В последнее время электроэнергию экономят все больше и больше, а ее становится все меньше и меньше. Этот тревожный факт мобилизовал лучшие специализированные умы отечественной науки на борьбу за сохранение и накопление энергоресурсов. Но, как это часто бывает в жизни, открылся ларчик просто и совсем с другой стороны.

Вот вам, детушки, загадка: сам не видит, а другим указывает. Что такое? Для среднего ума и умеренной эрудиции, конечно, сложновато будет. Загадка старинная, и отгадка – антикварная: верстовой столб.

Зашел тут ко мне вечерком сосед. За чашкой чая он и спросил: как ты думаешь, почему в Москве столько пробок? Я возьми да ляпни, как в анекдоте: пьют много! Сосед обалдел – так я про автомобильные! А я, говорю, – про пивные.

По разным поводам люди разъезжаются, квартиры разменивают и варианты ищут. Но у меня всего занятней: размен на интеллектуальной почве! Все дело, разумеется, в теще – затравила, задавила интеллектом, затюкала.

В пять утра под окном Перцова забуксовал автомобиль. Минут через двадцать проснувшиеся полдома поняли, что автомобиль зарылся по кузов. Еще через полчаса надрывного рычания двигателя кто-то кинул в окно гирю. По грохоту было ясно – попал! Когда смолкли овации, выяснилось, что двигатель продолжает рычать.

Невероятный рост цен на рынке недвижимости Москвы не оставил равнодушным никого, даже нашего домовичка. Он у нас, прямо как Лев Толстой, – не может молчать, и все тут.

Квартира. Звонит телефон. Муж и жена вздрагивают. ЖЕНА. Не подходи! Это – Сидоровы! МУЖ. Нет, Сидоровы в августе… Это, наверно, Аня – ей завтра сорок. Телефон позвонил-позвонил и умолк. ЖЕНА взорвалась.

Когда перед старушкой Степановной из двести семнадцатой квартиры открылась дверь лифта на ее лестничной площадке, она по привычке шагнула в кабину. И тут же остолбенела. Прямо в глаза Степановне таращились большие круглые глаза противогаза, а хобот почти уперся в ее лицо.

Однажды как-то раз за чаем Жена произнесла несмело, Реакцию предвосхищая: – Пора ремонт в квартире делать…

Я вышла из подъезда и увидела кошку, сидящую под моим балконом. Это была знакомая кошка – я бросала ей с балкона кусочки мяса и колбасы, остававшиеся от обеда, и у нас были хоть и не слишком близкие, но хорошие отношения. Пройти мимо нее, будто мы не знакомы, я не могла.