Детство без тормозов…
«Медико-социальные проблемы современного сиротства» – так называется книга, написанная группой видных специалистов. В предисловии к ней доктор Леонид Рошаль подчеркнул, что она «должна быть прочитана не только медиками, но и представителями законодательной, а также исполнительной власти, руководством и идеологами партий. Ибо если они считают себя представителями народа, то им будет о чем подумать и что сделать».
Мы беседуем с одним из авторов труда, заведующим отделом социальной педиатрии ГУ «Национальный центр здоровья детей» РАМН профессором Валерием Альбицким.
Вперед! К старым показателям!
– Валерий Юрьевич, читатели не простили бы мне, если, будучи в вашем центре, я не задал вопрос вообще о детском здоровье. Ведь разговоры ходят самые разные. Говорят, что у нас вообще не осталось здоровых детей, все они непременно чем-то больны. Прежнее поколение было более здоровым. Что здесь правда, что вымысел?
– Помимо прочего, повысились стандарты здоровья: чуть лишний вес, заметная возбудимость – вот и больной ребенок. Объективно же так: в кризисные 1990-е уровень детской заболеваемости вырос, а в последнее годы фактически наблюдается его стагнация. Правда, «омолодились» некоторые хронические заболевания (желудочно-кишечные, близорукость, сколиозы). Последние два диагноза связаны с малоподвижным образом жизни, увлечением компьютером. Но так во всем мире.
– Однако ведь некого брать в армию…
– Это скорее болезнь армии, а не юношей. Просто мамы боятся отдавать туда детей, а потому те, у кого есть возможность, всеми правдами и неправдами достают справки о заболеваниях. Отсюда искаженная картина «потерянного» (в смысле здоровья) поколения. Нет такого.
– Как известно, любые социальные потрясения отражаются на здоровье людей, на детях – в первую очередь. Так было после гражданской войны, так случилось после реформ 1990-х.
– Безусловно. Но дело не только в том, что появилось больше бедных людей – огромный их слой был и в советское время, просто мы этого не знали. Другим стал весь образ жизни, появилась другая шкала ценностей. Свобода нравов – и вот вам вспышка венерических заболеваний (в конце 1990-х был очень большой их всплеск – в разы). Сильным и опасным оказался подъем детского туберкулеза. Но справились и с тем, и с другим. Ситуация стабилизировалась, мы практически вернулись к доперестроечным показателям.
Ничто не свято
– Вы нарисовали общую картину. Но если вспомнить о детях из неблагополучных семей, разве можно говорить, что и они практически здоровы?
– Нет, конечно. Недоедание, плохой уход ведут к заболеваниям костно-мышечной и эндокринной систем, желудка и кишечника, к неправильному соотношению веса и роста. Все это соматические, физические заболевания, но не меньше должны волновать психические отклонения. Они не так легко поддаются распознаванию. Тем не менее их число растет. Этой теме мы посвятили специальное исследование, выводы тревожны.
– Что подмечено специалистами?
– Меняется поведенческий синдром. Хотя это еще не болезнь, но при определенных обстоятельствах может возникнуть заболевание центральной нервной системы, неврозы.
Дети, за которыми нет надлежащего ухода, больше склонны ввязываться в рискованные ситуации, проявлять немотивированную агрессивность; любое слово, обращенное к ним, расценивают как враждебность. У них неадекватна реакция в отношениях с окружающими, вступать в контакт такие мальчишки и девчонки вообще не умеют, при этом у них сильно завышена самооценка. Для них нет никаких авторитетов, нет ничего святого.
– Все это объяснимо – такова реакция на отношения в семье. Та же агрессивность – ведь они вынуждены постоянно защищаться.
– Все так, но хуже другое: ненормальные отношения в семье – пьянство, драки – они воспринимают как норму. Другой семья для них и не может быть. Окружение только подтверждает это. Они ведь общаются с такими же сверстниками, слышат от них то же самое, а потому переносят это на свое поведение.
Все мы в детстве хулиганили, были способны на некрасивые поступки, переходили какие-то запретные грани, подчиняясь авторитету своих более старших и более дерзких вожаков, героизировали их. Но при этом знали: это запрещенная модель поведения, так, как мы поступаем, делать нельзя. Нынешние безнадзорные дети лишены тормозов, они считают: им можно все. Отсутствие моральных и нравственных элементов в поведении – тоже симптом нездорового психического состояния подростка.
– В конечном счете все сводится к семье. Какой пример она дает, так ребенок себя и ведет.
– Все гораздо сложнее. Буквально на днях я побывал на защите диссертации, где рассматривались группы риска среди девочек. И вот услышал, что наиболее подвержены дурному влиянию не те, которые живут в общежитии и оторваны от родительской заботы, а девочки из благополучных семей. Они более свободно понимают принципы независимости и самостоятельности. Нормы сексуальной свободы для них не имеют границ.
