Тварь я дрожащая, или жилищное право имею?
Вернемся еще раз к части 4 статьи 31 ЖК Российской Федерации. В ней, повторим, говорится о том, что в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения бывшие члены его семьи теряют право пользоваться этим помещением. Но там же одновременно сказано и о возможности урегулировать отношения между собственником и бывшими членами его семьи по пользованию этим помещением – если они заключат между собой соглашение.
(Окончание. Начало в № 12)
Более того, указывается, что если у бывшего члена семьи собственника жилого помещения нет возможности (не позволяет материальное положение или другие заслуживающие внимания обстоятельства) приобрести или воспользоваться иным жилым помещением, то право пользования помещением, принадлежащим собственнику, может быть сохранено за бывшим членом его семьи на определенный срок по решению суда. Причем предельный срок не оговаривается.
Далее. Суд вправе обязать собственника жилого помещения обеспечить иным жилым помещением бывшего супруга и других членов его семьи, в пользу которых собственник исполняет алиментные обязательства, по их требованию.
Предусмотрев известную свободу суда при решении вопросов о продолжительности (сроке) сохранения за бывшим членом семьи собственника права пользования жилым помещением и о возможности обязать собственника обеспечить членов семьи иным жилым помещением, ЖК РФ включает требование проверять, имеются ли в действительности основания для сохранения права пользования жилым помещением за бывшими членами семьи собственника этого помещения. Да и их выселение из занимаемого жилого помещения может иметь место только после судебной проверки юридически значимых обстоятельств дела.
Таким образом, пункт 2 статьи 292 ГК Российской Федерации (в редакции федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ) и часть 4 статьи 31 ЖК Российской Федерации, по мнению Конституционного суда, не могут рассматриваться как не совместимые с конституционными принципами правового регулирования владения, пользования и распоряжения жилыми помещениями и не обеспечивающие защиту конституционного права на жилище.
Логично возникает вопрос о том, почему же для бывших членов семьи собственника и бывших членов семьи нанимателя, а также для других лиц, обладающих правом пользования жилым помещением, установлены различные уровни гарантий права пользования жилым помещением? Как считает КС РФ, такой подход основан на учете федеральным законодателем объективных особенностей правового статуса этих лиц и не противоречит статье 19 (часть 2) Конституции Российской Федерации. Закрепленный ею конституционный принцип равенства, предполагая равный подход к формально равным субъектам, не обусловливает, как на то неоднократно указывал Конституционный суд Российской Федерации, необходимость предоставлять одинаковые гарантии лицам, относящимся к разным категориям, а равенство всех перед законом и судом не исключает, естественно, фактические различия и, соответственно, – необходимость их учета законодателем (постановление от 29 ноября 2004 года № 17-П, определение от 8 апреля 2004 года № 167 и др.).
Напомним теперь о деле гражданки М. А. Кожановой, о которой шла речь в предыдущей публикации. Она, повторим, добилась того, что Никулинский районный суд г. Москвы признал ее бывшего мужа Е. В. Кожанова утратившим право пользования принадлежащей ей квартирой. По мнению же Е. В. Кожанова, подавшего жалобу в Конституционный суд, конституционность части 4 статьи 31 ЖК Российской Федерации вызывает сомнение также и тем, что содержащиеся в ней нормативные положения обретают «обратную силу», т.е. ее действия распространяются на бывших членов семьи собственника, которые приобрели этот статус до 1 марта 2005 года, т.е. до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации. А Конституционный суд счел, что порядок действия во времени оспариваемого законоположения, как и иных положений Жилищного кодекса Российской Федерации, устанавливается как в его статье 6, регулирующей действие жилищного законодательства во времени, так и в статье 5 федерального закона от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации». В названной статье 5 указывается, что Жилищный кодекс Российской Федерации применяется к жилищным отношениям, возникшим до его введения в действие, так же, как и тех, которые возникнут после введения его в действие, если они касаются одинаковых прав и обязанностей. Исключая, разумеется, случаи, предусмотренные законом от 29 декабря 2004 года.
