Белые свечки в зеленых ладошках
Замечено: деревья и кустарники в три-четыре раза чувствительнее к загрязнениям почвы и атмосферы, чем человек. К тому же – в отличие от людей – растения не могут переменить своего места жительства. Их протест выражается в другом: они умирают. А в центре города с экологией не очень-то благополучно.
Про «ведьмины метла»
Главный враг растений – бессистемное использование противогололедных средств для очистки улиц и тротуаров – вроде бы ушел в прошлое. Соли, которые сейчас применяют, более экологичные, щадят растения. Но осталось загрязнение воздуха окислами азота, углеводородами и свинцом – следствие перенасыщенного транспортного потока.
Вот какова конкретная ситуация в центре города. В прошлом году засохла примерно тысяча деревьев. Вроде бы величина небольшая (в центре их около 200 тыс.), но и она вызывает тревогу. Умирали молодые, здоровые, недавно посаженные деревья – диаметр их стволов не достигал и 20 см. Ну а кроме того, в центре каждое дерево на счету, каждое ценно. Ведь озелененных участков здесь не так много.
Впрочем, болеет и существующая, казалось бы, прижившаяся зелень. На газонах образуются уродливые проплешины. Появляются признаки ослабления и у деревьев. Вместо широкой раскидистой кроны, особенно у лип, возникают жалкие кустики, которые именуют «ведьмиными метлами». Это предвестник того, что через год-два дерево погибнет.
Переносные деревья
Засыхают деревья, как правило, на обочине. Чем дерево дальше от дороги, тем оно меньше подвержено влиянию «холодного огня», как обычно называют опасные химические вещества.
Ученые пришли к выводу: опасны не столько выхлопы сами по себе, сколько их концентрация. Как спасти растения? Способы разные: прежде всего это высадка деревьев в контейнерах (кадках). Москвичи могли уже видеть их на Арбате, Тверской и Воронцовской улицах. Чем хорош этот метод? На зиму кадки уносят в хранилище, деревьям как бы дают передышку. Такие хранилища – своеобразные профилактории для растений. Здесь их подкармливают, меняют землю в контейнерах.
География контейнерных посадок будет расширяться. Занимаются этим, в основном, ГУП «Мосзеленхоз» и еще ряд предприятий по благоустройству города. Поставлена задача: не менее 30 процентов деревьев в центре должно расти в кадках.
Другой метод: высадка деревьев в грунте, который находится несколько выше отметки проезжей части, создание так называемого «второго уровня». Пока такие посадки осуществлены только в сквере Большого театра. Саму идею, кстати, подсказали немецкие коллеги, давно и широко применяющие этот метод. Как поведет себя «второй уровень» в условиях Москвы? Это еще предстоит определить. Ведь сквер у Большого театра – эксперимент.
Родной ком
Этой весной в центре города высадили около двух тысяч деревьев – больше, чем предполагалось. Кто-то усомнится: всего-то? Но, во-первых, в центре не так уж много площадей, свободных для посадок. Дома наступают, и, несмотря на то, что под посадки отвоевывается буквально каждый метр, новые парки и скверы здесь уже не разобьешь.
Однако есть и еще одна – неожиданная – причина ограниченной географии посадок: вопреки распространенному мнению центр города, в общем-то, и не нуждается в значительном наращивании зеленой массы. Деревьев и кустарников здесь хоть и не избыток, но достаточно много. Сохранить бы то, что уже есть. И потому главный акцент сейчас переносится с «валовых» показателей на качественные. Качество – это и стало в последние годы главным направлением «зеленой» стратегии – не только, понятно, центра, но и города в целом.
Прежде всего, резко возросли требования к посадочному материалу. У каждого дерева – буквально у каждого! – должен быть «сертификат качества». Слишком дорого обходятся посадочные работы, чтобы позволить себе такую роскошь: весной посадили, а к осени дерево – «под нож». Сажают только проверенные и совершенно здоровые растения.
А допускают к посадкам только специалистов. Известная жизненная максима, обязующая каждого человека посадить дерево – нет, она не для горожан. Не любое растение можно воткнуть в землю! Энтузиастам озеленения дворов, которые сами привозили саженцы из подмосковных лесов, теперь не радуются. От них одни хлопоты. Посадка – это ведь искусство. В частности, необходимо соблюдать такое требование: корень должен быть обязательно с большим комом земли, а в ямке, кроме этого, надо сделать настил из такой же почвы. Земля должна быть «родной» – лишь в этом случае дерево приживется. Не подходит и молодняк – только так называемые крупномеры, деревья, уже вошедшие в рост, поднакопившие иммунитет, который поможет им бороться с агрессивной городской средой.
Количество новых кустарников тоже сократится, но по другой причине: их место займут цветы. Ведь цветочное оформление, по распоряжению мэра, отныне становится приоритетным в городе. Правда, это относится скорее к улицам и площадям. Во дворах кустарники наряду с цветами по-прежнему высаживались столь же щедро, как всегда.
Липовые бородавки
И, наконец, очень строгий подход к выбору пород. Сейчас на это обращается самое серьезное внимание. Ведь надо высадить такие деревья, которые – кроме декоративности – обладали бы и повышенными защитными свойствами к экологическим стрессам.
