Покрутоны на Болоте
На Болотной площади летними вечерами многолюдно. Все до единой скамейки в Репинском сквере заняты. И не только скамейки – живописные группы разномастных неформалов располагаются прямо на газонах.
Вот о чем-то судачат панки. Ирокез, выкрашенный во все цвета радуги, колышется от каждого движения бритой по бокам головы. Чуть дальше на газоне рубят воздух бутафорскими мечами реконструкторы. Девушка в пестрых шароварах-алладинах живо реагирует на каждый боевой выпад.
Ближе к памятнику на импровизированной сцене (кусок асфальта, огороженный веревкой) самодеятельные перкуссионисты выдают барабанные соло на конгах и бонгах. По набережной наперегонки гоняют скутеристы, снисходительно наблюдают за их маневрами «большие братья» байкеры.
Впрочем, для «Болота» все эти люди лишь массовка. Заглавные роли здесь достались фаерщикам, которые по пятничным вечерам и выходным устраивают в сквере «покру-
тоны» – игры с огнем.
Зарождение этого действа, как и положено, приключилось у древних племен. В данном случае – новозеландских. Те обматывали камень тканью, привязывали к веревке и вращали в руках, иной раз просто развлекаясь, иной – проводя культовые обряды. Спустя время, уже в двадцатом веке, все трюки у аборигенов позаимствовали гастролирующие австралийские цирки. Собственно, с этого момента фаер-шоу и стало доступно широкой публике, а также желающим попробовать себя в этом деле.
Конечно, пройдя через цивилизованные руки, снаряды и элементы преобразились. Нынче для тренировок используют теннисные мячи на цепях, а для самого представления – кусок асбеста или кевлара (прочного синтетического волокна, которое не плавится при нагревании) на той же цепи. Называется это хитрое приспособление – пои.
Впрочем, этим современные фаерщики не ограничились, добавив еще ряд снарядов.
Стаф – палка, горящая на двух концах, снейки – они в отличие от поев имеют короткие цепи и длинные фитили. А еще есть кометы, метеоры, веера и даже огненный куб. Последний, по мнению спецов, самый сложный в освоении снаряд: его размер таков, что внутри может встать человек, и, соответственно, вращать куб можно в любых направлениях и плоскостях. Однако это очень непросто – все грани-то горят.
Не так давно огненное увлечение захватило и Москву. Первые уличные шоу можно было увидеть на Арбате. Сейчас местом сбора фаерщиков стали Воробьевы горы, Нескучный сад, Коломенское и, конечно, Болотная.
Нынче здесь, в дальнем конце сквера, проходит очередная тренировка фаер-группы «Огонь Солнца».
Алина с Сергеем крутят тренировочные пои, то объединяясь для коллективных элементов, то поодиночке скрупулезно отрабатывая очередной финт.
Руководитель группы Денис тем временем осваивает новый жонглерский трюк – подкидывает шар и делает такие пассы руками, что кажется, будто тот зависает в воздухе, ловит его тыльной стороной ладони и перекатывает. Вот он, высший пилотаж!
Поблизости под раскидистым деревом пара отрабатывает танцевальные па. А вы думали, все так просто? Пластика – один из важнейших зрелищных факторов. Веера (горящие, разумеется), например, вообще не предполагают особых выкрутасов, в них все построено на танце. Возможно, поэтому к ним больше тяготеют девушки.
Наконец наступают долгожданные сумерки – любимое время фаерщика.
– Подожгите меня кто-нибудь, – просит товарищей Денис.
Речь, конечно, идет не о самосожжении, а о поджоге снарядов, в данном случае – поев. Две-три секунды, и асбестовые фитили, пропитанные керосином, вспыхивают.
Денис делает несколько пробных движений. К слову сказать, времени на все выступление получается не так уж много – весь керосин сгорает за три-восемь минут. Выступающий должен успеть показать все, на что способен, – начиная от элементарной бабочки и заканчивая восьмибитками и супер-дупер-упер-гиперлупами (это не больная фантазия автора, а реальное название элементов исполнения). Все это Денис и демонстрирует.
Его руки неспешно наматывают обороты, закручиваются над головой в мельнице, в общем, живут абсолютно отдельной, собственной жизнью.
– А огнем плеваться сегодня кто-нибудь будет? – интересуется Александр, один из поерщиков группы.
– Будет-будет! – отвечает Денис, тушит пои и направляется к пакетам со снарядами. – Кстати, если кому керос по 60 рублей нужен – обращайтесь! Хороший керос, я пробовал.
Денис поджигает факел и невозмутимо прикладывается к бутылке с керосином, стирает лишние капли с губ, делает «ха!» и извергает рыжее, как солнечные протуберанцы, пламя.
В этом деле главное «плевать» по ветру и вовремя отклоняться от огня (у новичков это получается не всегда, следствием чего становятся опаленные брови, ресницы и даже волосы). Хотя в общем и целом вероятность «поджечься» не велика – этот керосин не горит на поверхности, а только в воздухе.
– Вы же дерево испортите! – неожиданно из публики появляется борец за природу. Денис с полным ртом керосина терпеливо мотает головой.
– Что нет? Сожжете за милую душу! – еще раз возмущается «зеленый». Но публике удается его убедить, что дерево находится на совершенно безопасном расстоянии – между фаерщиками и памятником Порокам. К слову сказать, фаерщики, как правило, не пьют и не курят – впечатлений в жизни хватает и так.
Затем огненное шоу перемещается к фонтану. Вслед подтягивается почтеннейшая публика с фотоаппаратами – не каждый день такое увидишь. Денис, закатав по колено брюки, отважно залезает в воду. Вслед за ним в фонтан отправляется девушка в мини-юбке с веерами.
– Вот где мини полезна! – подкалывает кто-то из толпы.
Снаряды поджигают, и начинается захватывающее шоу. Огонь, умножаясь, отражается в воде. Девушка танцует, обмахиваясь огненными веерами. И здесь, посреди города, возле одинаковых серых домов вдруг ощущается… зов предков, что ли? Первобытный восторг перед стихиями – огнем, водой.
Денис уже на бортике. Он запрокидывает голову, как будто резко выдыхает, и язык пламени взмывает вверх, принимая то одну, то другую замысловатую форму и постепенно растворяясь в темнеющем небе…
Недавно в Лужниках состоялся 1-й Московский фестиваль огня. Так что фаерщики стали признанным явлением в нашем мегаполисе. Ну, а граждан, которые захотят приобщиться, просим приходить на Болотную – вас непременно кто-нибудь подожжет.