Анатолий Прохоров: «Смеяться можно. Сюсюкать запрещается!»
Совершая «экскурсию» по трехкомнатной квартире кинопродюсера Анатолия Прохорова, я поняла, что она мне нравится. Тот редкий случай, когда каждая деталь интерьера и организация всего домашнего пространства способны поведать о характере хозяина.
«Генеральский дом»
В этом доме нет случайных или нелюбимых вещей. Зато здесь прописалась ирония, доведенная до китча и ставшая фактом прикладного искусства. Наиболее уютным местом мне показался диван, перед которым стоит огромный телевизор. Здесь так удобно смотреть «Смешариков» (художественый руководитель этого анимационного проекта как раз Анатолий Прохоров, создавший когда–то вместе с Александром Татарским легендарную студию «Пилот»).
– Анатолий, кто выступал дизайнером вашей замечательной квартиры?
– По совету друзей пригласил архитекторов и дизайнеров интерьера Татьяну Ерёмину и Олега Вилкина, ярких профессионалов и просто замечательную супружескую пару. За год, что длился капитальный ремонт квартиры, мы с ними просто подружились. Квартира когда–то принадлежала моим родителям, и поначалу тут все было иначе.
Я родился в Осло, так как мой отец работал помощником нашего военного атташе в Норвегии. Отец быстро продвигался по служебной лестнице, должен был ехать в Италию, но для этого надо было оставить нас с братом в интернате МИДа. Хотя так тогда многие дипломаты и делали, мама этому решительно воспротивилась. Сказала, что не сможет спокойно жить, в то время как дети будут одни. Отец с ней согласился и отказался от назначения. Он понимал, что ставит крест на дипломатической карьере, но дети для него были важнее. Так вместо Италии мы оказались в военном городке под Краснодаром.
После Краснодара был Ростов, затем Рига. Наконец, переехали в Москву. Отец был доктором военных наук и профессором. В Москве я поступил в МГУ. Отцу дали эту квартиру в доме преподавателей Академии Генштаба, который был известен на Юго–Западе Москвы как «генеральский дом». Последняя должность отца, к которой он так и не приступил из–за внезапно открывшегося онкологического заболевания, – зам. начальника Генштаба.
Когда я, наконец, решился сделать ремонт, то понял, что нужно перестраивать все.
– И в итоге снесли старые стены…
– Как выяснилось, одно из достоинств «сталинских» домов – та самая «свободная планировка», которую нынче выдают за новое слово в архитектуре. В «сталинках» нельзя трогать только несущие балки, а все внутренние стены – «сноси – не хочу».
Деньги за «кайф»
– Ваша воздушная гостиная украшена замечательным опоясывающим фризом. Как возникла идея?
– Ее подали наши архитекторы Олег и Таня, решив закрыть обе несущие балки декоративной полосой. И пригласили знакомого художника – Петра Юшкевича. Петя очень веселился, потому что обычно заказчики просят написать банальные кораблики на стенах в детских. А я предоставил ему полную свободу. Он говорил, что впервые делает то, что хотел бы сделать для себя в своей квартире, и при этом еще получает за «кайф» деньги.
Общее решение гостиной пришло от цветового пятна – большой картины, которую вы видите на стене. Она принадлежит кисти моего приятеля, русского немца и известного сегодня в Германии художника и скульптора Франца Ротвальда. Франц подарил ее мне лет пятнадцать назад, все эти годы она пролежала в рулоне, и вот, наконец, мы решились сделать ее основным цветовым «ударом» и от него плясать, как от печки.
– В кабинете я обратила внимание на картину «Ливень» Александра Махова. Дети подставили лица то ли проливному дождю, то ли потокам света… Как она у вас появилась?
– Саша Махов достаточно известный художник, один из тех, кого в свое время громил Хрущев. Я увидел эту картину на его персональной выставке, она мне сразу понравилась, и я стал уговаривать Сашу продать ее. А он взял да и подарил, вернее, отдал за символическую цену. Кстати говоря, он ведь никогда не называет свои картины. Долго пишет, затем расставляет целый ряд картин вдоль стены, потом к ним подходит его жена Наташа и мгновенно дает название каждой из них. И попадает удивительно точно!
