Валерий Шанцев: «Свой свет в окошке должен быть у каждого москвича»
Претензии людей к власти существовали всегда. Вот и Москва кипит: зачем ломают привычные глазу старые здания? Отчего столица заполнена иноземцами? Сколько могут ползти вверх цены на жилье?.. На эти и другие вопросы газете «Квартирный ряд» отвечает вице-мэр Москвы Валерий ШАНЦЕВ.«Квартирный ряд»: Валерий Павлинович, вы явились инициатором изменения схемы отношений города и инвестора. Если раньше получивший площадку после сноса пятиэтажки инвестор отдавал под переселение до 30 процентов выстроенной площади, то теперь во главу угла поставлена ценность земли. Как воплощается новая концепция? Дает ли плоды?
Валерий Шанцев: Безусловно. На получаемые от инвестора средства (из расчета рыночной стоимости) мы вот уже два года строим дома, стопроцентно идущие под переселение из пятиэтажек. Это резко увеличило количество квадратных метров и, соответственно, количество переселяемых семей. Волна пошла, причем, даже в таких сложных округах, как Северный, Северо-Восточный, Юго-Восточный, Восточный. При пропорции же 30:70 программа реально воплощалась только на Юго-Западе и Западе. Теперь у нее гораздо более высокий темп и широкий шаг. В прошлом году снесено 263 пятиэтажки. Умножьте это в среднем на две-три тысячи квадратных метров – целый город получится!
К.Р.: Будет ли намеченное выполнено в срок?
В.Ш.: Нет никаких сомнений в том, что к 2011 году в Москве не останется ни одной 5-этажки сносимых серий. Все просчитано, графики составлены поадресные, не выполнить задуманное просто невозможно.
К.Р.: Кстати, о «волне». Насколько вы считаете реальным переселение на территорию своего же района?
В.Ш.: Мы делаем все возможное для того, чтобы все желающие остались в своем районе. Мы понимаем, что людям, в особенности пожилым, среду обитания менять тяжело. Сейчас 70% москвичей получают новое жилье на территории своего же округа. А к концу 2005 года цифра эта станет стопроцентной.
К.Р.: Бывает, что люди переезжают из своего района по собственному желанию – ближе работа, дача или просто уже нет сил жить в прежних условиях. Но некоторые стоят на своем до последнего.
В.Ш.: С каждым человеком нужно работать индивидуально. И мы работаем! Хочу обратить ваше внимание на то, что количество судебных разбирательств с переселенцами в последние годы (с тех пор, как мы перешли на новую схему) резко уменьшилось. Теперь судебных дел единицы, считанные доли процента от числа переселяемых семей. Как правило, дело до суда доходит лишь в тех случаях, когда люди просто пытаются воспользоваться ситуацией и получить от города как можно больше. Конечно, у таких мы на поводу идти не намерены. Ведь создать им привилегированные условия – значит отобрать площадь у кого-то другого.
К.Р.: Тема переселения в свой район возникла недавно?
В.Ш.: К этому стремились всегда. Просто при прежней схеме, прежних отношениях с инвесторами это было нереально. Сейчас возможности расширились – чем больше пятиэтажек попадает под снос, тем больше площадок освобождается для нового строительства. Первыми в свое время включились в программу реконструкции пятиэтажек Юго-Западный и Западный округа, и у них дело пошло. А когда Зеленоград попытался пойти по тому же пути, не получилось – инвесторы сочли это не очень выгодным. То же – в Северном округе. Иного способа, чем подключить бюджетный ресурс, у нас не было.
Вопрос в том, как это следует делать. Конечно, можно получать с инвестора метры, то есть часть квартир в построенном доме. Но для рынка строится в основном эксклюзивное жилье, с индивидуальными планировками. Зачем оно нам? Чтобы потом менять на что-нибудь попроще? Лучше сразу взять деньгами и построить то, что нам нужно.
К.Р.: Не получится ли таким образом, что центр целиком отойдет под коммерческое жилье?
