Инна Пиварс: «У каскадеров особый юмор»
Когда, гуляя по Арбатским переулкам, я прохожу мимо дома в Староконюшенном переулке, в памяти возникает образ стройной, с кошачьими глазами и пластикой девушки. Зовут ее Инна. А прибалтийская фамилия – Пиварс – навевает образы башен и соборов старой Риги… Инне выпало счастье играть в театре «Ленком» почти все главные роли – в «Тиле», «Школе для эмигрантов», рок-опере «Юнона и Авось».
Бег, театр и метание копья…
– В Риге, где я росла, у нас была обычная городская квартира, недалеко от центра: Рига сама по себе небольшой город, там все рядом. Учиться я не очень любила, но мне нравились физкультура и пение. Наверное, поэтому моя первая часть жизни оказалась тесно связана с профессиональным спортом. Детство и юность вспоминаются как вечные тренировки по легкой атлетике. Нас юниоров-семиборок вместе с взрослыми женщинами-спортсменками было десять человек на всю страну. Мы выступали во взрослых соревнованиях. В семиборье входили – 100 метров с барьерами, прыжки в высоту и длину, 200 метров без барьеров, толкание ядра, метание копья и бег на дистанцию в 800 метров.
– Ну а театр?
– Он вошел в жизнь неожиданно: попала в народный коллектив Дома офицеров, которым руководил серьезный режиссер. Много репетировали, гастролировали. В «Ленкоме», где сейчас работаю, выпускается один спектакль в сезон, и все они годами идут с аншлагами. А маленькие народные коллективы могли выживать только за счет множества ежегодных постановок. Поэтому работа у меня всегда была, причем я ее умудрялась совмещать с тренировками, которые сначала были один раз в день, а потом дважды.
– Как попали в Москву? Каким показался город?
– В столице оказалась благодаря спорту. Не могу припомнить, какой это был год. Москва после уютной маленькой Риги потрясала своими масштабами и ритмом жизни. Помню, как долго нас везли в какую-то гостиницу на окраину не то из «Лужников», не то из «Олимпийского». Город казался необъятным.
Часто снится гаревая дорожка
В какой-то момент жизни все-таки пришлось делать выбор: театр или спорт. Выбрала театр. Правда, тренер плакал, и я тоже. Но сердце подсказывало, что мой путь – все-таки на сцене. Хотя гарантий не было никаких.
Поехала в первый год поступать в театральный вуз и не поступила. Вернулась домой и год готовилась. У меня не театральная семья, как скажем, у Саши Лазарева, где отношение к театру и любовь к нему передаются из поколения в поколение. Но так случилось, что ребята из параллельного класса поехали в ГИТИС, вернулись и рассказывали, что из-за Игр доброй воли, проходивших в тот год, все экзамены продлены. Поехала следом. Снова не поступив и вернувшись, устроилась работать, вставала в половине шестого утра, шла на работу, а потом бежала на репетицию в театр.
Гаревая дорожка и сейчас часто снится по ночам. Зарядку не люблю, но обожаю бегать. И когда позволяют условия (на даче, например), бегаю кросс несколько километров с ускорением. Этого хочется до сих пор, этого требует тело, и тренировки, как очень светлый период в жизни вспоминаются с удовольствием. Это была честная борьба, хотя сейчас спорт, наверное, изменился, он больше стал похож на бизнес.
Тогда увольняйся!
– Ну, а как попали в «Ленком»?
– Работала в «Сатириконе», где оказалась с легкой руки Аллы Сигаловой. Играла в спектакле «Маугли» пантеру. И вот однажды моя однокурсница по ГИТИСу попросила помочь – она шла в «Ленком» показываться. Мы на двоих играли отрывок из «Ямы» Куприна. Там у меня был не очень выгодный кусок, я практически все время молчала. Но почему-то заметили меня, «молчащую девушку», и попросили прийти еще раз. В зале, помню, сидели Марк Анатольевич Захаров, Олег Янковский, Александр Збруев, Александр Абдулов, Николай Караченцов.
