Приняли хороший закон… Теперь надо, чтобы он работал
Накануне летних каникул руководитель Комиссии Московской городской Думы по жилищной политике Галина Хованская по нашей просьбе подвела итоги работы комиссии за прошедшую сессию.– Прежде всего хотела бы отметить нашу главную, если можно так выразиться, заслугу: 23 мая опубликован закон «О внесении изменений и дополнений в закон Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации», принятый 19 апреля Государственной Думой и подписанный президентом В. Путиным 20 мая 2002 года. Таким образом, увенчалась успехом наша законодательная инициатива: в федеральном законе появилась новая статья, согласно которой «граждане, приватизировавшие жилые помещения, являющиеся для них единственным местом постоянного проживания, вправе передать принадлежащие им на праве собственности и свободные от обязательств жилые помещения в государственную или муниципальную собственность, а соответствующие органы исполнительной власти, органы местного самоуправления или уполномоченные ими лица обязаны принять их в собственность и заключить договоры социального найма этих жилых помещений с этими гражданами в порядке, установленном законодательством Российской Федерации и законодательством субъектов Российской Федерации». Кроме того, узаконены не только возможность приватизации комнаты в квартирах коммунального заселения, но и заложен принцип пропорционального определения доли в праве на коммунальное имущество.
Вступление в силу федерального закона позволило нам вернуться к городскому закону, в котором описан порядок «деприватизации» жилых помещений. «Точка» будет поставлена осенью, и москвичи смогут воспользоваться новацией в полном объеме.
Нами также внесена законодательная инициатива в федеральный закон «Основы федеральной жилищной политики» в самой его чувствительной сфере – сфере платежей за жилище и коммунальные услуги. Мы предлагаем вынести на общефедеральный уровень опыт и политику Москвы в сфере ЖКХ, чтобы реформа проходила более «мягко» для малоимущих. Кроме того, хотим доказать очевидное: нельзя проводить реформу по всей России одинаково – субъекты Федерации отличаются по экономическому и социальному развитию, есть демографические отличия и разница в структуре жилищного фонда, в его состоянии. Указ президента РФ от 1997 года, которым была утверждена концепция коммунальной реформы, сыграл положительную роль, но устарел, оказался во многих частях неадекватен ситуации в регионах. Усомнились мы и в установленном федеральными властями проценте максимальных расходов малоимущих семей на оплату жилища и коммунальных услуг по отношению к доходам семьи. На федеральном уровне предполагалось 25%. Слава богу, затормозили на 22%.
– Откуда взялась эта цифра?
– Из указа президента, а там она появилась по рекомендации американских экспертов. Это — отдельная тема. Замечу лишь, что американцы платят 25%, но у них после этого остается достаточно средств на нормальную жизнь. А у нас? Отнимите от 1000 долларов 250. На 750 долларов можно прожить? Можно! А если от 2000 рублей отнять 500 рублей, и остается 1500 рублей – как прожить на эти деньги? А если это еще и пожилой, больной человек? Американский опыт перенесли на российскую действительность и опять попали пальцем в небо. Вопрос мы ставим так: определять не процент, а то, сколько остается на жизнь? Я предложила дифференцированно подходить к установлению компенсационного стандарта.
Почти два месяца заняла у нас так называемая «история с вето». Напомню, что речь идет о вето мэра Москвы на принятый Московской городской Думой 24 апреля 2002 года закон города Москвы «О внесении изменений и дополнений в закон города Москвы от 11 марта 1998 года № 6 «Основы жилищной политики города Москвы» (в редакции от 12 мая 1999 года № 23-52). Ситуацию мы охарактеризовали так: «быть или не быть жилищному законодательству города Москвы», и такой вывод сделали на основе анализа поправок, изложенных в первом вето. Поправок было двадцать девять, и если с двадцатью из них мы согласились, поскольку те принципиально ничего не меняли и сохраняли все новации, предложенные Думой; еще с двумя не согласились, но допустили, что с их принятием закону не будет нанесен ощутимый урон; то семь поправок, с нашей точки зрения, разрушали законодательство города, вели к отмене целого ряда документов, обеспечивающих права москвичей, в первую очередь, престарелых и одиноких москвичей и детей-сирот, изымали у Думы ряд контрольных функций, делали бессмысленным существование Центра арендного жилья, Моссоцгарантии, а также самой Комиссии по жилищной политике. И (как это ни парадоксально сегодня звучит) нам пришлось доказывать, что нельзя изымать права ни у граждан, ни у представительного органа власти. Доказали. Надеюсь, осенью будет действовать новая редакция закона «Об основах жилищной политики».
Еще один важный итог нашей работы – поправки в закон «Об улучшении жилищных условий жителей Москвы». Приступили мы к изменениям в этот закон в связи с решением Верховного суда РФ о так называемом десятилетнем «цензе» проживания. ВС решил, что введя «ценз», мы препятствуем свободе передвижения и выбору места жительства российских граждан, что, в свою очередь, противоречит Конституции РФ. Но, на наш взгляд, эта мотивировка безосновательна, т.к. на самом деле никаких препятствий нет: рынок жилья в Москве открыт. Приезжайте, покупайте, нанимайте, регистрируйтесь.
