Борец за чистоту своей дачи не имеет
Два года дачники подмосковного поселка Екатерининские валы живут в кошмаре. Как известно, бывший бизнесмен, а ныне чиновник Олег Митволь лично облетел на вертолете подмосковные владения и выявил немало нарушений природоохранного законодательства. Объявил о сносе всех незаконных строений, после чего на него обрушилась слава неутомимого и неподкупного борца за экологию.
Чем объясняется такая решимость Минприроды, и насколько серьезны претензии
к застройщикам? С этими и другими вопросами мы обратились к инициатору акции, замруководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования О. Митволю.
В беседе с нашим корреспондентом он заявил, что угроз не боится и взяток брать не намерен.
– Да, есть большое количество противников моего пребывания на этом посту, – говорит он. – Но я уйду в том случае, если мне предложат зарплату в $100 млн. в год.
Таким образом, О. Митволь дает понять, что кампания по борьбе с незаконными постройками будет продолжена.
– Олег Львович, большинство коттеджей на охраняемых территориях были построены уже давно, их трудно было не заметить. Чем объяснить сегодня рвение Минприроды? Почему вы не боролись с нарушителями раньше?
– Я занимаю свой пост полтора года. А массовые незаконные застройки начались с 1990 года. За небольшой срок работы мы выявили более 250 тыс. нарушений, а не 19, как зафиксировало предыдущее руководство в лице господина Гаранькина.
– Насколько серьезны ваши претензии к застройщикам?
– В статье 222 Гражданского кодекса РФ «Самовольная постройка» ясно прописано наказание: снос. Десятки дел уже находятся в судебном рассмотрении. Сотни других подготовлены к передаче в суд. Нарушения, которые мы только визуально зафиксировали, – это две тысячи коттеджей в водоохранных зонах прямо на реке или на водоемах, почти 1 400 га занято ими в рядах первой категории.
– Почему много нарушений именно вокруг Истры?
– Большинство людей на Истринском водохранилище строили дома без документов. Наверное, они понимали, что существует Водный и Лесной кодексы. Однако почему-то считали, что их необязательно соблюдать. А некоторые исходили из предположения: «не будут же сносить, мы сейчас тут все оформим, потом чиновнику дадим взятку, и живи на здоровье». Покупать надо не дешевое, а законное! Вот тут вышла ошибка в расчетах. С наглыми нарушителями у нас свои методы борьбы – мы будем сносить их коттеджи. Дом, который находится в пяти метрах от воды, оформить никак нельзя.
– По разным документам есть разные ограничительные линии. По одним – 30 метров, по другим – 150. Каких цифр придерживаетесь вы?
– У нас есть законодательство. Существует такое понятие – «береговая линия». Несмотря на то, что мы три раза обращались в правительство Московской области с предложением обозначить береговые линии водоохраной зоны, все три раза оттуда приходила отписка. Почему-то они не заинтересованы в конкретном установлении единой цифры. Поэтому мы пользуемся действующим постановлением правительства: минимальные береговые линии – 50 м, водоохранная зона – до 500 м. Наши инспекторы все знают. Береговую линию бечевника не только запрещено застраивать, но и ограждать заборами. Никто не имеет права ограничивать доступ гражданина к водоему. Вы приехали на электричке, прошли по этому бечевнику, положили одежду и – купайтесь!
– Что со сроками, когда вы реально намерены сносить дачи?
– У нас нет никаких сроков. У меня есть все карты, на которых нанесены точки «самозахватов» в водоохранной зоне с построенными домами.
– Вы действительно верите, что частники сами снесут свои дома?
– Мы заинтересованы в том, чтобы в первую очередь были наказаны чиновники. Уже на многих из них – лесников, глав районов, которые участвуют в подмосковном беспределе, – заведены уголовные дела.
– А как же собственники?
– У нас такой подход: чиновники, которые распоряжались чужой землей, должны нести наказание в первую очередь, а людям, чья собственность находится в запретной зоне, прежде чем ее сносить, нужно дать возможность защищаться в предусмотренной законом форме.
