Алексей Глызин: «С моей свадьбы Игорь Крутой уехал в чужих тапочках»
Певец – большой любитель чая. На кухне у него – целая галерея чайных кружек, привезенных из разных стран. А в коридоре на стене – коллекция знаков и орденов, врученных Алексею от благотворительных организаций. Не делая из этого никакого шума – без пиара, телекамер и пресс-конференций, – он помогает больным и обездоленным. Кстати, и полученную недавно Госпремию отдал на благотворительность. Одна из последних наград – орден «Серебряный крест» от Международного благотворительного фонда «Меценат столетия».
Без понтов и пафоса
– Алексей, что происходит в вашей музыкальной карьере?
– Все, как всегда: концерты, выступления, гастроли.
– Вы только что вернулись из Лос-Анджелеса. Как там, в Калифорнии?
– От поездки осталась масса впечатлений. Был на концертах великого бас-гитариста Марко Мендозы. В его коллективе всего три музыканта: барабанщик, клавишник и сам Мендоза, но они звучат настолько плотно, что никакому другому инструменту туда не влезть. Мендоза входит в пятерку лучших бас-гитаристов мира. И при этом играют они в маленьком клубе, вход в который вместе с коктейлем стоит не больше десяти долларов, так что становится немного грустно и стыдно за наших новоявленных «звезд», у которых, кроме понтов и пафоса, ничего внутри. А эти великие музыканты не гнушаются давать концерты практически даром. Мы с Марко договорились, что когда он будет в Москве, сыграем что-нибудь вместе.
– Известность пришла к вам в «Веселых ребятах», чуть раньше как бэк-вокалист выступали в коллективе Пугачевой… Не скучают ли руки по гитаре?
– Если сейчас начну заниматься, может, к приезду Мендозы в Москву что-нибудь смогу сыграть вместе с ним.
– Что вспоминается о временах работы у Аллы Борисовны?
– Золотое время. Большой праздник и школа профессионализма.
– Кто из друзей-музыкантов бывал у вас в гостях?
– Витя Чайка, Володя Пресняков-младший, которого знаю с детства, и Пресняков-старший, прекрасные отношения с Вовой Кузьминым, с Леней Агутиным, у меня много друзей, которых люблю и уважаю.
Мы – бродячие артисты…
– Кем приходятся другу другу артисты – друзьями, врагами, соратниками?
– Это совершенно нормальные человеческие отношения, и шоу-бизнес здесь ни при чем. А о ком-то из музыкантов и знать не хочу, кто да что…
– Во времена «Веселых ребят» вы были дружны с Александром Буйновым… Почему теперь каждый сам по себе?
– Эти отношения остались в прошлом – когда ели вместе одни и те же зеленые котлеты на вокзалах, пили пиво в привокзальных буфетах. Тогда казалось, что эта дружба на всю жизнь. Потом я ушел из «Веселых ребят», через пять лет ушел и Саша. И между нами как будто образовалась пропасть. Конечно, когда встречаемся, улыбаемся друг другу, общаемся, но это уже не то.
– Вы часто исполняете песню «Мы бродячие артисты». Это песня и о вас?
– О нашей бродячей жизни. Ведь мы никогда не сидим на месте, кочуем… Все время проводим в дороге, в самолетах, поездах, это уже привычка, по-другому не получается.
– С артистами во время гастролей всегда что-то происходит…
– Параллельно с американской группой «Клабе Дабе» из Лос-Анджелеса гастролировали в Питере, после чего в газетах появились заметки типа «Вандалы на гастролях». Писали, что в город на Неве прибыл коллектив Глызина, и музыканты выбросили из окна гостиницы на Лиговский проспект… телевизор. На самом же деле это сделали американцы. Их барабанщик здорово перебрал водки, друзья заперли его в номере, а он – в знак протеста! – выбросил телик.
– Рассказывают, что однажды вы оказались за штурвалом пассажирского самолета. Сознайтесь, было?
– В самолете я подружился с пилотами и сознался им, что знаю самолетное дело, потому как в армии имел дело с самолетами. Когда взлетели, один пилот вышел, другой же взял метрическую линейку и начал вычислять маршрут, а я, к своему ужасу, обнаружил, что он вообще не держит штурвал, я делаю это один. У меня внутри все похолодело. Высота где-то 2–3 тысячи, а пилот мне говорит, чтобы я не боялся, наклонил машину на градус и почувствовал ее. В первые минуты я испытывал только ужас, но потом ничего, освоился…
Для дома, для семьи
– Давайте вернемся к теме вашей кочевой жизни. Что для вас означает Дом?