Или такой неожиданный факт: число курящих подростков среди девушек впервые превысило число курящих юношей. Я не противопоставляю тех и других, просто на этих примерах видно, как запущено воспитание. Но если у подростка отсутствует нравственный стержень, то далеко не всегда в том повинны безнравственные родители. Искажена в целом модель общественного поведения, приоритет отдан коммерческому успеху, а не нравственной стороне жизни. Приведу пример из далекого прошлого: Институт благородных девиц в Смольном…
– Ну да, где воспитывались будущие фрейлины.
– У вас неправильное представление. Вы думаете, это был какой-то элитный колледж, – ничего подобного. Туда направляли сирот, как правило из дворянских офицерских семей, где погиб отец, а одной матери трудно было поднимать на ноги ребенка. Или так – отец остался один… Таких детей (в данном случае девочек) не бросали на произвол судьбы. Государство было озабочено их воспитанием и образованием. Потом из них выросло немало достойных людей.
Интернат или семья?
– Я как раз хотел перейти к этой теме – роли государства. Сейчас в основном именно оно взяло на себя роль воспитателя социальных сирот. Имеются в виду приюты, интернаты. Но уже появляется другая форма, давно, между прочим, ставшая единственной во многих странах: семья-заменитель, профессиональные воспитатели, которым отдают ребенка. Интернатов там давно нет. У нас они пока существуют.
– Лучше, безусловно, семья. Да, в государственных детских учреждениях для социальных сирот неплохо поставлена медицинская служба, но суть ведь не только в этом. Одно дело, когда врач или даже несколько медиков наблюдают за группой детей, другое – когда за ребенком присматривает кто-то из близких. Пусть и неродных, но ответственных за его судьбу. Тогда энергия, настойчивость взрослых будут больше, а значит, они быстрее обратят внимание на тревожный сигнал, примут меры.
– Мало таких семей…
– Это очень серьезный вопрос, но его нельзя решать директивным порядком: сегодня, мол, приюты, завтра – семейное воспитание. Боюсь, чтобы не возникла такая кампания: ликвидировать детские сиротские учреждения, раздать детей по домам. Подобный кампанейский подход России свойственен…
Еще раз подчеркну: в семье ребенку лучше. Ее выбирают, готовят – есть специальные психологические школы, помогают материально, контролируют. Все так. Но общество в целом за долгие десятилетия потеряло (и еще не обрело) одно из важнейших своих свойств: милосердие. Оно ушло из наших сердец. Люди – в массе – еще не готовы к приему чужих детей. Благотворительность – оплаченная ли, бескорыстная ли – пока не стала нашей добродетелью. Должно пройти немало времени, пока мы вернем ее. Все общество должно стать гуманнее, это главное.
Но не забудем и о том, что в прошлой России тоже не было традиции воспитывать чужого ребенка в своей семье, этим занималось государство (известен, например, был Московский воспитательный дом). Не знали этой традиции и в других странах – вспомните диккенсовские работные дома… Но Запад плавно перешел к новой форме еще в начале прошлого века. Общество было подготовлено к этому. Мы же только открываем эту форму для себя.
Нужно накапливать опыт, нужно учитывать те социальные потрясения, которые пережила Россия и которые отнюдь не способствовали смягчению нравов. В развитых странах есть очередь взять ребенка в семью (даже больного!), и отнюдь не в бездетную, у нас – нет. А пока это так, не надо отказываться от государственных форм воспитания, они нам еще пригодятся.
В прошлом году по заданию Минздравсоцразвития было проведено масштабное исследование на предмет медицинской практики в приютах и интернатах России. В целом уровень медицины достаточно высокий. Там, где он не отвечал стандартам, медикам оказывали помощь, направляли дополнительное оборудование, укрепляли кадры.
Практикуется шефская помощь. Например, раз в год бригада специалистов нашего научного центра приезжает в такие дома, осматривает детей, выявляет патологии, дает рекомендации по лечению и реабилитации. В трудных случаях ребенка можно направить к нам в центр, здесь он получит весьма квалифицированное лечение. Проблема еще и в другом: таким детям нужен хороший летний отдых, но его нет. Обычно устраивают какие-то детские развлечения, но в тех же городах, где они живут, с той же удручающей экологией.
Помните старые пионерлагеря? Их сейчас значительно меньше. А ведь без интенсивной летней подпитки трудно вырастить здорового ребенка.
О нашем собеседнике
Валерий Юрьевич Альбицкий родился в 1941 году в Казани, окончил педиатрический факультет КГМИ. Работал педиатром, инспектором Минздрава Республики Татарстан, заведующим кафедрой социальной гигиены и организации здравоохранения Читинского мединститута. Заведовал отделом Республиканского центра охраны семьи материнства и детства в Татарстане. Автор более 200 научных публикаций, в том числе 20 монографий и учебных пособий по актуальным вопросам организации медицинской помощи детям. С 2003-го возглавляет отдел социальной педиатрии Национального центра здоровья детей РАМН (Москва). Заслуженный деятель науки РФ.