Батарейки убивают хрюшек, или Еще раз о раздельном сборе мусора
Во всем мире мусоропроводы стали анахронизмом. Мы же по-прежнему все отходы сбрасываем в одну «трубу».Билет в цивилизованную жизнь
Когда-то русским немцам, приезжавшим в Германию, предоставляли любой город на выбор и тут же давали квартиру. Теперь чаще всего их селят в заштатных городках, да и жильем не балуют – размещают в общежитиях, а то и бывших казармах. Учите, мол, язык, привыкайте к западному образу жизни. Адаптируетесь – поговорим о более комфортных условиях. И один из первых уроков, который надо усвоить переселенцам – раздельный сбор мусора.
Велика ли забота: бросить в разные контейнеры картофельные очистки и сношенную обувь? Но дается это непросто. Бытовые привычки – самые консервативные. Так вот, если заметят нарушение – оштрафуют. Увидят еще раз – отодвинут очередь на получение муниципальной квартиры. Раздельный сбор мусора стал билетом в цивилизованную жизнь.
Впрочем, в Европе селекция отходов утверждала себя непросто. Поначалу, чтобы воспитать у людей привычку к ней, ковш в мусоропроводах даже разделили перегородкой: в одну часть – остатки пищи, в другую – все остальное. А потом…забили их намертво. В новых же домах мусоропроводов нет вообще. Собирают мусор в пластиковые мешки, а потом то ли несут к подъезду (где их по утрам забирает машина), то ли к контейнерам во дворе – разные для разного вида отходов.
Самое страшное, знаете что? Бросить в общий контейнер использованную батарейку. Начинка батареек – сильнейший яд. Зная, что пищевые отходы перерабатывают на комбикорм, кто позволит себе травить животных? Потому батарейки складывают в специальные емкости.
А город все ужесточает требования к селекции. Теперь уже для бутылок разного цвета – светлых и темных – придумали разные емкости. Есть контейнеры для сношенной обуви, а есть – для тряпок. И никто их не путает.
Гимн плановой системе
А ведь подобное когда-то было и у нас. Не так культурно, но все же. Впервые попытку перейти на селективный сбор предприняли в конце 70-начале 80-х годов. Редкая семья в то время не собирала старые газеты, не увязывала их в пачки. Накопив достаточное число пачек, их торжественно шли сдавать: взамен можно было получить талон на дефицитные книги.
Заготавливалась не только макулатура, но и битое стекло, черный и цветной металл, кость. Деньги выплачивались небольшие, но люди, тем не менее, шли – вдобавок они получали направление в какой-нибудь магазин ширпотреба.
Был план по сбору пищевых отходов и у тогдашних РЭУ. Уборщицы ставили на лестничных площадках бачки. Выполнение сулило премию, а потому свиные фермы из Подмосковья не знали перебоя с кормами. Сотни хозяйств содержались исключительно на городских отходах. Система действовала безотказно. Вторсырье, покрывая собственные расходы на сбор, еще и шло на экспорт, принося каждый год Госснабу 6–7 млн. долларов прибыли.
А потом рухнула плановая система. Тонна той же макулатуры стоит от 50 до 150 руб. Не хватит даже на зарплату приемщика – не говоря уж об аренде помещения. Кто же возьмется за убыточную работу?
Вот среднеевропейские цифры по раздельному сбору: бумага – 50 процентов, металл – 70, полимеры – 60, стекло – 80. Каждый следующий процент дается труднее, а потому в Голландии общую цифру селективности – 95 процентов – намечено довести только к 2010 году. В Германии к тому времени думают раздельно собирать лишь 80 процентов отходов. И только кичливая Швейцария поставила задачу: все 100! И об этом сообщают все туристические справочники. Гордятся! «Мусорная проблема» попала в список самых престижных достижений страны.
Не знаю, что будет у нас к 2010 году. Но сейчас – практически ноль.
