Неприличное слово
У всех соседей всех домов — один и тот же джентльменский набор вежливости: поздороваться при встрече, обменяться новостями по дому, помочь женщине донести тяжелую сумку до лифта, а входя в лифт, не спрашивать: «Вам какой этаж?» Помнить. «Все счастливые семьи…» Поставьте вместо «семьи» — «подъезды», и это будет тоже верно. Разве вежливость — не есть соседское счастье?Таким был и этот подъезд. И вдруг все кончилось. Случилось это после того, как старые обшарпанные стены вдруг засияли нежным, весенне-голубым цветом — сделали ремонт. Но радость жильцов продолжалась недолго. Нашелся какой-то юный отморозок и оставил на стене свой автограф. Надпись была яркой, словно горела на стене, а кроме того, зажигала румянцем лица всех тех, кто невольно прочитывал ее. Заборные художества — ими ли нас удивишь? Но, бывает, что и стыдишься их. Неприличное слово было помещено в контекст наивной и незрелой лексики, являя образчик типичного детского мата, от которого морщатся не только виртуозы этого дела, но и простые любители.
Возмущению, конечно, не было предела. Но никто не взял тряпку и не уничтожил мерзкие слова. Бесстыжая и наглая фраза встречала всех, кто входил в дом. Нахально развалившись на стене, она бросала вызов всем тем, кто проходил мимо нее. Но никто вызова не принимал. А потому надпись стала хозяйкой в подъезде. Она диктовала условия, истончая, уничтожая вовсе то бедное, бесхитростное, но вместе с тем приятное общение, которое когда-то объединяло жителей. Ведь задержись люди, обменяйся они парой слов, наглая гостья каким-то образом непременно оказывалась бы участником разговора, его третьим собеседником… Скорей, скорей из оскверненного холла.
Правда, холл был небольшим, разойтись трудно. Но тут уж кто во что горазд. Один вдруг вспоминал, что не заглянул за почтой, и срочно шуровал в ящике. У другого некстати развязывался шнурок на ботинке…
Сколько времени это продолжалось? Неделю, от силы две. А потом надпись исчезла — так же неожиданно, как и появилась. Забыть бы теперь все, как кошмарный сон, снова улыбнуться друг другу. Не получалось. Что-то надломилось в людях. В общении появилась неловкость, а еще необъяснимое чувство вины.
Впрочем, было и что-то хорошее. Открывая дверь, кто-нибудь нет-нет, а испуганно бросал взгляд на стену. Чисто. Господи, какое счастье! Второго такого испытания не выдержать.
Что же касается прежних отношений, то они так и не восстановились. Да и когда говорить? Эти шнурки на ботинках и почтовые ящики — с ними вечная морока.