Г-жа Матвиенко и г-н Дюруа
Сегодня наш домовичок решил отдохнуть от ворчания. Но свято место пусто не бывает. В свое кресло он пригласил поворчать известную нашим читателям журналистку Ирму Георгадзе.Два сообщения появились чуть ли не одновременно: Париж прощается с консьержками. И второе: в Питере впятеро подняли тарифы на техническое обслуживание домов, а уборку двора средней величины оценили в полторы тысячи долларов в месяц.
Честно признаться, известие из Петербурга не очень удивило. Справиться бы со своими платежами. Но вот сообщение из Парижа почему-то взволновало не на шутку. Разве не сенсация?
Впрочем, скоро забыла и об этом. Сегодня ведь мой день рождения! Грешна – люблю этот праздник. Когда наслушаешься столько хороших слов о себе? Выдалась свободная минута, взяла книгу (под рукой оказался «Милый друг»), решила отдохнуть. Но неожиданно задремала. И приснилось продолжение романа.
«…Безутешная г-жа Вальтер, потрясенная изменой неотразимого красавца и подлеца Дюруа, да с кем – собственной дочерью! – мысленно искала пруд, чтобы свести счеты с жизнью. Но тут наивную старушку осенила идея.
– Я отомщу ему! – воскликнула она. – Нет мук страшнее, чем муки совести.
И вот в руках г-жи Вальтер появляются ведро и тряпка. Она, совладелица миллионов франков, решила стать прислугой. Консьержкой. Пусть все об этом узнают! И пожалеют несчастную.
Но в это время открывается дверь холла, и в ее проеме возникает фигура самого г-н Дюруа. По дороге из Булонского леса он решил все же навестить свою тещу. Но при виде тряпки в руках г-жи Вальтер кончики его усов грозно поднялись вверх.
– Всеобщее измельчание! Ослабление патриотического чувства! Анемия национальной гордости! – проговорил он свои излюбленные слова. – Кто допустил, чтобы французская женщина так низко пала? Если во Франции не осталось политиков, то, черт возьми, мужчины в ней еще есть?
И он снял фрак, аккуратно сложил его на пыльную батарею и решительно засучил рукава.
– Полетит не только мэр Парижа, но и весь кабинет министров. Завтра же я обо всем напишу во всех своих газетах.
Он протянул руку за тряпкой, их пальцы встретились, и г-жа Вальтер вдруг почувствовала, как он нежно сжал их. «Милый друг! – благодарно подумала она. – Я знала, что так и будет».
Что было дальше – я так и не узнала.
– Мать! – услышала я над головой громкий голос дочери. – У нас тесто убегает!
Сразу вскочила, еще не понимая, где фантазии, где реальность. Какой странный сон!
И тут меня осенило. Никак нам собираются впарить западные ценности. Там-то давно уже во многих домах жильцы отказались от уборщиц – и теперь в очередь сами моют положенные им марши лестниц. Неужели к этому толкают и нас? Не дождетесь! Будем платить любые деньги, будем ходить на демонстрации, кляня антинародный режим, но тряпку в руки не возьмем.
– Мать, – дочка все еще была недовольна. – Ты что, на завтра переносишь свой день рождения? Или еще не проснулась? А ну быстро за работу!