Традиционно таким деревом для больших городов нашей полосы считалась липа. До последнего времени она занимала ведущее место в городских посадках. На старейших бульварах встречаются даже экземпляры, достигающие диаметра ствола 55-60 см. Но, к сожалению, в последние годы над этими деревьями нависла серьезная опасность. Большинство из них поражено. Как понять: больное дерево или нет? Липа имеет гладкую кору. Но если на молодых побегах появляются шероховатости («бородавки») – дело худо. Дерево скоро засохнет. Причина болезни до конца не выяснена, но факт тот, что ею заражены и многие липы в Европе.
Но замечено и другое: не все липы болеют! Знаменитая Унтер дер Линден («Под липами») в Берлине и сейчас в цвету. Здоровы деревья и в Петербурге.
Как скажут жильцы
Традиционное городское дерево теснят сейчас другие породы, и, прежде всего, каштан. Парижское дерево? Ведь там отмечают даже День каштана. Примет ли этого неженку суровая Москва? Ведь для него обязательны теплое лето и мягкая зима. Но каштан – еще и родственник дуба. Как показал опыт последних лет, именно каштаны меньше всего пострадали от агрессивных факторов: выхлопов машин, соли. Растущие даже вблизи перегруженных трасс, они и к осени оставались пышными и зелеными. Достаточно сказать, что в прошлом и этом году не вырубили ни одного из них. Правда, сильных заморозков все же боятся, и поэтому если каштан высаживают, то его специально акклиматизированные сорта, приспособленные к нашим условиям (этим занимаются в питомниках). Особенно много таких деревьев появилось на Тверской и по ул. Чаянова. И чувствуют они там себя прекрасно. По весне, как в южных городах, на них появляются «белые свечки». Ими усыпаны все кроны, и кажется, что их бережно держат ладошки – ведь широкие листья так похожи на них. Красивое зрелище!
Как знать, может, пройдет немного лет – и уже не липа и тополь, а именно каштаны станут главным деревом Москвы. Сейчас их недопустимо мало. К сожалению, новые породы питомники осваивают неохотно. А потому, в основном, предлагают все те же традиционные липу и березу.
В дворовых посадках – своя специфика: здесь прислушаются к мнению жителей. На совет вызываются старшие по дому, подъезду, и только с их согласия идет озеленение дворов. У жильцов свои требования, где и что сажать. Кто, как не они, лучше знают свой двор, места, где любят отдыхать пожилые, играть дети? Где-то привыкли к березе, где-то выбирают рябину, кто-то отдает предпочтение кленам. Но теперь уже предлагают и каштан. Наверное, оценили…
Диверсификация – модное слово, его обычно связывают с экономикой, но оно актуально и для озеленения. Ассортимент деревьев в столице становится все разнообразнее. Нетребовательна и в то же время декоративна плакучая рябина. Стоек и отлично смотрится краснолистый клен. Давно уже городским деревом стала береза. Все эти породы уже пришли в наш город и стали привычными для москвичей. Уже забывается время, когда кроме лип на улицах мы ничего и не видели.
Что там говорить: количество посадок, несмотря на всю стесненность центра, можно было бы и увеличить. Средства у префектуры есть. Но сейчас появился еще один источник: Экофонд при Москомприроде. Он образуется из взносов строительных фирм, которые возводят и реконструируют дома. Уничтожил дерево – посади два. Либо внеси за вырубку его двойную стоимость (известна цена буквально каждого дерева). Выгадывает и бюджет, не страдают москвичи: количество деревьев в городе не уменьшается.
Вот лишь некоторые адреса, где в центре города осуществляются посадки: Бульварное кольцо, сквер у Храма Христа Спасителя, Фрунзенская набережная, Смоленский бульвар, Калитниковский сквер, Рогожский вал и другие.
Если бы не вандалы
Два-три года назад цветник у памятника Юрию Долгорукому обнесли живой изгородью из дикого боярышника. Постарались, специально привезли из Подмосковья отборный посадочный материал. Посадили кустарник днем, а уже на следующее утро большей части зеленой изгороди не стало: украли.
Проблема зеленого вандализма стоит в Москве весьма остро. Посадка луковичных растений (тюльпанов, нарциссов) начинается, как известно, осенью. Но не успевают опустить луковицы в землю, как уже на утро (хорошо поставлена, видимо, служба наблюдения у похитителей цветов!) оказываются выкопанными 30-40 процентов. Воруют цветочный молодняк, высаженный по весне. Особенно страдают клумбы. Варварское отношение к цветам выражается и в том, что нередко прямо на клумбах устраивают стоянки машин. Приглянулись клумбы и пылким влюбленным: нравится им ложе из цветов…
Страдают и деревья. Причем, часто не от хулиганов, а от вполне респектабельных горожан – владельцев собак. Ничего не стоит, например, такому человеку сломать крепкую ветку и бросить псу – посмотрим-ка, насколько быстро принесет ее хозяину.
И все же есть надежда: изменится психология. Сейчас Москва – особенно ее центр – по своему внешнему виду не уступает ни одной из респектабельных европейских столиц. Никто в метро не позволит себе бросить бумажку. Будет такое и в отношении зеленого убранства города. Но для этого надо его полюбить. Вроде бы парадокс – полюбить свой город? Именно так. Пока – как это не обидно – не у всех москвичей есть такое чувство.