Когда дело – труба
Юрий Алексеевич Веденеев и не думал о профессии слесаря. Привлекало другое: электрика, радиомеханика. По окончании училища стал работать электромонтажником на стройке. Но потом возникли чисто бытовые трудности – жилищные. А строительная организация не обещала квартиры. Жена на сносях, куда с ребенком? А в ЖЭКе – пожалуйста. Только там слесари были нужны. Ничего не поделаешь – надо переучиваться. Другого выхода просто не было.Прав ли Паскаль?
У него и по сей день в разговоре проскальзывают слова из того, прежнего лексикона. Когда надо сказать «отключить воду» говорит: «обесточить». Раздаточный узел, на слесарном жаргоне именуемый «гребенкой», он называет не иначе как «распределительный щит». И, тем не менее, не мыслит иного занятия, нежели нынешнее, слесарное. Кажется, всю жизнь шел к нему.
Паскаль говорил: «Выбор профессии – самое важное для человека. И этот выбор большей частью происходит случайно». Вроде бы про него, Веденеева, сказано. Не будь проблем с жильем, так бы на стройке и остался. И так бы, наверно, чувствовал глухое, необъяснимое недовольство собой.
Почему? Понимание пришло только тогда, когда сменил профессию, когда перешел на новое место. Когда на стройке «шкрабил» бетон, протягивал провод, а потом спускался в щитовую и там одним движением руки освещал темное тело дома, чувствовал себя немного волшебником, хозяином света. Но гордость эта была недолгая, непрочная, чего-то ей не хватало. Сам не мог понять, чем недоволен. А однажды задумался… Работаешь целыми днями, над тобой только небо, а вокруг никого.
– Чего не весел? – не понимали приятели. – Скоро смена кончается, посидим в прорабке.
– Да я не по этой части, – отшучивался он.
Новая профессия как бы придала иной, более цельный смысл его существованию. Теперь все стало по-иному. Каждый раз, как ему открывают дверь, он видит: ждут, надеются на него. А потом услышит «спасибо». Вот, чего не доставало ему в жизни – простой человеческой благодарности. В общем, хоть поздновато, но все-таки нашел свое призвание. Слесарь – совсем не случайная для него профессия.
Не за страх, а за совесть
Начинал, понятно, в муниципальной организации, сейчас на его месте появилось частное предприятие – ЗАО «Прометей». Есть, с чем сравнивать. Тогда работали, в основном, для галочки. Обслужил столько-то квартир, заменил столько-то смесителей – вот и ладушки. А как сделал работу – хорошо, плохо – это никого не интересовало. Важен был объем, а не качество. Да и зачем стараться? Оно даже лучше, если через месяц – другой прибор потечет. Значит, можно давать заявку на новый. А потом пойди, проверь – поставлен он или нет. Кому-то было очень удобно…
«Прометей» одна из первых частных организаций в Восточном округе, которая стала обслуживать жилые дома. Небо и земля. Теперь здесь считают каждую копейку. Плохо сработаешь – пойдешь переделывать. Списывать халтуру не на кого.
Главное – диагноз
Юрий давно уже бригадир. Но работает наравне со всеми. Разве что сноровки в руках побольше. Участок, который обслуживает бригада, непростой: Большая и Малая Черкизовские, Халтуринская, Хромовая улицы. Более сорока домов! Есть, конечно, новые, но больше старой, традиционной постройки, которым по 30 – 50 лет. И если стены, фасады хоть как-то подновлялись, то о коммуникациях совсем забыли. Аварии на системах происходят то и дело.
Легких вызовов вообще не бывает. Старые дома – они ведь не все типовые, квартира на квартиру не похожа. И бывает так, что труба, которая находится в кирпичной стене, изгибается, извивается, на одном этаже так, на другом – иначе. Какими-то неведомыми путями вода, вырвавшись на четвертом этаже, может залить межпанельное пространство и дать знать о себе на первом.
Надо найти свищ. Как? Сразу и не ответишь. Интуиция. Она пришла с годами, с опытом. Прежде всего, Юрий изучил, как, в каких местах проложены трубы, где слабые места, и уже с инструментом точно направляется туда. А то еще и слушает стену. По еле уловимому шуму догадывается, где прорыв.
Старушки бывают разные
Некоторые думают: если частная компания, то и разговор жесткий: что бы ни случилось – плати! Нет, не так это. Разные люди живут на Черкизовских улицах. В старых домах больше всего коренных москвичей. А это категория не самая обеспеченная.
