«Маяки» на стенах покажут, так ли страшна деформация
Старых домов в Москве пруд пруди. Решено одни сносить, другие – реконструировать, укреплять, надстраивать. Но перед тем, как определить будущее зданий, их надо обследовать, поставить «диагноз». Этим занимаются специалисты ГУП «МосжилНИИпроект».Мимо хмеля
Греки тоже любят свои развалины. Куда я прежде всего поведу близкого духом гостя столицы? Потащу я его, бедолагу, кривыми переулками, внезапно утыкающимися в полуразвалившуюся церковь, проходными дворами, где неожиданный хмель обвивает обнажившуюся красную кладку стены, бесконечными бульварами, где на скамейке против вечного Литинститута шумят стихами, поведу пустынными сероватыми набережными, насквозь пропитанными шоколадным духом.
Кто б спорил: под старыми стенами приятно ностальгировать. Гораздо более проблематично в них жить. Никогда не знаешь, то ли лестница под тобой провалится, то ли потолок на голову рухнет.
Вскрытие покажет
Обследованием жилых домов на предмет выяснения их дальнейшей судьбы занимается отдел проектирования и инженерных изысканий ГУП «МосжилНИИпроект». Сюда обращаются, чтобы узнать состояние здания, можно ли его дальше эксплуатировать или следует принимать какие-то экстренные меры, имеет ли смысл надстраивать, перестраивать, реконструировать. Специалисты отдела обследуют дома вместе с ДЕЗами – фундамент, перекрытия, колонны, стены, инженерные коммуникации – и составляют таблицы физического износа здания. А потом признают его безопасным для проживания или опасным.
Например, вскрывают перекрытия, определяют, сколько они еще могут продержаться. Если балки корродированы на 50 процентов и выше, их следует срочно убирать. В старых домах, где фундаменты основаны на насыпном грунте, который со временем уплотняется, часто идут трещины по стенам. Развивается ли деформация? Увеличиваются ли трещины?
ДЕЗ или другая эксплуатирующая организация в течение определенного времени следит за «поведением» дома. В частности, на стену крепят «маяки» (небольшие гипсовые пластиночки) и наблюдают, насколько они разошлись. Если деформация прогрессирует, авария неминуема. По итогам наблюдений изыскатели дают техническое заключение, которое потом рассматривается межведомственной и городской комиссиями. И дом приобретает статус аварийного или ветхого.
Один в тазу
Домам, как и людям, отпущен свой срок. Примерный, разумеется, а там уже от разных обстоятельств зависит. Так, здания 1-й категории вполне могут прожить 175 лет. К ним относятся и некоторые «сталинки», и нынешние «монолиты». Хрущевки, например, принадлежат ко 2-й категории – вполне до ста лет могут дотянуть. Ну и последняя категория – деревянные, щитовые дома, временные сооружения. Этим отпущено по 25 лет, хотя они и стоят дольше. Так вот, пятиэтажки. По мнению специалистов МосжилНИИпроекта, они устарели, скорее, морально, а по физическому износу – еще более-менее. Но чтоб их привести в нормальное состояние, нужны немалые траты. Что далеко не всегда экономически целесообразно. Дешевле здание снести и на его месте построить современный высотный дом.
– Я монтировал 5-этажки, – вспоминает начальник отдела подготовки проектирования и инженерных изысканий Виктор Сухов. – Тогда в Новых Черемушках были все серии домов, начиная с тех, для которых на заводе делались целиком комнаты, а потом, с помощью козлового крана (названного так в честь его изобретателя Козлова), эти «кубики» собирались. Серия 2-38. Эти дома только в Новых Черемушках остались.
Тогда многие, особенно пожилые, кого переселяли в отдельные квартиры, переезжать не хотели. Говорили: мы привыкли мыться в бане, а вы нас заставляете мыться в каком-то тазу, я туда не поеду, я привык к своим соседям, а там буду жить один… А ведь жили в полуподвале. Теперь многие также не хотят уезжать из своих пятиэтажек.
Парадоксальный бутерброд
Случаются и парадоксальные ситуации, когда здание однозначной классификации не подлежит. Так было с домом 9 по проспекту Мира, судьбу которого не могли решить в течение нескольких лет. Здание построено буковкой «Г». Длинная его часть выходит на проспект Мира, другая, 4-этажная, – во двор. Так вот, основная его часть была после войны надстроена тремя этажами с несгораемыми перекрытиями, а четырехэтажный низ так и остался с перекрытиями деревянными, которые пришли в негодность. А как признать дом аварийным, если верх хороший, а низ плохой? Такой вот странный бутерброд.
Головной боли добавляла и «дворовая» часть строения. Там было печное отопление, печи имели опоры и шли из подвала до самого верха. Квартиры, в основном, коммуналки, все прогнило. «Деформация такая, что жить вообще невозможно, – говорит Виктор Сухов. – И стены начали трещать, и перекрытия рушились, и пожар был – несколько квартир сгорело…» Но аварийным его признать все не было возможности.
Долго ломали голову проектировщики. Среди прочего, предлагали признать дом аварийным пока хотя бы частично – ту часть, которая во дворе. Но боялись, что, если начнут ломать четырехэтажку, потревожат общий фундамент и, соответственно, поставят под угрозу три нижних, достаточно хлипких этажа 7-этажного строения. В конце концов, решили признать весь дом аварийным и делать нормальную реконструкцию обеих частей.