял задолго до твоего рождения. Да я не интригую. Приезжай, увидишь. У меня тут очень солнечно в конце дня.