Попросилась лисичкина в квартиру, а потом, как в сказке, прибрала ее к рукам
Если б не случились в нашей жизни перестройка и развал Союза, жила бы себе Надежда Михайловна Лисичкина в благословенном богом Крыму, в воспетом поэтом Бахчисарае, и процветала бы, как многие крымчане, за счет приезжих отдыхающих. Но ситуация резко переменилась, и за деньгами жители Крыма стали выезжать туда, откуда прежде деньги сами к ним ехали. Сначала сын Лисичкиной обосновался в пригороде Москвы и даже женился здесь, а потом Надежда Михайловна стала приезжать в столицу на заработки, торгуя на рынке. Стеснять молодых не хотелось, поэтому она сразу же стала искать, у кого бы снять угол.
Ставила на прилавке рядом с товаром картонку с объявлением «Сниму комнату». Откликаться на него, правда, никто не торопился. Поэтому она старалась найти жилье через своих покупателей. Уж как была услужлива, как подобострастно заглядывала в глаза, как старалась показать свою добропорядочность! Особенно вежлива была со старенькими бабушками – они-то чаще всего оказываются одинокими владелицами квартир.
Завидев на горизонте какую-нибудь старушку, Лисичкина распевно зазывала ее к прилавку: «Бабулечка, что вы хотели? Давайте я вам выберу самое лучшее. Пенсионерам – скидки». Расположив к себе старушку, исподволь начинала разговор «за жизнь».
Если выяснялось, что бабушка живет не одна и на рынок ходит сама не по необходимости, а по заведенной годами привычке и в удовольствие, Лисичкина тут же теряла к ней всякий интерес, удивляя пожилых покупательниц резкой переменой в настроении.
Если же старушка была «подходящая», то от расспросов и сочувственных возгласов о трудностях одинокой старости Лисичкина плавно переводила разговор в нужное ей русло, старалась вызвать у собеседницы ответное сочувствие по поводу того, что ей, немолодой уже женщине, приходится ездить на заработки так далеко от дома, теперь уже даже в другое государство. «Комнату вот ищу, – кивала она на картонку с объявлением. – Может, у вас угол для меня найдется?»
Однако большинству бабушек совсем не хотелось даже свою холодную одинокую старость делить с незнакомым человеком. Тем более что, как правило, жили они в однокомнатных квартирах, и появление квартирантки очень стеснило бы и нарушило размеренный, годами выстроенный распорядок их существования. Другие просто боялись пускать в свою квартиру чужих людей – вон сколько криминальных историй пишут в газетах да по телевизору показывают!
Девяностолетняя Анна Ивановна Щербатова газет не читала по причине своей малограмотности, а по телевизору смотрела концерты, бразильские сериалы да передачу «Ищу тебя», над которой регулярно плакала, растроганная историями людских потерь и обретений. На фоне чужих горестей ее собственное существование виделось спокойным и почти беспроблемным.
Время для нее уже давным-давно прекратило свой бег. Она жила реалиями как минимум двадцатилетней давности. Наверное, поэтому совершенно не боялась время от времени брать к себе квартирантов. Уяснив, что бабуля совсем не ориентируется в новом масштабе цен, квартиранты платили очень мало. Но так как пенсия у бабули – с гулькин нос, то любая копейка не была лишней. У Анны Ивановны даже тахта стояла на кухне: квартирантам она отдавала комнату, а сама обреталась за холодильником.
В общем, когда Лисичкина познакомилась с бабулей, то уговорить ее взять на квартиру приезжую южанку не составило особого труда. С тех пор, когда Лисичкина приезжала на заработки, она всегда останавливалась у Анны Ивановны. Бабуля как-то даже пожаловалась соседке, что не хочет уже держать квартирантку, но отказать ей не могла, та умела настоять на своем.