Вызывает пенсионерка. «Так, мол, так, вода льет рекой из крана. Был когда-то мастер, сказал: «Нужна новая «елочка». И назвал цифру: по новым расценкам чуть ли не полтыщи. Да еще сама деталь. Откуда у меня такие деньги? Мне б до пенсии дожить».
Юрий осматривает кран. Да, тяжелый случай. Как ни меняй прокладки, все будет течь. Дело в том, что вода разъела металл, там образовались каверны, потому «елочка» и не держит влагу. А когда она вызывала мастера? Ну, да, когда их обслуживала еще муниципальная организация. Все правильно, по-другому тот слесарь и не мог ей ответить. Если вышла из строя деталь – нужна новая. Логика известная: работы меньше – объем большой. Это ли не показатель его усердия? Теперь жизнь другая, теперь, как любит говорить его приятель, «все на чистом сливочном масле». Цифрами да объемами никого не проведешь, теперь работа – главный критерий. А она – или есть, или нет. Только она и имеет цену. Пусть и не для начальства, для себя, но для него и это важно. Для себя и того человека, для которого стараешься. А здесь – случай особый.
И вот он, Юрий Веденеев, начинает работать. Попробует восстановить металл. Фантастика? Для кого как. Просто повозиться надо. И вот кран больше не течет. А женщине не надо тратиться. Разве не стоило повозиться? Еще как стоило!
Но бывает и по-другому. Приходит в квартиру и слышит: «Нельзя ли поменять кран-буксу? Старая уж, надо бы купить, да не на что. Вам-то ведь положены какие-то запчасти. Нельзя ли из ваших запасов?» Но никаких «запасов» у слесарей нет, часто сами ездят на рынки, покупают все необходимое, а потом отчитываются по чекам. Вроде бы надо посочувствовать: женщина тоже явно на пенсии, для нее каждая десятка на счету. Но тут взгляд падает на стиральную машину. Ого, «Сименс», не каждый, даже хорошо зарабатывающий москвич может себе такое позволить. Не иначе как кто-то помогает женщине. Возможно, дети, может, другие родственники. Это, конечно, хорошо, одна бы пропала, но зачем прибедняться? Или у нас в крови это – прошмыгнуть «на халяву»? Авось, удастся…
И тогда Юрий сухо говорит:
– Время сейчас другое, бабушка. Бесплатно только птички поют. Вы уж купите деталь. Нет денег у самой – попросите кого-то из близких. А потом позвоните. Приду еще раз. За это денег не берем.
Работа в организации поставлена так: раньше оплати заказ, принеси чек, потом придет мастер и сделает, все, что надо. Это – если работа платная. А если нет? Что говорить – соблазн есть. Обслуживание на дому – это, прежде всего, встречи с людьми. Живые деньги. Как Юрий относится к «чаевым»? Вместо ответа рассказывает недавний случай.
Приходит по вызову, видит одинокую старую женщину. Не дает той покоя вечно капающая вода. Прокладки, что ли, сносились? Посмотрел он – ба, да здесь вся сантехника прогнила, все менять надо. Как раз на бабушкину пенсию наберется.
Ничего не говоря, принялся за дело. Были б под рукой новые детали, тогда, конечно, легче. Но хорошо, что нашлись б/у, он всегда, между прочим, их носит их с собой. Мало ли какой случай… Сейчас рад, что захватил. Ничего, надежные. Еще сгодятся. Провозился час. Наконец, разгибает спину, и видит, как старушка сует ему в руку смятые десятки.
– Уж ты, милый, сам реши – в банк ли, себе.
– Да, нет, не надо, – кривит он душой. – Такая работа делается бесплатно.
Так и ушел, не взяв ни копейки.
Объясняет:
– Что ж я, не человек, что ли? Я ж понимаю, что для нее значат эти деньги. Не будешь добрее к людям, кто знает, как они сами к тебе отнесутся? Ведь все мы когда-то будем нуждаться в их помощи.
– Так и вам жить на что-то надо, – замечаю я, имея в виду не столько эту старушку, сколько заработки самого Юрия. Кроме сына, у него еще и дочка. Жена Марина работает на заводе «Красный богатырь», приносит не так много. В общем, зарплата зарплатой, но если предлагают – как не взять? Правда, руководство компании запретило принимать «чаевые», но кто увидит? И как все-таки сам Юрий относится к таким «благодарностям»?
– Не беру, – твердо говорит он. – А на что руки? Руки есть – заработаю.
И то верно. Руки у него и в самом деле золотые.