В.Ш.: А что в этом плохого?
К.Р.: Там много аварийных и ветхих домов, где живут коренные москвичи…
В.Ш.: Программа переселения из аварийных и ветхих зданий тоже станет самодостаточной к концу 2005 года. Там живет не так уж много народу, а пятиэтажек в центре и вообще единицы. Зато очень много коммунальных квартир, очередников, которые ждут не дождутся отдельной квартиры. Для них ЦАО получает гораздо больше площади, чем остальные округа.
К.Р.: Возвращаясь к строительству в Центре. Вместо старых, небольших зданий возводятся новые, многоэтажные. Как это отразится на экологии? Пробки, теснота в транспорте и так уже замучили москвичей. Народу-то прибавится.
В.Ш.: Если начать строить бездумно, не имея генерального плана развития, не учитывая увеличения численности населения, тогда, конечно, последствия могут оказаться непредсказуемыми. Но существует не только генеральный план, но и проект детальной планировки застройки каждого района центра. Все просчитано. Сколько может проживать людей, как транспорт пройдет по этим дорогам, сколько нужно стоянок для того, чтобы убрать машины с улиц… Ведь сейчас в любой переулочек свернешь, там разойтись невозможно, не то что разъехаться. Этим надо заниматься вплотную. Убирать транспорт под землю, построить подземно-надземные паркинги… Все это уже есть в планах, нужны только время и деньги.
К.Р.: Еще о тесноте. Население Москвы во многом увеличивается за счет приезжих. Не кажется ли вам, что миграционная политика требует ужесточения?
В.Ш.: Здесь нужно четко отделить граждан так называемых государств ближнего зарубежья от россиян. Гражданин России имеет право выбирать любое место жительства в пределах страны, в том числе и Москву. Если он может купить здесь квартиру, хочет жить и работать – мы это только приветствуем. Совсем иное дело, когда человек не регистрируется, а как бы временно здесь пребывает, то есть нелегальный мигрант. Регистрация сейчас носит уведомительный характер, но она для любого приезжего обязательна. Это необходимо прежде всего для того, чтобы не возникало тесноты, очередей и прочих дискомфортных условий в тех же поликлиниках, на том же транспорте.
Смотрите, какая разница. Мы знали, что у нас где-то около 9 миллионов населения. Последняя перепись показала, что сейчас в столице проживает порядка 10,4 миллиона человек. Еще, говорят, у нас каждый день около трех с половиной миллионов гостей. Это серьезная социальная нагрузка.
К.Р.: Видимо, наши законы в этой области не слишком совершенны?
В.Ш.: Да, и особенно это заметно, когда знакомишься с миграционной политикой других государств в отношении так называемых беженцев. Допустим, в Германии для каждой области в законе есть квота. Если Бавария является нежелательным местом для проживания беженцев – нет возможности их поселить, дать им работу – то квота ноль. И куда бы ты ни приехал, тебя никогда не направят в Баварию, потому что этого делать нельзя. У нас официально, по всем постановлениям правительства, Москва является местом не желательным для беженцев. Но все обязательно приезжают в Москву, всех их обязаны зарегистрировать как беженцев, выдать им соответствующий документ.
К.Р.: И после этого они уже имеют право на что-то претендовать?
В.Ш.: Именно. Пришли, например, ко мне представители афганской диаспоры. Говорят: у нас 6 тысяч детей, их надо учить! Что такое 6 000 детей? Это десять школ, столько в Москве в год строится. Значит, мы год должны строить не для того, чтоб от второй смены избавиться, или чтобы в районах массовой застройки появились школы, а только для афганских детей. Спрашиваем: а у этих детей и их родителей есть соответствующие документы? Нет. Ни визы нет, ни статуса никакого.
Конечно, следует упорядочить этот процесс. Но как только начинается ужесточение, правительство Москвы тут же обвиняют в нарушении чьих-то прав. В Конституции написано, что нельзя нарушать права граждан. Но и нельзя вновь прибывшим гражданам посягать на права коренного населения. Мы стоим на страже интересов коренного населения, москвичей, и не скрываем этого.
