«Помощь» по-американски
Письмо из посольства с вызовом на интервью застало Милу врасплох. Она уже и думать забыла о шутке сына, который когда-то забросил заявление в Госдеп США насчет воссоединения семей…Но через пять лет шутка всплыла. Мила в отчаянии позвонила Лене. Сбивчиво рассказала, что к чему. Старший ее брат давно в Нью-Йорке, у него уже свое дело – ночная булочная. Лет восемь назад туда уехал и ее сын Сергей. С успехом окончил колледж, и теперь даже заимел свой бизнес – магазин по продаже очков. Но у Милы даже не было мысли об отъезде! Она работала ведущей рубрики «Песни прошлых лет» на FM-радиостанции. Жизнь ее вполне устраивала. Что ей делать на чужбине?
– Чего ты волнуешься? – не поняла Лена. – Не иди – и все.
– Было бы так все просто…
Если она откажется, не придет, ее вообще никогда не пустят в Штаты. Никогда! Раньше она бы даже не подумала об этом, но за пять лет психология изменилась. Постарела… Перед глазами уже маячил пресловутый стакан воды, хотя какая связь между ним и близкими людьми, которые живут невесть где, объяснить не могла.
– Знаешь, Ленка, я все же пойду. Не хочу жечь за собой мосты. Да это вовсе и не значит, что мне разрешат. Русская рулетка…
Ей разрешили. И сказали, чтобы через неделю зашла за билетами. А через месяц – вылет.
Такая страна
Вскоре подруга получила письмо: «Я сделала глупость, но жизнь мне выбора не оставила. Теперь надо ждать грин-карты. Выеду без нее, назад не пустят. Такие у них сейчас законы. Но и жить здесь не смогу. Не нравится ничего! Даже брат какой-то другой стал. Представляешь, в аэропорт даже не приехал! Позвонил только на следующий день: какая-то деловая встреча. А мы не виделись десять лет! Можешь такое представить у нас?»
Но неожиданно жизнь улыбнулась ей.
«Не поверишь – нашла работу! Оказалось, что моя приятельница работает на русском радио. Я предложила свою тему – меня взяли безо всяких испытаний! Может, потому что деньги небольшие… Просто посадили в рубку, и я вышла в эфир. А теперь уже звонят слушатели, говорят, что ждут мои передачи. Все-таки приятно».
С Леной они были подруги еще со школы. И все эти годы ближе человека у нее не было. А сейчас она стала никому не нужна. Даже сыну.
В одном письме она сообщала Лене: «Сергей вдруг говорит: хочешь,
я устрою твой творческий вечер? Сниму зал, обеспечу исполнителей? Я была счастлива: сын оценил…
А он добавил: «Только надо подумать, где мы расставим столики с очками». Сначала я не поняла, зачем это, а он объяснил: «Ну, кто тебя слушает? Старики! Ведь молодые уже русский забывают. А старики – основные мои клиенты. Вот и соберем их вместе. Сделаешь мне хорошую рекламу». Вот так-то, Лена. Такая страна».
Прошло еще три года. Тон писем Милы начал меняться. Видимо, тень приближающейся старости становилась все более грозной. Что ее ждет в России – она знала. Там, в Америке, на близких рассчитывать нечего, это она уже поняла, зато родное государство не даст умереть с голоду.
Очередное письмо: «Решилась: буду продавать московскую квартиру. В Россию я не вернусь. Будь добра – поищи покупателя. Я тебе вышлю доверенность».
Трудная жизнь
У Лены был муж, детей не нажили. Втайне она завидовала подруге. Хоть есть что вспомнить. А ее жизнь – унылая, серая. Мужа она не любила. Многолетняя неприязнь переросла в ненависть. Случалось, что они не разговаривали неделями. Почему не расходились? Она сама не могла этого понять. Поделиться можно было только с Милой. Та мучилась и плакала вместе с ней, но никогда не осуждала. Какая Ленка благородная! Таких чистых людей теперь нет.
И вот ситуация разрешилась. Муж стал работать в солидном банке, оставил квартиру, обзавелся молоденькой женой и навсегда исчез из ее жизни.
Но теперь и Лене надо было по-новому строить жизнь! Первое время выручали валютные сбережения, которые оставил муж, но кончились и они. На что жить? Все годы, что была замужем, она не работала. И сейчас вспомнила прежнюю специальность – экономиста. С трудом нашла работу, но продержалась недолго. Не очень молода, и не вполне квалифицированный работник – кому она была нужна?
Когда Мила сообщила о планах со своей квартирой, Лену вдруг осенила идея. Написала: «А почему бы и мне не продать свою? А твою купить? Конечно, она дороже. Но разницу я постепенно верну. Зато смогу хорошо твою сдать! Знаешь, что с нашим домом? Чуть ли не рядом с ним пустили Третье кольцо. Никто не пойдет. А так – найду иностранца…».
Скоро пришел ответ: «Ленка, я – за! И рада, что могу еще для тебя что-то сделать».