Один район попробовал…
Некоторое время назад в Гагаринском районе Юго-Западного округа прошел эксперимент по раздельному сбору мусора. В нем были задействованы 19 жилых домов района.
На первом этапе селектировать решили лишь два вида отходов: в один контейнер должны были бросать макулатуру, в другой – полиэтиленовые бутылки и металлические банки. И все это жильцы должны были складывать в пластиковые мешки.
Поначалу те отнеслись к эксперименту с пониманием. В мусоропровод, в основном, бросали пищевые отходы, остальной же мусор аккуратно сносили вниз. Пользовались компактными и легкими контейнерами на колесиках, которые безвозмездно передала немецкая фирма «Шефер». В надежде, что эксперимент будет расширяться, продолжится и сотрудничество с фирмой. Ведь Гагаринский эксперимент должен был стать прообразом городской системы раздельного сбора отходов.
Увы, не стал. Энтузиазм жильцов постепенно угас. И вот уже синие контейнеры (для бумаги и картона), стали путать с желтыми (для пластмассовых бутылок и банок). А потом пришли в негодность и сами контейнеры: некоторые поджигали, у других предприимчивые умельцы откручивали колесики.
Немецкая фирма так и не дождалась предложений от города…
Нет на мусор плюшкина
Эксперимент провалился, потому что людей не удалось в нем заинтересовать. Но даже в советские времена не гнушались стимулами: те же талоны на книги и премии уборщицам. Теперь и подавно нужен материальный интерес. Во всяком случае, на первых порах.
Может, стоит привлечь коммерсантов? Беседую с директором ассоциации «Центр экологических инициатив» Владимиром Кузнецовым:
– Мы начинали с территории вокруг станции метро «Новокузнецкая», где было множество торговых палаток. Туда завозили продукты, товары, а картонные коробки бросали рядом. Чтобы пройти к метро, люди буквально разгребали их. Тогда мы установили в близлежащем дворе свой контейнерный пункт, поставили здесь модуль, который прессовал картон, и в компактном виде вывозили его. Потом наши усовершенствованные прессы, рассчитанные на разные виды отходов, появились на пяти московских вокзалах. Пора было идти во дворы.
Задаю Владимиру Сергеевичу резонный вопрос:
– А вы уверены, что понесли бы вам люди мусор, уже разделенный на фракции?
Он нисколько не сомневается в этом. Ведь они могли платить за него! Или – по договоренности с местными органами – освободили бы жильцов от платы за вывозку мусора. В общем, заинтересовали бы их.
Москвичей! Но не районные власти! Когда Кузнецов поделился своей идеей с чиновниками из нескольких районных управ, то вызвал лишь подозрительные взгляды: вот, мол, бизнесмены уже до мусора добрались. И потребовали власти плату за… аренду земли, где предполагалось установить мусоросборники. Вся задумка пошла прахом.
За всем, как учили классики, стоит экономика. Очисткой наших дворов занимаются муниципальные организации. Но их в основном интересуют объемы. Больше вывезут мусора – больше будет городской заказ, а значит, значительнее суммы из городского бюджета. Не справится казна – переложат расходы на население.
И это не единственное, что тормозит селекцию отходов. Ведь нет практически и мощностей по их переработке. Те, что были, разрушили, новых не создали. Единственный завод, который проявляет интерес к вторсырью – Московский электроламповый. Он готов принять неограниченное количество стекла. Не потому ли на многих улицах сейчас появились импровизированные пункты по приему бутылок? А вот полиэтиленовую тару переправляют в Ижевск и даже Прибалтику. В столичную область везут картон, алюминиевые баночки – в Москве никто их не возьмет. Нет спроса – нет и предложения.
…Помятые, обшарпанные переполненные мусором баки. Здесь вечно кружат вороны. Вот кому благодать.
Нет у мусора хозяина. Бесхозный он, этот мусор. Конечно, хороши и мы, москвичи. Сами ничего не делаем для того, чтобы избавиться от безобразия. А в результате рано нам считать себя цивилизованными горожанами. Не доросли…