Право на ключ
Наверное, это была любовь. Луна светила им, проплывая над Москвой-рекой, и для них пели соловьи в Нескучном саду. Он становился перед ней на колени. Лунное сияние и трели пернатых певцов, видимо, настолько ослепили и оглушили их, что они решили забыть про свое прошлое и начать новую жизнь. С чистого листа.
У отчима тяжелая рука
Увы, как ни прискорбно, прошлая жизнь была. У Виктории Козловой (имена и фамилии изменены), высокой женщины с одухотворенным лицом, преподавателя музыки, был сын от первого брака. У Андрея, маляра-разнорабочего, как потом выяснилось, были две «бывших» и две дочки. Все – битые бывшим супругом и отцом, а ныне нежным поклонником Виктории «Двушку» Вика и Андрей купили, еще будучи женихом и невестой, – через три месяца после подачи заявления в ЗАГС и за три дня до штампа. Прожили в ней недолго – обменяли с доплатой на трехкомнатную квартиру в том же районе. По обоюдному согласию супругов квартиру записали на мужа: Виктории это казалось естественным – он глава семьи!
Тем временем Андрей, два года пролежав на диване, пошел работать охранником. Начал выпивать. И бить. Ударил раз – простила. Второй раз – простила. Наконец Виктория поняла: надо разводиться. Тем более, что благоверный поднял тяжелую пьяную руку на пасынка. Мальчик получил сотрясение мозга. Тушинский районный суд признал Андрея виновным в истязаниях жены и ребенка, но срок дал условный и оставил жить с ними в одной квартире. Фактически квартира была превращена в коммунальную.
При разводе имущество супруги не делили. Как оказалось – зря.
Шампанского! И баб переменить!
Разумеется, жить под одной крышей у них не получилось. В 2003 году Вика была вынуждена обратиться в суд с требованием о вселении – бывший муж выгнал ее из дома, приходилось скитаться по знакомым. Кроме иска, подала ходатайство о наложении ареста на квартиру. Судья Татьяна Андреева решение о вселении в квартиру приняла, а ходатайство проигнорировала, и ареста на квартиру наложено не было. Поэтому не было ничего удивительного в том, что пока шел суд, экс-супруг квартиру продал…
Что дальше?
Сделку зарегистрировали в Зеленограде, без письменного согласия бывшей жены собственника, хотя регистраторы должны были подобной «мелочью» поинтересоваться. И без письменного же согласия органов опеки, которое в те времена еще было обязательным. Заметьте, тогда действовал старый Жилищный кодекс, который уважал права бывших членов семьи собственника. Но решение суда: вселить Викторию – так и осталось неисполненным. Сменился ответчик. Квартира-то продана!
Что ж, Виктория опять обратилась в Тушинский районный суд, на этот раз с иском о признании за ней права собственности на часть квартиры и о признании недействительности сделки.
А произошло вот что.
Ходатайство об аресте на сей раз удовлетворили, но это не помешало владельцу разделить ее на части и продать! Одну четверть – Ольге К., три четверти – Светлане К. Причем процесс деления очень быстро приобрел термоядерную силу: несчастные три комнатенки дробили на доли и, не обращая внимания на аресты, судью и Викторию, продавали и перепродавали…
Судья Татьяна Андреева отказалась отменить эти странные сделки. Она также отказалась признать за Викторией право собственности на часть квартиры. И вновь вынесла решение о вселении. Но – не определила порядок пользования квартирой.
Виктории попробовала там пожить. Буквально через день в ужасе бежала. Новые собственники – а их, как мы уже знаем, набрался целый кагал – решили «развеселить» свою жиличку. Притащили выпивку, заказали девушек. И то, и другое стали щедро предлагать сыну Виктории. Мать и мальчик, не оценив «радушия», в панике бежали. Бежали, чтобы вновь скитаться по судам и знакомым.
Курс – на Страсбург
К делу подключилась юрист Татьяна Волкова, работающая в движении «За права человека». Сейчас на квартиру наложен арест, судья взяла самоотвод… Татьяна перечисляет юридические ляпсусы, которые лежат на поверхности, – это и непризнание права собственности Виктории на часть квартиры, приобретенной во время брака. И полное молчание органов опеки в то время, когда квартира с несовершеннолетним ребенком дважды продавалась. Плюс не удовлетворенное ходатайство о наложении ареста на квартиру, в результате чего она была дважды продана. Плюс заведомо неисполнимое решение о вселении в квартиру, битком набитую развеселыми шутниками.
Шутники-то как раз и отменили решение суда о вселении Виктории в квартиру. Как? Да очень просто – новый демократичный и либеральный Жилищный кодекс делать это разрешил (не верите – читайте 31-ю статью ЖК). В результате на улице оказываются тысячи бывших жен и детей. Гуманный суд принимает не менее гуманное решение о вселении, но дальше собственник продает квартиру и – крибле-крабле-бумс! – исполнение решения о вселении прекращается.
Итак, после суда владельцы в очередной раз продали квартиру. И записали в договоре купли-продажи: «право пользования вышеуказанной квартирой сохранялось на основании решения Тушинского районного суда г. Москвы, вступившего в законную силу 1 сентября 2005 года, до 14 ноября 2005 года». А ведь никаких сроков суд не ставил. И договор был спокойно зарегистрирован. Заметьте: в реестре собственности «обременения» в виде жильцов никогда не регистрируют. В результате добросовестный приобретатель не может знать, что в его «теремочке» кто-то уже живет.
– Чего вы сейчас пытаетесь добиться? – спросили мы у Татьяны и Виктории. – Хотите пересмотреть решение суда, добиться раздела имущества? Ведь Виктории принадлежит половина квартиры.
– Нет, поздно, – вздыхает Татьяна. – Суд кассационной инстанции оставил решение Тушинского суда в силе, теперь можно попробовать отменить указанное решение в порядке надзора. Либо пересмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам. Но шансов, могу признаться, мало. А потому хочу довести это дело до Страсбургского суда. Хочу добиться для Виктории и ее сына статуса «постоянного арендатора» или «защищенного квартиросъемщика», который существует не только в том же городе Страсбурге, но и во многих регионах Европы. У нас, в России, такие люди де-факто есть, но де-юре их нет. Надо создать прецедент.
Оказывается, в Европе существуют такие понятия, как «право на ключ» и «защищенный квартиросъемщик». Именно из-за этого права европейские квартировладельцы стараются заключить договор с жильцами только на год. Если человек прожил на одном месте два года, считается, что он «пустил корни» и приобрел статус привилегированного жильца. С ним нельзя расторгнуть договор без его согласия, ему нельзя необоснованно повышать квартплату. Более того, такой человек может свое «право на ключ» продать, подарить, передать по наследству.
Если уж у нас в стране появились бывшие члены семьи, которых, согласно букве нового Жилищного кодекса, вышвыривают на улицу, может быть, дать им «право на ключ»? Дать статус «защищенного квартиросъемщика»?
И, разумеется, регистрировать это обременение в Едином государственном реестре прав!