О ювенальном
«У меня вопрос, – обращается в редакцию москвичка Елена Гроздецкая – на какой стадии сейчас в России создание ювенальной юстиции и ювенальных судов, которые должны заниматься делами несовершеннолетних правонарушителей? Насколько известно, эта тема прочно увязла в наших законодательных органах, потому что проекты, разрабатываемые специалистами, в той или иной степени не устраивают депутатов. А за рубежом такая практика – давняя реальность. Из истории можно узнать, что в России ювенальные суды были образованы в 1910 году, а закрыты в революционном 1917 году, и с тех пор о них только одни разговоры. Нельзя ли узнать, имеются ли подвижки хотя бы в провозглашенный Год семьи, что, согласитесь, по теме?»
Действительно, проблема острая. Копья вокруг ломаются повсеместно уже в течение 15 лет, когда в 1993 году впервые хотели ее утрясти законодательно. В подвешенном состоянии она и сейчас. Об этом шел разговор на недавнем заседании круглого стола, которое состоялось в Москве в Союзе юристов России. Оказалось, что одни (педагоги, ученые, правозащитники, представители православной церкви, юристы) за ювенальные суды, другие – против.
Ясно главное – защищать ребенка и его родителей необходимо грамотно и всесторонне. Но нередкими стали, скажем, случаи оговора обиженными детьми своих родителей.
Между тем, стоит подчеркнуть, что в России ювенальные суды все же есть. Они действуют пока вне судебной системы по инициативе ряда субъектов Федерации. В частности, в Ростовской области, где их 16, работают вполне успешно.
Задача ювенальных судов – сформировать определенные правовые технологии, которые позволят ребенку вернуться в общество и не совершать новых правонарушений. Должна быть взаимосвязь между вердиктом и процессом реабилитации несовершеннолетних. Ведь не секрет, что наша судебная система живет вне этого понятия – в судах нет социальных работников, которые помогли бы судьям понять, почему ребенок нарушил закон и какие есть ресурсы для того, чтобы помочь ему справиться с этой бедой. Особенно при условном наказании, когда малолетний человек, оставшийся без присмотра, может пойти на повторное нарушение и стать, по сути, рецидивистом. Отсюда цифра: в регионах на подобные проступки повторно идут почти 70 процентов несовершеннолетних. Немного меньше: от 30 до 50 процентов по разным территориям – идут на повторные преступления уже после выхода из колонии.
– Есть пример ювенального суда в Таганроге, – отметил участник круглого стола Олег Зыков, – где смогли сформировать новую методику, когда суд с помощью социальных служб создает хорошие возможности для реабилитации малолетних правонарушителей. Их возвращение в криминал составляет здесь всего 2 процента.
– И, наконец, – подчеркнул Олег Зыков, – есть и нравственный аспект ювенальной юстиции – восстановительное правосудие, которое у нас робко пытаются применить. Ведь ясно, что многие вопросы можно решать не в процессе судебного разбирательства, а примирительным путем. Где суд только присутствует – люди сами должны восстанавливать свои отношения. Такая практика давно применяется во всем мире. И у нас хорошо бы сделать так, чтобы конфликт не разрушал ни жизнь правонарушителя, ни права жертвы, а стал бы ресурсом для того, чтобы люди нашли в себе силы и благоразумие примириться.
– Да,– заявила адвокат Лариса Павлова, – ювенальные суды у нас есть, но они экспериментальные и малочисленные. И все же Россия – не Гуляй-поле. В стране имеется стройная правовая система, которая направлена на рассмотрение дел несовершеннолетних и их защиту. Потому, на взгляд юриста, ничего выделять из судебной системы «в отдельное производство» не нужно. В ней есть судьи, которые специализируются на делах несовершеннолетних, не требуя ни отдельных зданий, ни социальных органов при судах, ни бюджетных средств на эти структуры. И нам нужны не психологи, а социальные педагоги. Они должны работать в муниципалитетах, органах защиты, пенитенциарных учреждениях, детских приемниках-распределителях. Ведь помнится, когда в Москве такой детприемник закрыли – толпы неприкаянных подростков бродили по столице, пока их не приютили в церквях. Значит, по этой проблеме нужна серьезная подготовка кадров.
– И еще потому не нужны ювенальные суды, – говорит юрист, – что под них придется поменять ряд «семейных» статей Конституции РФ, уголовно-процессуального, гражданского, административного законов о деятельности наших правоохранительных органов, прокуратуры и тому подобное. Разрушать ничего не нужно, стоит лишь совершенствовать то, что есть.
Детский психолог Ирина Медведева, не понаслышке знакома с обширным опытом ювенальной юстиции за рубежом, когда бывала в США, Канаде, Германии, Австралии, Новой Зеландии, Франции. На взгляд психолога, ювенальную юстицию, исходя из чужих примеров, допускать нельзя. Не тот у нас менталитет и образ жизни.
– На проблему давно обратили внимание наши деятели культуры, – замечает прокурор Нина Яковлева. В частности, известный фильм режиссера Станислава Говорухина «Ворошиловский стрелок» стал лейтмотивом одной из международных конференций, где вам рассказали, что такое потерпевший несовершеннолетний в вашей стране. Мало того, показали, чем это заканчивается – самосудом, потому что официальные органы не становятся на его защиту.
Есть еще один фильм, который чуть не получил премию Оскара – «12» Никиты Михалкова. Как раз кто в нем герой? Подросток. И то, что изрекали присяжные заседатели, показывало, что вся процедура – чистой воды формальность. Только один из этой дюжины вдумчивый человек сказал слово – нет. В конце концов, оно и стало истиной. Вот что означает современный суд для несовершеннолетних.
А тому, что принятие закона затормозилось, есть, на взгляд прокурора, три объяснения. Первое традиционное – отсутствие денег. Другое – действительно ювенальный суд не очень вписывается в основные положения нашей судебной системы. И третье – наш менталитет. Ведь Конвенция о правах ребенка написана для всего мира, а не только России, но мы – его часть и обязаны использовать эти права согласно российскому образу жизни. Нужны властные мероприятия. Не карательные, естественно, но воспитательные. Ибо за это браться надо, начиная не с ювенальной юстиции, а с пеленок. И всем обществом, – подчеркнула прокурор.
Тем не менее, на ее взгляд, ювенальная юстиция нужна. К тому же, согласно Семейному кодексу РФ (статья 56, часть 2), подросток имеет право обращаться к правосудию. И необходимо дать ему возможность на проявление правовой активности. Особенно при нынешнем безобразном отношении общества к несовершеннолетним. Судья должен быть квалифицированным специалистом, способным не разрушать, а восстанавливать связь между родителем и ребенком.
В конце дискуссии выступил председатель комитета по законотворчеству Союза юристов России Александр Толмачев. Он считает, что ювенальная юстиция должна быть направлена на защиту прав несовершеннолетних и их родителей. Нужно добавлять усилия общественных организаций, молодежных движений, религиозных структур, причем христианских, мусульманских, буддистских, иудейских – всех, кто борется за праведные души и добрые сердца подрастающего поколения.