К.Р.: Цены на жилье в Москве в последнее время стремительно подскочили. Не связано ли это с монополизмом в строительстве?
В.Ш.: Цены определяет рынок, то есть потребитель. Если цена на жилье будет неоправданно высока, его просто не купят. Хотя монополизм определенного рода в столичном строительстве, безусловно, есть: многие серии домов выпускают конкретные домостроительные комбинаты или строительные организации. Но при этом они не всегда имеют право инвестирования. Говорить о том, что кто-то может потребовать у московского правительства площадку, построить дом и втридорога его продать, по меньшей мере экономически неграмотно. Потому что любой инвестор – крупный или мелкий, инвестирующий квартал или отдельный дом – все равно предлагает свою продукцию потребителю. Если люди за эту сумму покупать не захотят, цену придется снизить. Чем больше мы будем строить жилья, тем меньше будут цены.
К.Р.: Вместе с тем, поговаривают о том, что строительный бум в столице закончится через пару лет. Мол, Москва не резиновая. Каково ваше мнение?
В.Ш.: Думаю, что это неправильно, особенно когда речь идет о жилье среднего уровня, того, которое производится нашими домостроительными комбинатами. В ближайшее время мы намерены развернуть ипотечное строительство, в котором примет участие город. Начнем, не обрушивая рынок, строить жилье для москвичей со средним и близким к нижней планке достатком. Необходимо выпустить ряд законодательных актов, определяющих уровень дохода для участников ипотеки и социально значимые профессии людей, которые получат карт-бланш – врачи, учителя, соцработники, рабочие профессии. Чтобы закрепить кадры, следует создать им нормальные условия для жизни.
К.Р.: Чем конкретно будет отличаться эта ипотека от уже существующих ее видов?
В.Ш.: Во всем мире ипотечное строительство для широких слоев населения поддерживается государством. Государство делает вклад в строительство жилья и удлиняет сроки возвращения кредитов. Мы считаем, что оптимальный срок – 20-25 лет. Для молодых семей, которые только начинают жизнь, это приемлемо. Кроме того, уменьшится сумма первоначального взноса – не у всех же есть капитал. Снизится и процент пользования кредитом. Думаю, что уже в 2005 году мы начнем 200 000 квадратных метров в год строить по этой схеме, и дальше разовьется хороший темп. Тогда большая часть площади не попадет в качестве недвижимости в руки риэлтеров и людей, которые вкладывают деньги в жилье, чтоб со временем, когда оно станет дороже, его перепродать. Программа эта ориентирована на москвичей с низким и средним доходом, на очередников. Очередники, кстати, еще получат субсидию от государства и смогут ее использовать в качестве взноса. Тогда это жилье будет востребовано и приемлемо для основной массы покупателей, которые сейчас возможности приобрести квартиру не имеют.
К.Р.: И тогда цены на жилье наконец нормализуются?
В.Ш.: В какой-то мере да. Но не следует забывать о том, что в Москве все цены вообще на 20-25 процентов выше, потому что средняя зарплата в столице в три раза выше, чем в среднем по России. Если человек получает больше денег, он хочет лучше жить, иметь лучшую квартиру, а лучшие квартиры дороже стоят. Поэтому и пользуется еще спросом эксклюзивное жилье, возводятся фешенебельные микрорайоны. Пока еще этот рынок работает.
К.Р.: Многие москвичи недовольны кардинальным изменением в облике города. Мол, сносятся памятники архитектуры, строятся небоскребы. Что вы скажете по этому поводу?