Захаров в тот день сказал: «Вы весьма талантливо и многогранно молчите». В это время как раз репетировалась «Школа для эмигрантов», где героиня Мерилин молчит весь спектакль. И меня пригласили на главную роль. Я играла спектакль вместе с такими замечательными мастерами, как Караченцов, Янковский, Збруев, Абдулов –это было счастье! И это была школа!
Часто думаю о том, что, когда в жизни все складывается как бы «само собой» (как это часто бывало у меня), то значит, человек «идет по своей Судьбе». Ведь бывает и напротив, предпринимаются огромные усилия, и все равно «не складывается». Огромное число талантливейших людей со всей России стекалось в Москву, толпилось у дверей театральных институтов, и среди них выбрать двадцатку ребят, распознать с первого раза, кто талантлив, а кто нет– это ведь такой случай! Уверена, что в институты не попали люди, гораздо более талантливые, чем я. Но я почему-то прошла… Значит, так было нужно. И так же легко прошла в «Ленком», о работе в котором мечтали очень многие артисты. Помню, на показе сказала Марку Анатольевичу, что уже работаю в «Сатириконе», а он задумался и ответил: «Ну… увольняйтесь».
И ни разу не пожалела, что работаю в таком театре – это действительно огромное везение.
Кстати, сюда же, в «Ленком» Его Величество Случай привел моего будущего мужа, с которым мы познакомились много лет назад.
О, Париж!
– Как случилось, что Виктор Петрович Иванов – известнейший постановщик трюков, каскадер, за спиной которого более ста фильмов, вдруг оказался за кулисами «Ленкома»?
– Виктор Петрович долгие годы дружит с Александром Гавриловичем Абдуловым. Их связывают годы общения и всякие истории, смешные и ужасные…
– Ужасные – это какие, интересно?
– Ну, например, однажды Витя спас Ирину Алферову от нападения какого-то маньяка, который ворвался к ней в квартиру и бросился на нее с топором. Виктор заломил маньяку руки… Об этом даже в газетах писали в свое время. Ну вот, а поскольку мы в «Школе для эмигрантов» играли вместе с Абдуловым, Витя приходил к Александру Гавриловичу за кулисы. Кстати, впервые его увидела, когда мне было 22 года. Вот тогда-то и познакомились.
Совсем недавно муж рассказал, что когда он меня впервые увидел, я была одета в синее пальто и какой-то «невообразимо эффектный шарф». Совершенно этого не помню, тем более что шарфы и всякие шейные платочки терпеть не могу! Но он, увидев меня в этом шарфе, подумал про себя: «О, Париж!..» С того времени постоянно покупает мне всевозможные шарфики.
Одним словом, у нас вспыхнул бурный роман с продолжением. Но у Виктора всегда была мечта уехать в Голливуд. Он с детства даже уходил пешком в Америку, и его снимали с поезда. И вот он, будучи уже взрослым, все-таки уезжает туда как каскадер. На десять лет. А я остаюсь в Москве. Роман прервался. Мы расстались. Потому что десять лет – это очень большой срок.
– Если не ошибаюсь, ваш супруг недавно получил каскадерский «Оскар» за фильм «Превосходство Борна»?
– Совершенно верно. Витю до сих пор приглашают в Голливуд исполнять те или иные трюки. Хотя сейчас он больше работает уже как режиссер и постановщик этих самых трюков. А многие трюки делает его старший сын Мартин. потому что все трюки, погони, которые исполняет в картине главный герой, Мартин делал за него. Сейчас Витя снова едет в Америку, где будут снимать уже третьего «Борна».
– Не боитесь за мужа, у которого столь опасная профессия?
