Черные риэлторы, словно вороны, кружат над «родовыми гнездами»
Трехкомнатная квартира в доме на Чистых прудах – это был первый кооперативный дом в Москве – для Виктории Владимировны как родовое гнездо. Сюда, когда дед погиб на фронте, в 1943 году вселили ее бабушку с тремя детьми. Здесь выросла мать Виктории Владимировны, здесь выросла она сама. Потом ненадолго покидала родные пенаты. Вышла замуж, и мужу, работнику очень секретного ведомства, дали маленькую двухкомнатную квартирку.Первая трещина
Как всякие молодожены, Виктория и Игорь собирались жить вместе долго и счастливо. А потому со временем мать Виктории предложила им поменяться квартирами, чтобы маленькому внучку Олегу было где бегать. И наша героиня с радостью вернулась на Чистопрудный бульвар.
Ответственным квартиросъемщиком определили Игоря Петровича. Так у них было заведено, что муж безоговорочно во всем глава. Не в последнюю очередь от его авторитарного характера их семейная жизнь стала пробуксовывать, а потом и вовсе сошла на нет.
После развода Игорь Петрович из квартиры съехал и не появлялся здесь несколько лет, хотя и не выписывался. А два года назад подал в суд иск на раздел имущества. Виктория Владимировна инстинктивно бросилась на защиту родного гнезда: мол, не жил здесь много лет, за квартиру не платил, а теперь вдруг вспомнил о своих правах. Но ее адвокат остудил пыл и посоветовал: «Отдавайте ему среднюю комнату. Закон на его стороне, дело вы не выиграете». Пришлось освободить «новому старому» жильцу комнату в семнадцать с половиной квадратных метров.
Правда, въезжать в нее Игорь Петрович не стал, а приватизировал и заявил бывшей жене, что комнату будет продавать. Перспектива в одночасье оказаться в коммуналке страшно испугала Викторию Владимировну. Как это – появятся в их квартире чужие люди со своим укладом жизни, будут хозяйничать на ее кухне и в ее ванной? Нет, даже мысль об этом была невыносимой!
Виктория Владимировна сказала бывшему мужу, что выкупит у него комнату сама. Тот потребовал за нее 25 тысяч долларов, хотя красная цена ей была на тот момент на целую треть меньше. Впрочем, даже таких денег, не то что двадцати пяти тысяч, у Виктории Владимировны не было – преподавательская работа в вузе больших доходов не приносила.
Она бросилась занимать по родным и знакомым, искала возможности получения ссуды. Но все это было делом не одного дня, а комната могла уплыть в любой момент. Знакомая риэлторша подсказала, что можно выиграть время, если подать в суд на бывшего супруга – за ним скопился за несколько лет немалый должок по квартплате. До принятия судом решения комната по закону должна находиться под арестом, и какие-либо сделки по ней в таком случае невозможны.
Внедрение
Суд еще не вынес свой вердикт, а в квартире уже появились чужие люди. Компания «Проект-Инвест», с которой Игорь Петрович заключил договор, стала приводить потенциальных покупателей на просмотр комнаты. Когда истек срок, в течение которого Виктория Владимировна должна была выкупить комнату, сотрудники фирмы стали уговаривать ее продать всю квартиру. Она всякий раз отвечала отказом и надеялась, что пока дело в суде, у нее есть время и шансы вернуть назад комнату.
Жизненные невзгоды здоровья не прибавляют, и так случилось, что дважды приходилось переносить судебные заседания из-за того, что Виктория Владимировна попадала на операционный стол. Суд, назначенный на 30 ноября прошлого года, тоже сорвался. То есть это она думала, что сорвался. Накануне позвонил ее адвокат и попросил перенести заседание, потому что у него жена рожает.
Дело святое – Виктория Владимировна позвонила в суд с просьбой перенести разбирательство. Ей сказали, что в таком случае дело может быть рассмотрено только в феврале. Она не знала, что судебное заседание по требованию ее бывшего мужа все же состоялось 30 ноября. Более того, ему удалось убедить суд, что уплатить задолженность по квартире он сможет как раз только продав комнату. В конце января раздался звонок, ничего не подозревавшая Виктория Владимировна открыла дверь. Незнакомый мужчина представился новым владельцем спорной комнаты.
Пройти на свою жилплощадь он отказался – зашел, мол, пока только сообщить. Расстроенная Виктория Владимировна записала его координаты, потому что собиралась отстаивать свое преимущественное право покупки комнаты в суде. На следующий день выяснилось, что телефон, оставленный мужчиной, принадлежит фирме «Инком-Недвижимость», а новый жилец – сотрудник этой фирмы.