Дальняя родственница Анны Ивановны, разглядев в Лисичкиной лисьи повадки, однажды попыталась ее отвадить от бабули с кастрюлей наперевес – сцену драки двух женщин наблюдала одна из соседок. Но Лисичкина к тому времени уже так прикипела к бабулиной квартире, что кастрюлей ее было не запугать. Ничто не могло помешать ее далеко идущим планам.
Как ей удалось уговорить бабушку написать генеральную доверенность на ее имя, одному богу ведомо. Да, может быть, еще нотариусу, удостоверявшему документ. По этой доверенности Лисичкина приватизировала квартиру на бабушку, а потом от ее имени заключила договор пожизненной ренты… со своей невесткой. После смерти престарелой хозяйки невестка Лисичкиной стала полноправной владелицей квартиры, а проживала там по-прежнему сама Лисичкина.
Чтобы родственники Анны Ивановны Щербатовой не успели вмешаться в ее планы, квартирантка даже не сообщила им о смерти хозяйки, не дала возможности проститься с ней и проводить в последний путь. Похоронила Анну Ивановну сама, а все квитанции по погребальным расходам предусмотрительно приберегла, чтобы предоставить их, когда родственники умершей станут оспаривать в суде право на квартиру.
Понимала Лисичкина, что дело неизбежно закончится судом, но надеялась всех перехитрить. В возражении на судебный иск уж таким зайчиком прикинулась!
«Приезжая по делам, – писала она, – я всегда останавливалась у Щербатовой Анны Ивановны. Бабушка всегда хорошо меня принимала и каждый раз сетовала на недостаточное к ней внимание некоторых родственников (по линии истицы и ее доверенного лица). Находясь в преклонном возрасте, бабушка нуждалась в помощи и заботе. Видя мое отношение к ней, бабушка предложила мне жить с ней и помогать ей. Я, будучи по натуре отзывчивым человеком, согласилась.
Так как бабушка в свои 93 года плохо видела и была слабограмотной, я занималась уборкой в квартире, водила бабушку гулять, мыла ее, кормила, обеспечивала материально, оформляла в ее пользу документы. Бабушка так привязалась ко мне, что считала меня дочерью и хотела, чтобы я стала ее наследницей в обмен на то, что я буду ухаживать за ней и обеспечивать ее до смерти».
Когда суд стал проверять, кто же на самом деле к кому «привязался», то выяснилась истинная картина взаимоотношений хозяйки с квартиранткой. Одна из соседок покойной рассказала в суде, что содержали Щербатову в основном родственники, до появления шустрой квартирантки у нее были очень хорошие отношения с ними. Вспомнила она и разговор с бабушкой, когда та пожаловалась, что Лисичкина настаивает на том, чтобы прописаться в квартире, а Анна Ивановна этого не хотела. Соседка уверена, что Лисичкина ввела в заблуждение престарелого человека и с генеральной доверенностью, и с договором пожизненной ренты.
Другая соседка покойной вспомнила, как бабушка жаловалась, что квартирантка задерживает оплату. «Лисичкина спала в комнате, а Щербатова на грязной кухне, – рассказывала свидетельница. – Питались они отдельно. А обмануть бабушку в силу возрастных особенностей не представляло сложности. У нее были провалы в памяти. И окружающее она уже воспринимала неадекватно. В декабре 1995 года произошел страшный случай: у Анны Ивановны жил мужчина, который у нее в квартире убил свою знакомую. Так бабушка спутала мертвую женщину с куклой!»
Есть в деле и заключение врача, осматривавшего Щербатову еще при жизни, о том, что пациентка страдает атеросклеротическим слабоумием.
Суд первой инстанции счел, что престарелая женщина была введена в заблуждение своей квартиранткой, и вынес решение о признании недействительным договора о пожизненной ренте.
Лисичкину, ее сына и невестку такой поворот дела, конечно, не устроил. Алчное семейство ринулось в бой за вожделенную квартиру. Но оспорить решение им не удалось – на днях его рассмотрел суд второй инстанции и оставил решение в силе. Теперь бабушкина квартира отойдет ее законным наследникам.