Но – при чем здесь московский бюджет, в который вы не внесли своим трудом ни копейки, как это делали москвичи, которые стоят по 18 лет в очереди? Совершенно очевидно, что они до того, как встать в очередь, еще 10 лет прожили в Москве – таким образом, они живут в городе, как минимум, 28 лет.
Более того, обратите внимание: когда федеральный законодатель пишет о беженцах и вынужденных переселенцах, он подчеркивает, что их жилищные права реализуются независимо от срока проживания в данной местности. Юрист скажет, что из этой формулировки следует: законодатель подразумевает, что такой срок может быть! И если мы обратимся к налоговому законодательству, то обнаружим, что при уплате налогов в данном населенном пункте принимается во внимание преимущественное проживание в течение определенного времени. Законодательства ряда субъектов Федерации подтверждают нашу правоту: есть 10-летний «ценз» в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, есть он и в других регионах. Наш «ценз» предусмотрен только для социального жилья. Подчеркиваю это обстоятельство особо, потому что, например, для жилищного фонда коммерческого использования у нас записана «мягкая» норма: если нет нуждающихся очередников, на такое жилье имеют право все, кто постоянно живет в Москве. То есть вчера приехал, зарегистрировался, получил квартиру по коммерческому найму – живи и трудись без всяких ограничений. Закон мы не нарушили.
Решение ВС должно быть отменено даже по формальным признакам. Ведь наша формулировка выглядит так: «Десять лет в общей сложности (если иное не предусмотрено федеральным законодательством)». Дело в том, что «иное» предусмотрено для реабилитированных, беженцев, вынужденных переселенцев и военнослужащих, которые избрали Москву местом жительства – мы для них не применяли этот «ценз».
И еще раз подчеркиваю: ограничение касалось только жилья социального использования, строительство которого финансируется из бюджета, а, значит, на деньги москвичей, живущих здесь не один десяток лет. То есть, приняв такое решение, Верховный суд нарушил права тех очередников, которые 10 лет ждали, чтобы встать на учет. А сейчас они оказались в равных, а то и в худших условиях по сравнению с теми, кто приехал вчера. Это вызывает социальную напряженность в среде более чем полумиллиона москвичей…
– И каковы же итоги ваших борений за права москвичей?
– Верховный суд приступил к рассмотрению наших жалоб. Судьи интересовались, не изменилась ли позиция Москвы. Я ответила, что она ужесточилась, и заставила нас это сделать практика: на апрель – сейчас уже больше – к нам обратилось 350 семей, недавно приехавших в Москву. И мы вынуждены рассматривать эти дела.
Борясь при рассмотрении вето за полномочия Думы, за то, что Дума должна определять порядок распоряжения собственностью в жилищной сфере (а именно жилищным фондом социального использования), мы защищали москвичей. И это очень важное направление деятельности Комиссии.
Пришлось поработать и по проекту Жилищного кодекса РФ. Думаю, летом я этой темой займусь плотнее, потому что документ требует особого внимания. Мы уже сделали ряд замечаний, и мне кажется, что разработчики довольны таким сотрудничеством, мы собираемся его продолжить. Я, как координатор, приняла участие в заседании «круглого стола» по серьезному документу, который подготовил Госстрой, и будет утверждаться правительством РФ. Документ определяет порядок расчета жилищных и коммунальных услуг.
Не вдаваясь в детали, подытожу: свою программу минимум мы выполнили.
– Галина Петровна, во время работы Думы мы говорили исключительно о законотворчестве. Сегодня, накануне думских каникул, вполне уместен «посторонний» вопрос: создается впечатление, что на личную жизнь у вас времени не остается…
– Честно признаюсь, впечатление не обманывает. Внуки видят меня чаще по телевизору, чем вживую; и они к этой ситуации, к сожалению, привыкли – она длится уже 10 лет. Но, должна сказать, законотворчество – штука не только интересная, но и увлекательная. Счастье испытываешь, когда к тебе приходит человек и говорит: «Спасибо! С вашим законом я выиграл дело в суде».
Посмотрите, какой в нашей Думе городской прием. Я могу принять 20–25 человек, а приходят 500–600. 80% всех обращений – вопросы по жилищной политике: содержание и эксплуатация, платежи и приватизация, сделки с жильем и улучшение жилищных условий.
Чтобы как-то разрядить ситуацию, мы стараемся снабжать людей всеми нашими документами.
Но и наша работа без москвичей – ничто. Они идут к нам с жизненными проблемами. Наша задача – обобщить их, сформулировать норму закона, провести его в жизнь и проконтролировать, чтоб он заработал.
А расслабиться, перестать вести приемы, следить за федеральным законодательством нельзя, – вы теряете квалификацию, вы никому не нужны, не интересны…
Конечно, кто-то хочет жить спокойно. Во время борений за одну из поправок мне сказали: ждите, когда будет Жилищный кодекс России. Ждать? Зачем тогда мы?
Я не живу спокойно. Смысла тогда не вижу в жизни…