Виктория Владимировна предупредила его, что ситуация с комнатой неоднозначная. Но тот, похоже, был хорошо осведомлен обо всем.
– Бесполезно что-либо предпринимать, – сказал он. – Вы будете проигрывать все суды, я вам это обещаю.
У бедной женщины холодок пробежал по спине, но смириться с ситуацией ей совсем не хотелось.
– Я хочу купить эту квартиру для своей матери, – заявил новый жилец и предложил за их с сыном долю 75 тысяч долларов, а еще лучше – квартиру на Юго-Западе Москвы.
Пока Виктория Владимировна советовалась с родственниками, неожиданно возник вариант, который блестяще разрешил бы все проблемы. В соседнем подъезде на первом этаже продавалась трехкомнатная квартира всего за 76 тысяч долларов. Она-то знала причину этой относительной дешевизны – квартира стоит прямо на горячих трубах центрального отопления, но готова была с этим смириться, только бы остаться в родном доме.
По неосмотрительности Виктория Владимировна открыла карты своему соседу. Тот за вариант ухватился. На бланке своей фирмы составил договор о покупке у нее двух комнат. Одновременно Виктория Владимировна подписала договор о намерении купить квартиру на первом этаже с ее хозяйкой Галиной Леонидовной. В течение месяца та должна была найти альтернативу, и все сделки прошли бы одновременно.
И тут начинаются какие-то игры за спинами хозяек квартир. Их жилье выставляется на продажу без их ведома и согласия, причем в рекламе указывается, что обе квартиры свободны. Галине Леонидовне заявляют, что у Виктории Владимировны нет денег на покупку ее квартиры, и предлагают продать ее фирме. Обе женщины пишут письма генеральному директору фирмы с вопросом, на каком основании без их ведома решается судьба их квартир, и в ответ получают отписки, заканчивающиеся словами о том, что идет внутренняя проверка.
Против лома нет приема
Галина Леонидовна по окончании срока договора предпочла больше не иметь дела с этой фирмой и продала свою квартиру с помощью других риэлторов. А Виктория Владимировна вернулась к исходной точке. Новый жилец заявил ей, что его комната не будет продаваться никогда. Но в апреле вдруг выяснилось, что комнату купили пять пенсионерок – по три с небольшим метра на душу. Конечно же, жить там они не собирались. Начались наезды каких-то подозрительных людей, угрозы сделать ее жизнь невыносимой. Попытки привлечь для выяснения обстоятельств участкового милиционера ни к чему не привели.
– Ты что возникаешь? – сказал ей огромный мужчина, заявивший, что он из МЧС. – Фирма «Глория» выкупила эту комнату. Мы тебя научим языком мыть полы в коммунальной квартире.
Когда Виктория Владимировна сказала, что хотела бы выкупить комнату, он ответил, что этот вопрос надо решать с генеральным директором, назвал адрес – Колпачный переулок, дом шесть. Местный участковый подтвердил, что там, мол, находится фирма по расселению коммуналок. Однако никаких опознавательных знаков на указанной им квартире не было. Более того, фирма «Глория» по этому адресу не значилась, а в домоуправлении Виктории Владимировне удалось узнать, что это просто коммунальная квартира и проживает в ней как раз та пенсионерка, которую ей представили генеральным директором фирмы.
Знающие люди просветили Викторию Владимировну, что она с сыном попала в сети так называемых «черных риэлторов». Они выкупают комнаты в таких коммуналках, где живут люди, которым трудно противостоять наглому натиску, которых легко выжить на своих условиях и получить всю квартиру очень дешево. Потом они перепродают квартиру уже по реальной цене и получают огромные деньги на разнице в стоимости.
– Если в случае с «Инкомом» у меня появилось ощущение морального, что ли, страха, что меня можно так вот обмануть, – делится Виктория Владимировна, – то тут уже страх физический. Я боюсь за здоровье и жизнь своего сына и свою тоже. Мы вынуждены были пока выехать из квартиры и вывезти оттуда свои вещи. В одиночку бороться с «черными риэлторами» невозможно, а в возбуждении уголовного дела мне отказано. Соседи рассказывают, что в квартире постоянно слышен шум ремонтных работ. Понятно, что ремонтируют не для нас с сыном.
От редакции: Мы не назвали фамилии действующих лиц этой истории, хотя они в редакции есть. Если правоохранительные органы они заинтересуют (а мы на это очень надеемся), то мы их предоставим. Виктория Владимировна готова поделиться имеющимися у нее документами.
Есть у нас предложение и к читателям. Если вам приходилось иметь дело с «черными риэлторами», напишите нам о своей истории. Может быть, у вас есть предложения, как можно бороться с этим явлением?