Из этого следует, что часть 4 статьи 31 ЖК РФ, как не предусматривающая каких-либо специальных оговорок о характере действия содержащихся в ней нормативных положений во времени, действует в общем порядке. Установить же, какие отношения существовали между заявителем и бывшим членом его семьи относительно спорного жилого помещения к моменту вступления в силу Жилищного кодекса, в какой период возникли эти отношения и подверглись ли они правовой трансформации, позволяющей распространить на длящиеся правоотношения действие части 4 статьи 31 ЖК Российской Федерации или иных норм жилищного и гражданского законодательства, возможно, лишь оценив весь комплекс фактических обстоятельств дела. А это, понятно, не входит в компетенцию Конституционного суда.
И вот неожиданный финал. Конституционный суд Российской Федерации определил: «отказать в принятии к рассмотрению запроса Слободского районного суда Кировской области и жалоб граждан В. А. Вахрамеевой и Е. В. Кожанова, поскольку они не отвечают требованиям федерального конституционного закона «О Конституционном суде Российской Федерации», в соответствии с которыми обращения в Конституционный суд Российской Федерации признаются допустимыми».
Если вы что-нибудь поняли – что ж, остается вам позавидовать!
Другой, не менее характерный пример невнятного конституционного мифотворчества – определение Конституционного суда РФ от 16 ноября 2006 года № 503-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы О. Н. Хухаревой на нарушение ее конституционных прав ст. 89 ЖК РФ».
История этого дела такова. Решением Заволжского районного суда города Ярославля от 28 ноября 2005 года были удовлетворены исковые требования территориальной администрации Заволжского района и мэрии города Ярославля о расторжении договора социального найма, выселении семьи Хухаревых по статье 89 ЖК Российской Федерации в другое благоустроенное жилое помещение в связи с признанием дома аварийным. А также отказано в удовлетворении встречных исковых требований – об обязании территориальной администрации Заволжского района города Ярославля осуществить выселение семьи Хухаревых с предоставлением жилья по статьям 57–58 ЖК Российской Федерации, т.е. с соблюдением правил о предоставлении жилья в порядке улучшения жилищных условий, а не в порядке переселения.
Конституционный суд, изучив представленные О. Н. Хухаревой материалы, не нашел оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению, указав, тем не менее, следующее.
Согласно части 1 статьи 89 ЖК РФ предоставляемое гражданам в связи с выселением по основаниям, которые предусмотрены статьями 86–88 данного кодекса, другое жилое помещение по договору социального найма должно быть благоустроенным применительно к условиям соответствующего населенного пункта, равнозначным по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, отвечать установленным требованиям и находиться в черте данного населенного пункта.
Как следует из жалобы, указывает КС РФ, заявительница, состоящая на учете нуждающихся в предоставлении жилого помещения, оспаривает конституционность части 1 статьи 89 ЖК РФ в связи с тем, что при расселении подлежащего сносу дома ей было предоставлено другое равнозначное по площади благоустроенное жилое помещение в порядке данной статьи, а не помещение по норме предоставления, как это предусмотрено частью 5 статьи 57 ЖК РФ. Тем самым она фактически не согласна с выбором нормы, осуществленным судом общей юрисдикции при рассмотрении ее дела.
Между тем решение вопроса о выборе нормы, подлежащей применению судом, рассматривающим дело, и тем самым – о законности и обоснованности судебного решения требует установления и исследования фактических обстоятельств спора, надлежащей квалификации возникших отношений и не входит в полномочия Конституционного суда Российской Федерации. Само же по себе оспариваемое положение статьи 89 ЖК РФ, гарантирующее определенные условия проживания граждан, переселяемых в другие жилые помещения, направлено на обеспечение защиты их интересов и потому не может рассматриваться как нарушающее какие-либо конституционные права и свободы.
И опять изящный заключительный аккорд. Следует также учитывать, считает Конституционный суд, что статья 89 ЖК РФ не исключает возможности ее применения во взаимосвязи со статьей 57 того же кодекса при наличии к тому оснований.
Как понимать эту последнюю фразу – тайна сия велика есть. Темна вода во облацех.
Что ж, остается констатировать, что уважаемый Конституционный суд, спрятавшись за приведенными выше туманными и уклончивыми формулировками, фактически уклонился от исследования вопроса о конституционности нового ЖК РФ, в очередной раз приняв по животрепещущим социальным проблемам отказные «соломоновы решения», которые обжалованию не подлежат и потому могут быть истолкованы каждым правоприменителем так, как позволяет ему его собственное разумение.