– Это то место, где можешь забыть обо всем, что происходит в мире, за воротами. Когда я нахожусь с близкими, мечтаю отключить мобильный телефон, но, к сожалению, позволить такое могу крайне редко. Жена, мама и сын – мои самые близкие, самые родные, и какое бы у меня ни было состояние души, пусть самое пасмурное, они всегда это чувствуют и принимают меня таким, какой я есть. Знаете, все, что я записываю, исполняю и создаю, делаю ради них – без них все было бы лишено какого-либо смысла.
– Что-нибудь делаете по дому?
– Могу помыть посуду, приготовить яичницу, вынести мусор…
– Вы женаты во второй раз, а как познакомились с Соней?
– Наша первая встреча произошла в 1989 году в Ленинграде, во дворце «Фестивальный», где оба участвовали в большом сборном концерте. Перед началом я зашел в зал и с любопытством стал наблюдать, как «девочки» репетируют. И как-то невольно выделил для себя одну – самую худенькую, на вид лет тринадцати, и подумал: что этот мелкий подросток делает во взрослой сборной? После репетиции подошел к тренеру с тем же вопросом и узнал, что девушке «уже» девятнадцать, она – лучшая гимнастка команды. Подойти к ней я тогда не решился. А вот по возвращении в Москву стал захаживать на тренировки, приглашать сборную на концерты. Я ухаживал за ней три года, потом сыграли свадьбу.
– Громкая свадьба была?
– Да нет, наоборот. Ведь женился во второй раз, поэтому решил не превращать глубоко личное событие в тусовку. Было человек пятнадцать. Праздновали на даче. Гуляли на всю катушку. Игорь Крутой, например, уехал домой в чужих тапочках.
– Чем же все-таки Соня привлекла?
– Она была ни на кого не похожа. Другой взгляд, другое отношение к жизни. Такая ответственная, серьезная девочка. Возможно, потому что из Омска, из семьи замечательных людей, инженеров. Но главное – я понял, что это тот человек, который не предаст, а все остальное – лицо, внешность – это не так и важно. Я нормальный мужик, популярный певец, избалован женским вниманием, но к тому моменту уже понял, что страсть – это хорошо, но все-таки смысл общения мужчины и женщины: создать семью, воспитать ребенка… До Сони была девушка, из-за которой я, собственно, и развелся с первой женой.
– У Сони теперь свой коллектив высокого класса, шоу-балет «Релеве». А два творческих человека в семье – это серьезно…
– Да, требуется особое взаимопонимание. Женская и мужская сила – разные вещи. И я Соне ничего не могу запретить.
– А как насчет характеров?
– На бытовой почве не скандалим. Жена намного спокойнее меня, терпеливее. Даже завидую ей, как и всем, кто умеет себя вовремя сдержать. Мне этого не хватает. И все мои коллеги такие же. Нервные, бешеные.
– А производите впечатление человека очень сдержанного и даже мягкого…
– Истерик не закатываю. Но бывают моменты, когда невозможно себя остановить. Всегда потом жалею об этом. И первым признаюсь, что был неправ. Лучше так, чем упираться, как баран, хотя и это бывает. Я ведь по знаку Козерог, а им свойственно быть упрямыми.
– Расскажите о вашем сыне…
– Игорь с пяти лет занимается хореографией, танцует в знаменитом коллективе «Планета танцев». Участвовал даже в «Утренней звезде». Вот мы сейчас с вами поговорим, и повезу его на занятия. Школа у нас непростая – китайская, плюс бассейн и шахматы. Ребенок загружен по полной программе.
О романтической глупости
– Алексей, герой ваших песен – человек романтический. Вы что, тоже романтик?
– Чтобы удивить Соню, могу залезть с улицы через балкон. Или в самый обычный день принести ей огромную охапку роз. Или совершить другие поступки, которые могут порадовать любимого человека, хотя совершенно необязательно это будет что-то эффектное. Главное, чтобы очередная романтическая глупость была сделана специально для нее.