Если нельзя, но очень хочется
Минобороны продало в частные руки два неиспользуемых им объекта недвижимости. Соответственно, данные земельные участки уже не войдут в состав учреждаемого по инициативе Дмитрия Медведева Федеральныого фонда содействия развитию жилищного строительства. Хотя более соблазнительных объектов для пополнения фонда трудно придумать.
Продано!
На прошлой неделе впервые в России состоялся аукцион по продаже объектов недвижимости Минобороны РФ. С молотка в руках Леонида Якубовича единым лотом ушли здания военного городка и земельный участок в 1214 соток на Рублевском шоссе. Торги прошли по-военному стремительно. Победитель определился после первого же шага аукциона, все имущество было приобретено за 2,606 млрд. рублей. В тот же день был продан еще один лот министерства. За 1,145 млрд. рублей появился новый хозяин у земельного участка со складом на Левобережной улице столицы.
По заявлению военных, никакого ущерба обороноспособности государства продажа городков не нанесет. Оба объекта для министерства бесперспективны. В соответствии с заключением экспертов, ни сейчас, ни в будущем они не понадобятся ведомству, но в то же время представляют интерес для коммерческих структур.
С другой стороны, по словам министра обороны Анатолия Сердюкова, все вырученные деньги пойдут исключительно на приобретение постоянного жилья и строительство социальных объектов для военнослужащих.
Короче, дело совершено ко всеобщему удовольствию. Военные начнут строить себе жилье, а коммерсанты развивать выигранные участки и извлекать из них прибыль.
Может так случиться, что проведенные торги – только начало. Министерство готово продать свои владения и в других регионах России. Помимо Москвы география потенциальных объектов продажи включает Калининград, Санкт-Петербург, Владивосток, Краснодар, Киров и другие города. Всего в портфеле министерства до 50 объектов имущества.
И все бы ничего, если бы не два «но».
А как же фонд?
Напомню, Дмитрий Медведев издал указ о создании Федерального фонда содействия развитию жилищного строительства. Это первый указ вновь избранного главы государства, он подписан 7 мая в день инаугурации, что, безусловно, свидетельствует о том большом значении, которое придает фонду вступивший в должность президент.
Идею фонда Дмитрий Медведев впервые озвучил в начале апреля на президиуме Совета при президенте России. Суть в том, чтобы собрать в фонде все пустующие или неэффективно используемые земли министерств и ведомств, госпредприятий и учреждений и направить этот громадный незадействованный резерв на строительство жилья. Шаг абсолютно логичный, поскольку среди причин, сдерживающих сегодня строительство жилья, чуть ли не доминирующей становится нехватка земельных участков, особенно подготовленных в инженерном отношении.
И вот, спустя всего три недели после подписания указа, стараниями Минобороны потенциальный актив детища президента «усох» почти на 4 млрд. рублей. Впрочем, уже с самого начала было ясно, что реализация красивого замысла Дмитрия Медведева будет делом не простым. Ведь речь идет о землях, пригодных для жилищного строительства, а такая земля стоит хороших денег. Поэтому заранее было ясно, что нынешние неэффективные собственники постараются ее не отдавать или поспешат продать на сторону. Второе даже надежнее. Предвидя эти трудности, Дмитрий Медведев еще на Совете заявил, что правительству необходимо принять решение, согласно которому должны быть приостановлены все операции с землей со стороны государственных предприятий и учреждений.
Каюсь, предполагал, что правительство с запретом на продажу земли проволынит, и хозяева успеют наиболее привлекательные участки рассовать по нужным людям и карманам. Ошибся. Постановление о запрете было подписано Виктором Зубковым на следующий день после Совета. Поступили по-другому: в запрете оставили не то, что лазейку, а громадную зияющую дыру. Запрет не распространяется на военное имущество. Поэтому упомянутый аукцион был проведен на вполне законном основании.
Правда, в поручении Дмитрия Медведева звучало о приостановке всех (выделено ред.) операций с землей со стороны государственных предприятий, а не какой-то их части. Более того, сразу после анонсирования идеи фонда специалисты в своих комментариях в один голос в качестве главного кандидата на изъятие земель указывали именно на военное ведомство. В частности, глава комитета Госдумы по строительству и земельным отношениям Мартин Шаккум в числе наиболее крупных владельцев земли первым назвал министерство обороны. Тем не менее, воинская смекалка и дерзкий маневр позволили избежать запрета.
С другой стороны, сейчас получается, что, по отношению, например, к Академии наук, «торговать землей – это не их функция, эту безобразную практику надо прекратить» (цитата по стенограмме выступления Дмитрия Медведева). В то же время для военных торговать землей – вполне достойное занятие.
Кто-то скажет – какая разница, вырученные от продажи деньги министерство все равно направит на социальные цели. Но то же самое могло бы сказать любое иное ведомство или предприятие. И зачем тогда нужен фонд? Кстати, совсем не факт, что на купленных участках новые хозяева возьмутся за строительство жилья, тем более эконом-класса. Земле может быть найдено более выгодное применение.
Сделка?
Второе «но» касается организации торгов. Не секрет, что манипуляции с землей являются одной из наиболее подверженных коррупции сфер деловой активности. В данном случае бросается в глаза пара настораживающих факторов.
Сначала о числе участников. На каждый из лотов было всего по два претендента, чьи имена мало известны широкой публике. Незначительное число торговавшихся за столь привлекательные объекты начальник управления пресс-службы Минобороны Ильшат Байчурин объяснил тем, что не все успели в срок внести установленный денежный залог: «Многие бизнесмены предполагают так, что лучше держать свои деньги в обороте, а вносить соответствующую сумму ближе к дате торгов. Многие этого сделать физически не успели». Но тогда возникает другой вопрос. Мотив «сдать деньги в последний момент» существует на любых торгах. Почему же он проявил себя в столь крайней форме именно на этих?
Другой вопрос касается собственно хода аукциона. Торги ограничились единственным шагом. Один из участников согласился со стартовой ценой, а второй повысил ее на минимальную сумму. По этому поводу представитель министерства пояснил следующее: «Стартовая цена имущества была на верхнем пределе рыночной. Поэтому простора, где разбежаться участникам торгов, особо не было».
С ценой действительно не все так просто. Во всяком случае, ее никак не назовешь «копеечной», как это сделали отдельные комментаторы. Получается, что сотка на Рублевке обошлась покупателям по 91,3 тыс. долларов США. Представители известных девелоперских компаний в один голос утверждают, что цена «вполне адекватна рыночной». Некоторые сообщают, что отказались из-за дороговизны, особенно с учетом необходимых последующих инвестиций.
Но есть и другие ориентиры для сравнения. Что касается Рублевки, то для нее весьма расхожей является цифра в 150 тыс. долларов за сотку. А в данном случае речь идет не о бросовых участках. Вокруг лес, под боком река Москва. Готовые коммуникации: вода, газ, электричество – все имеется, даже котельная.
Можно найти примеры еще более высокой цены. Известная по шумной истории с переселением из Южного Бутова семья Прокофьевых получила от властей по 240 тыс. долларов за сотку. Причем это произошло ровно год назад, с тех пор земля только дорожала.
По окончании аукциона организаторы заверили, что они внимательно проанализируют итоги торгов и сделают вывод об их эффективности. Что ж, поразмышлять есть над чем.