Двойная сделка
Сделка не представлялась сложной. Лене подсказали банк, который мог бы помочь. Специалисты оценили: квартира Милы стоит 280 тыс. долларов. Дали бы, наверно, больше, но слишком та была запущена. Впрочем, и ее квартиру оценили недешево – 220 тысяч. Сначала она продала свою. С Милкиной случилась задержка – доверенность надо было переоформлять. Пока суд да дело, банк перевел деньги в Нью-Йорк, а сама Лена перешла жить «к Миле». Она и раньше частенько ночевала у нее, а теперь вообще смотрела на квартиру, как на свою. Две тысячи в месяц – за меньше не сдаст. Пятисот ей хватит, чтобы самой снять «однушку». Зато снова забудет о тех днях, когда наскребала только на чай и сухари. Она еще к Милке прилетит в гости! Какое это счастье – снова стать независимой!
Но можно ли у нас знать, что будет завтра? Скоро банк, который вел ее дела, временно прекратил все операции. Потом у него вовсе отобрали лицензию. Материальное изобилие снова отодвигалось на неопределенное время.
«Не огорчайся! – писала Мила. – Радуйся, что успела получить свои деньги. Знаешь, о чем я подумала? Зачем тебе связываться со всякими финансовыми конторами? Все у вас так ненадежно. Я подарю тебе квартиру – это будет лучше всего! Кстати, Сережа собирается в Москву, хочет наладить какие-то контакты. Он и завезет все бумаги».
Лена тоже сочла это наилучшим решением.
Ночной гость
Сергей не подвел. Через две недели был в Москве. Правда, случилось это ночью, она уже спала.
– Кто это?
Незнакомый мужской голос произнес:
– Это я должен поинтересоваться, кто в моей квартире.
Впрочем, агрессии в тоне не было. И потому страх сразу прошел. Накинув халат, Лена вышла в коридор, включила свет.
– Сергей! Какой же ты солидный! Не узнала бы. Раньше покормлю, потом поговорим.
Молодой мужчина обнял ее. Лена знала – он любил ее больше матери. Улыбка не сходила с его лица.
– Мама почему-то не предупредила, что вы ночуете у нас. А поздно, потому что самолет задержался. Голоден, как черт.
Она посадила его в кухне, поставила сковородку.
– Рассказывай…
– Сейчас, сейчас… Но раньше один деликатный момент. Мне на пару дней нужна квартира. Придут приятели, и все такое. Вы можете переночевать у себя?
Лена покачала головой.
– Было бы где. Ты же знаешь: у меня нет своей квартиры. Вот эта и есть моя. Мама с тобой должна была передать дарственную.
Пришла очередь удивляться Сергею.
– Какую дарственную? Вы о чем?
Лена нахмурилась. Уж эта Милкина рассеянность…
Она коротко пересказала Сергею суть задуманной сделки.
Тот присвистнул.
– Нет, я и в самом деле ничего не знал. Хотя странно все это.
Он немного помолчал, а потом добавил, и в его голосе Лене послышались незнакомые жесткие нотки:
– Как же она так легко распорядилась площадью? Квартира принадлежит также и мне…
Это был долг
Все запутывалось. Лена вдруг растерялась. Непонятные и тревожные предчувствия охватили ее.
– У вас сейчас сколько? Шесть вечера? Мама уже дома? Вот я сейчас отчитаю ее.
Набрала номер, и услышала голос подруги:
– Вот, молодец, что позвонила. Как Сергей? Долетел хорошо?
– Да, все хорошо, но ты забыла дарственную.
Милка сразу – как в детстве – перешла на задушевный тон.
– Так мы же обо всем договорились. Деньги пришли, и все прекрасно. Даже не думала, что ты так быстро рассчитаешься с долгом. Очень кстати. Наше радио прикрыли, я на пособии, второй месяц не плачу за квартиру. Какая ты умница. Кажется, за тобой что-то осталось, но ты не спеши. Думай о себе.
Не дослушав, Лена бросила трубку.
Последний приют
Она не помнила, как вышла из квартиры. Хлестал резкий, холодный дождь, но она и его не замечала. Не могла понять до конца суть происходящего. Почему-то стала думать о Сергее. Без него бы не дали доверенность. Значит, он знал обо всем. А он-то за что? Она ведь его на руках носила. Господи, какой мир… Только сейчас она почувствовала страх.
Остановилась милицейская машина.
– Бабуля, вам куда? В вытрезвитель или ночлежку? Можем туда и туда.
Лишь теперь до нее дошло: ночевать негде. Жить тоже. И не на что. Все рухнуло в один момент.
Мысли стали путаться. Она махнула рукой милиционерам, и машина исчезла. Села на скамейку, уставившись в одну точку. Дождя уже не замечала. Так просидела до утра. Но на утро знала, что делать. Теперь ей точно был известен виновник всех ее бед. Она безошибочно знала человека, который отнял у нее квартиру, деньги, подругу и даже устроил банковский кризис. Она уже не думала ни о Миле, ни о ее сыне, все ее мысли были направлены против него, против этого человека. Он должен ответить за содеянное.
И она направилась в банк, где работал ее муж.
Вызванная охраной санитарная машина приехала скоро. Ребята в белых халатах были необыкновенно вежливы. Вот кто ее поймет! И она, в который уже раз, принималась рассказывать свою историю.
Сейчас она в психиатрической больнице, иногда у нее бывают проблески сознания, и тогда возникает надежда на выздоровление. Но, честно говоря, врачи по этому поводу особой радости не выказывают. Выздоровеет, куда пойдет? Жить ей негде. Пусть пока побудет у них…