Картина «Ливень» мне чрезвычайно дорога. Потому, что она – как оказалось потом – описала, а может быть, и определила всю мою дальнейшую жизнь. В том смысле, что все мои ситуации внутренних поисков, эмоционального и смыслового напряжения, жизненного предназначения, отношения к людям, к собственной жизни и миру – короче, все, что составило суть моей жизни в 80- и 90-х, символически и эмоционально отражено на этом полотне, написанном в 1972 году. Занимаясь анимацией, я ведь занимаюсь еще и практической психологией и, наверное, поэтому остро чувствую: эта картина – из тех, что сделаны на тонком балансе чистых эмоций и глубинных смыслов.
От Эйнштейна до Эйзенштейна
– Вся мебель в квартире –«массив». Вы принципиально ушли от ДСП?
– Принципиально. Большой стол в гостиной – старинный, выполненный в венецианском стиле, как и стулья. Мне бы мешал в домашнем пространстве броский и жесткий хай-тек. Хотелось легкости и одновременно теплоты. Отсюда теплые тона, отсюда дерево и насыщенный терракотовый цвет кухни. И отсюда же (на противоположной стене гостиной) – странная, на первый взгляд, картина художницы Елены Кузнецкой. Картина трижды переписывалась, прямо на предыдущем писался следующий сюжет. Ее ускользающая от понимания цветовая недосказанность, нарочитая незаконченность, где один замысел выступает из–под другого, просто завораживает. И мы поняли: в этом месте она будет смотреться изумительно!
– В гостиной находится грандиозный портрет, на котором изображены вы сами в пышном обличье испанского гранда. Это тоже подарок друзей?
– Это шутка, подарок к моему пятидесятилетию. Художница из студии «Пилот» Марина Лескова, являющаяся стипендиатом Академии Веласкеса в Мадриде, презентовала мне эту картину. Чтобы усилить ироническую интонацию портрета, к нему была даже сделана двойная золоченая рама. Но, повесив его, мы почувствовали, что ирония читается лишь немногими посвященными, остальные воспринимают портрет просто как пафосный и парадный. И тогда Таня и Олег решили эту парадную ироничность подчеркнуть, сделав специально для портрета выемку в стене и добавив музейное освещение. Конечный творческий продукт, как и задумывалось изначально всеми его создателями, теперь всецело соответствует жанру «полный дурдом».
– Что ж, самоирония вещь столь же полезная, сколь редкая. Но не меньшая редкость – сочетание в одном человеке физика и лирика…
– Эта странное совмещение было изначально задано всей моей жизнью. Когда я еще учился в Риге, у нас там была физико-математическая школа… с литературно-музыкальным уклоном. Постоянные математические олимпиады раз в две недели сменялись обязательными филармоническими выступлениями в концертном зале школы. Представляете?! Это была первая латышская гимназия, построенная еще в 19 веке в самом центре города.
Потому сейчас в моей, в основном гуманитарной, библиотеке немало естественнонаучной литературы. Смешно сказать, но на нижних полках стоят тома Эйзенштейна, а на верхних – Эйнштейна.
В лес со своими медведями
– Я вижу на стене спальной свитки с иероглифами. Что бы это значило?
– Их привез мне в подарок с острова Ява продюсер наших «Смешариков» Илья Попов, свитки относятся ко второй половине 19 века. Скорее всего, это какие–то приветственные речи. В спальне дизайнеры предложили «пробковый интерьер». Он должен завершиться китчевым ходом – на стене мы хотим повесить довольно редкий белорусский ковер «Мишки в сосновом лесу». Моя приятельница, известный фотохудожник Вита Буйвид, сделала с этим ковром фотопроект «Быстрые сны», который был представлен на выставках Москвы и Нью–Йорка. Вита выезжала в лес, вешала на деревьях ковер, и на этой импровизированной сцене «лес на фоне леса» разыгрывались жанровые сценки с оттенком ретро-арта. Снимки из ее лесного фотопроекта и будут окаймлять этот ковер в спальне.
– Тут же, смотрю, есть эскиз к «Сказке сказок» с дарственной надписью известного аниматора Юрия Норштейна?
– Считаю Юру Норштейна одним из величайших гениев в мировом искусстве всех времен и народов. Общаться с ним – необыкновенно простое и неизъяснимо живое счастье.
– Часто у вас в гостях бывают такие люди, как Норштейн? И вообще, как относитесь к гостям?
– Чаще получается так, что в гости хожу я. Хотя недавно у меня три недели гостила Кармен, моя университетская приятельница, которая давно живет в Испании. Все три недели здесь клубился народ. А на ее проводах в Мадрид в гостиной уместилось человек тридцать. Это был наш физфак МГУ, участники знаменитого капустника «Архимед», академики и простые скромные доктора наук.