– Ругаю его периодически, говорю, что, мол, хватит уже, и если ты – режиссер, то и будь режиссером. Может, не боюсь, потому что о каскадерских трюках слышу от него и его друзей только смешные истории. Ведь каскадеры обладают особым юмором, умением шутить и снимать напряжение. Витя вот прыгал за Диму Певцова с высоченного моста в фильме «По прозвищу Зверь». Знаю, что боялся и боится каждый раз, потому что – не отмороженный. Именно этот страх за свою жизнь дает возможность точно рассчитать трюк, правильно организовать страховку. А это уже качество профессионала.
– Вы расстались, Витя уехал в Америку, и знаю, что в этот период в вашей жизни появился другой удивительный мужчина – Александр Кайдановский, за которого вы вышли замуж?
– Меня пригласили попробоваться на фильм «Восхождение к Эрхарту». Таким образом, я познакомилась с человеком, который перевернул мою жизнь, сделал ее совсем иной. Это – как будто ты находишься рядом с большой планетой, и она пронизывает тебя своими вибрациями, ты попадаешь под ее влияние, в зону ее притяжения. Потом произошло какое-то зловещее стечение обстоятельств. У Саши случилось три инфаркта один за другим в течение года. Сердце не выдержало. Хотя его родители тоже умерли в том же возрасте, что и Саша. И он всегда подсознательно чувствовал свой срок, говорил о рубеже в 49 лет. Думаю, что этот человек должен был бы еще жить и жить.
Люблю дарить подарки
– Инна, часто ли к вам с Виктором в дом приходят друзья?
– Период «бурной жизни» обычно начинается, когда мы летом выезжаем на дачу. Витя очень любит цветы. В этом сказывается его тоска по Лос-Анджелесу, где все цветет даже зимой. С Александром Гавриловичем Абдуловым и еще некоторыми своими друзьями он встречается почти каждый день. Особенно сейчас, когда Александр Гаврилович начинает два проекта. Один из них – «Гиперболоид инженера Гарина», где много спецэффектов, взрывов, трюков – этим всем будет заниматься муж.
– Такое ощущение, что ремонт в вашей квартире сделан совсем недавно.
– Ремонт делали три года назад перед рождением Максима. Белые стены – это Витина находка. Они дарят ощущение чистоты. Комнаты достаточно темные, и белый цвет делает их более светлыми.
– Сам Виктор что-нибудь мастерит?
– Если обратили внимание на мозаичную столешницу под раковиной, то ее собственноручно сделал и выложил Витя. Он клеил квадратики мозаики, а Максик исправляет папин труд – выковыривает квадратики назад.
– Какие праздники в доме самые любимые?
– Новый год, плавно переходящий в Рождество. Затем в день рождения Максика – 8 января, потом в день рождения Вити – 17 января. И все эти даты связаны с приятными обязанностями для меня – приобретением подарков. Очень люблю дарить подарки и наблюдать за тем, как людям бывает приятно, радостно и удивительно их получать. Покупаю все заранее, упаковываю в красивую обертку, и для меня мука – утерпеть, не проболтаться сразу. Но вот наступает долгожданный миг, все кладу под елку и жду…
Вообще, рождение Максима перевернуло всю нашу жизнь. Это такое счастье, но ведь и труд колоссальный. Родить первого ребенка в 35 лет очень непросто: много страхов, дикое напряжение. Не открою Америки, если скажу, что так или иначе, но актрисы, как и актеры, всю жизнь живут для себя, для сцены. А ребенок ведь тоже востребует родителей целиком. Кроме того, у меня было ощущение после родов, что я превращаюсь в существо, которое постоянно хочет спать, есть, и ничегошеньки не соображает… Но трудности остались позади. А мы, глядя на сына, с каждым днем испытываем все большую радость!
НАША СПРАВКА
Инна Яновна Пиварс – актриса. Родилась в Риге, окончила ГИТИС (РАТИ), работала в театре «Сатирикон». Последние 12 лет играет на сцене «Ленкома». Снялась в фильмах «Полтергейст-90» (1991), «Отражение в зеркале» (1992), «Троцкий» (1993), «Карьера Артуро Уи. Новая версия» (1996), «Я кукла» (2001).