Ворона
Гляжу с вершин своей
многоэтажки
На муравейник нашего двора.
Снуют жильцы, как мелкие
букашки,
Гоняет мяч шальная детвора,
Другая – запускает ввысь
петарды
И каждый взрыв встречает, как
салют.
Машины оглашенные, как
барды,
Концерт дворовой публике
дают.
И в этой суете, и в этой
прозе,
В лишеньях, в воздержании,
в посте
На голой по-весеннему
березе
Сидит ворона в лыковом
гнезде.
Без опыта, возможно,
без привычки,
С большим терпеньем,
тщанием, трудом,
По прутику, по проводку,
по лычке
Она вплетала в будущий свой
дом.
Не ищущая басенного сыра
И зная назначение свое,
Она сидит на яйцах в центре
мира,
И мы – периферия для нее.
Вокруг футболят, ржут,
грызутся шавки,
И с неба льет то дождь, то снег
идет!..
Она сидит на яйцах в снежной
шапке
И продолжает свой вороний
род.
Там – гром войны, здесь –
взрыв аплодисментов,
Кто с голодухи, кто
с обжорства мрет,
Свергают, выбирают
президентов –
Она сидит, воды набравши
в рот!
Не каркнет, хоть в душе
бушуют стрессы,
Осознает, как видно, святость
дней,
В которые сверхсложные
процессы
Во имя жизни происходят
в ней.
Бессменно и почти
без интервала
Она творит свой подвиг
на посту!
Какая мощь гулену приковала
К такому некомфортному
гнезду?
Здесь труд – на месяц,
результат – навеки:
Чтоб клан родимый в бозе
не почил!
Какой ее великий
имиджмейкер
Такому поведенью научил?
И почему нам всем она –
до фени?
Как низко пали мы, едрена
мать!
Мы утопаем в суетности,
в лени,
И нам на подвиг даже
наплевать!..
А впрочем, здесь – ни подвига,
ни драмы
Нет ни на грош! А я – досужий
псих:
Когда нас всех в себе носили
мамы,
Воронам тоже было не до них!