– Когда ехала к вам на интервью, знакомые журналисты удивлялись, как это я собираюсь застать вас в Москве. Считается, что вы житель Питера.
– Будете смеяться: но я живу в Москве, а работаю в Санкт–Петербурге.
Вот уже пятый год подряд каждую неделю езжу на «Красной Стреле» туда на три–четыре дня, а потом обратно, поскольку наш анимационный проект «Смешарики» делается именно в Питере. Так что живу в поезде. Это не просто, но я привык.
– «Смешарики» – грандиозный проект. И без сомнения он достоин всех тех российских и международных премий, которые получил. Мы смотрим ваш сериал всей семьей (в которой старшее поколение приближается к 45-летнему рубежу, среднее достигло 22 лет, а младшему будет полтора), и каждый там находит что-то для себя.
– «Смешарики» возникли так: дизайнер Илья Попов и художник Салават Шайхинуров пришли ко мне с «безумной» идеей – создать «бешено длинный» (на 200 серий!) мультфильм. К нам с Александром Татарским на «Пилот», который мы создали почти 20 лет назад, приходила масса начинающих «безумцев». Но эти двое, в отличие от других, выслушивавших советы и пропадавших навсегда, вернулись через два месяца. Они выполнили «работу над ошибками». И я понял, что смогу с ними сотрудничать.
Ведущий сценарист сериала Алексей Лебедев уже написал более ста историй, а вообще их насчитывается около двухсот.
Каждая серия «Смешариков» – маленький арт-хаусный проект. Каждый из них соединяется в сериал только за счет наличия в них девяти постоянных героев. Но каждый из этих героев обладает очень тонкими индивидуальными чертами характера. Вот, например, медведь Копатыч – настоящий русский мужик с его хитростью, ленцой, добродушием и даже некоторой тупизной. Он «тупит», но при этом надежен. Пока все треплются, он делает дело.
Возможность наделить героев характерами дорогого стоит. Пересмотрите фильм нашего детства «Ну, погоди!». Почему он был так интересен нам – детям и совершенно не интересен нам – взрослым? Да потому что там нет характеров, а есть лишь калька с «Тома и Джерри». Я очень благодарен Котеночкину, это его стараниями и талантами до советских зрителей дошла западная мультклоунада, но характеров в фильме, увы, нет. Зато есть типаж – очень яркий у Волка и менее яркий у Зайчика. Но когда эти типажи работают, как некая данность, все 18 серий подряд (а в «Томе и Джерри» аж 200 серий!) взрослым зрителям надоедает.
– Какие еще отсылы к мировой киноклассике можно найти в «Смешариках»?
– «Ежик в туманности» – прямой поклон и дар уважения «Ежику в тумане». Серия «Роман в письмах» – эта история из XIX века, отсылающая к Пушкину и Наталье Гончаровой. Новая серия «Утерянные обещания» выполнена в эстетике немого кино: там Нюша принимает позы Алисы Коонен и заламывает руки. А все потому, что в этой серии Совунья вспоминает о своей молодости. Поэтому там и возникает кино ее юности.
Впереди паровоза
– У вас есть желание таким необычным образом вернуть детям интерес к кинооригиналам?
– У нас есть желание пробудить в мальчишках и девчонках интерес к куда более важным вещам.
Мы драматургию «Смешариков» назвали «опережающей драматургией». Да, ребенок в четыре–пять лет может до конца и не понять всю историю, сперва он воспримет ее поверхностный слой. Но потом, пересматривая мультфильмы по десять раз, он начинает обучаться на реальной истории и тонких характерах, развиваться в ее смысловом поле. Поэтому мы в «Смешариках» бережно погружаем ребенка во взрослые ценности, даем ему подсказки, показываем выходы из неординарных ситуаций, с которыми он, возможно, уже сталкивается в своей нелегкой детской жизни.
Причем, главное для нас – делать это без сюсюканья. Сюсюканье и а-ля-пионерское кино для нас чуждый элемент. В «Смешариках» вы не найдете пионеров, которые пошли в поход, там случился дождичек, и все стали под елочку, чтобы не промокнуть, а потом, ловя светлячков, потерялись, и тут добрая старушка нашла их и указала дорогу домой. На мой взгляд, это бессмысленное кино.