В.Ш.: Нельзя оставлять город в том виде, в котором он существовал столетиями, все должно обновляться. Сейчас очень много разговоров о том, что строятся «новоделы», что при реконструкции здания полностью перебираются, от них ничего не остается. Например, по поводу «Военторга» очень много недовольств. Но поймите: «Военторг» как объект торговли выстроен в 1912 году. Сам принцип торговли 1912 года и 2004-го это, согласитесь, совершенно разные вещи. Если мы хотим, чтоб «Военторг» остался магазином, и чтобы мы, совершая покупки, получали удовольствие, надо в нем все менять. Поэтому принято решение его снести и отстроить заново, полностью сохранив архитектурный облик. А внутри будет современное торговое помещение, способное вместить новое торговое оборудование и работать на уровне нынешнего времени.
К.Р.: Вы считаете, это единственно возможный путь?
В.Ш.: Можно было по другому пути пойти – сделать музей, в который приходили бы смотреть, как торговали в начале 19-го века. Но нельзя же из всех старых магазинов сделать музеи!
Московское правительство упрекают в том, что центр изменил облик, не стало многих исторических памятников, но эти упреки не по адресу. Множество столичных достопримечательностей исчезло гораздо раньше. Сейчас Москва в этом плане больше приобретает, чем теряет. Идет масштабная реконструкция, восстанавливаются старинные интерьеры, но время берет свое, и класть новые деревянные перекрытия мы не станем.
К.Р.: А высотное строительство, диссонирующее с исконным обликом столицы?
В.Ш.: Да где? Мы, наоборот, снесли высотную гостиницу «Интурист» и делаем ее такой, чтоб она, как гнилой зуб, не торчала среди прочих зданий. Или вот гостиница «Москва». Шлакоблочное здание, которое все уже трещало по швам, с большими холлами, но маленькими номерами-клоповниками. Кто ж туда поедет? Стыдно такую гостиницу иметь цивилизованному городу. Новое здание сохранит облик старой «Москвы», но станет суперсовременным отелем, достойным центра столицы. То же самое и с жилыми домами. Там, где того требует уважение к истории, будет сохранен или восстановлен внешний облик, но «начинка» станет совершенно другой. Никаких дощатых полов и потолков, где на фанерные реечки кое-как штукатурка набросана. Кому это нужно сегодня?
К.Р.: Поскольку наша газета называется «Квартирный ряд», вернемся напоследок к жилищной тематике. К какому идеалу в этом направлении мы идем?
В.Ш.: Если говорить об обеспечении москвичей жилой площадью, мы от цивилизованных государств, городов отстаем сейчас в 2,5–3 раза. У нас приходится около 24 квадратных метров на человека, а в таких городах, как Париж – по 70 кв. м. Да, они прошли другой путь, у них другая история, экономика, нам до этого далеко. Наша задача – создать людям максимально комфортные условия жизни, не дожидаясь, когда у всех появятся такие доходы, как у французов. Сделать так, чтобы москвичи могли, вложив часть своих денег, получить достойное жилье. Когда такая перспектива появится у всех, в городе будет совершенно другой социальный микроклимат. Станет гораздо меньше негативных эмоций, «заглядывания в чужой карман». Свой, созданный с любовью, по своему вкусу дом необходим любому человеку. У каждого должен быть свой свет в окошке.
О НАШЕМ СОБЕСЕДНИКЕ:
Валерий Павлинович ШАНЦЕВ родился в 1947 году в Костромской области. Служил на Сахалине в войсках ПВО. Окончил Московский институт радиотехники, электроники и автоматики, Академию народного хозяйства. Работал на московском заводе «Салют». Трудился в партийных органах – от инструктора райкома до секретаря Московского горкома КПСС. Был избран депутатом Моссовета, возглавлял депутатскую группу «Москва». В 1994 году стал префектом Южного округа.
В 1996 году Валерий Шанцев был избран в паре с Юрием Лужковым вице-мэром столицы, назначен первым заместителем премьера правительства Москвы, руководителем Комплекса социальной сферы. В течение четырех лет возглавлял Комплекс экономической политики и развития города. С 2004 года руководит Комплексом развития научно-производственного потенциала города Москвы, межрегиональных и общественных отношений.
Женат, имеет двоих детей, внука и внучку.
Увлекается футболом, хоккеем, рыбалкой и бильярдом.