– Получат ли хозяева снесенных домов какие-то компенсации?
– Нет. По закону люди должны не только за свой счет снести незаконно построенное сооружение, но и компенсировать экологический вред: убрать фундамент (бетон) и высадить деревья.
– Очевидных результатов вашей борьбы пока не видно, в то же время вы стали популярным персонажем СМИ. Может быть, это грамотный пиар?
– Когда я начал всем этим заниматься, СМИ утверждали, что высокопоставленные чиновники ответственности не понесут. После реальных обвинений, вынесенных главам районов, ваше мнение обо мне должно измениться. Представляете, каким покровителям выдавали землю главы районов? Во время пиара не страдают конкретные фигуры. Уголовные дела заведены по самым одиозным районам. Ну, вы сами прекрасно знаете, что такое Рублево-Успенское направление…
Чаек с Пугачевой
Интерес чиновников к постройкам в Подмосковье стал расти в 90-х годах. Возможно, поэтому в соседней с поселком Пятница деревне Малые Бережки позапрошлым летом дачный сосед Пугачевой Борис Ельцин успешно продал свой особняк. Самую громкую огласку получило дело с домом Аллы Борисовны.
– Особняк Пугачевой помечен в ваших списках?
– Конечно, но судебного решения о сносе ее дома еще нет. Мы зашли на территорию Пугачевой и померили расстояние от ее участка от береговой линии. Банька певицы стоит в 36 с половиной метрах от береговой линии воды. Были направлены документы в прокуратуру. Ограничительная полоса на Истринском водохранилище в поселке М. Бережки составляет 100 метров.
– Почему вы не начали акцию со сноса дома Пугачевой, ведь ограда ее особняка проходит даже не по берегу, а прямо по водохранилищу, нарушая все законы?
– У нас не принято обслуживать дачи известных людей вне очереди. Все дачи будут сноситься в строгом порядке, после получения уведомления и акта. Но исполнения законодательства мы будем требовать от всех. Если мы снесем особняки только непубличных людей, то законность мы не восстановим.
– Певица получила разрешение и начала строительство коттеджа в 1989 году, об этом нам сообщили в Соколовском сельском округе. Наказывать ее, согласно закону, слишком поздно?
– Соблюдать закон никогда не поздно. И даже забор, пусть и Аллы Борисовны, тоже не должен перекрывать гражданам доступ к воде. Здесь юридическая коллизия. Срок давности – это хорошо, но на таком расстоянии не должно быть ничего. Есть такой специальный термин «береговая защитная полоса». Он придуман для защиты воды от продуктов жизнедеятельности человека.
Поэтому, как только у нас будет документ по ситуации с домом Пугачевой, мы сможем его четко комментировать. Поскольку мы сделали ставку на открытость процесса, нам трудно будет не выполнить свою работу по отношению даже к уважаемой всеми Алле Борисовне.
– Недалеко от своего дома на берегу Истры Пугачева построила два туалета специально для поклонников…
– А при чем тут туалеты? Какие-то хорошие дела не освобождают от выполнения закона. Строить на берегу нельзя! Пугачева, видимо, не задумывается, что корни растений держат берега. Этот водоем – практически кровеносная система города!
– Пугачева с вами говорила?
– Да, она предложила мне попить чаю в «Балчуге Кемпински», где мы договорились, что до осенних заморозков она засыпает берег своего участка до установленной нормы.
«Несносные» дачи
– Многие дачи в водоохраной зоне представляют из себя архитектурные комплексы. Их будет сносить бульдозер, или можно все-таки сохранить стены дома-«нарушителя»?
– Дом может быть перенесен. А на его месте нужно построить очистные сооружения. Проблем я здесь не вижу. В Москве существует большой опыт переноса зданий.
– Власти не препятствуют вашей работе?
– У нас не получился контакт лишь с областной администрацией. Но я благодарен прокуратуре Московской области и МВД РФ. Несмотря на криминальную обстановку, они не отвернулись от нас. Вы представляете, какие сумасшедшие деньги крутятся вокруг этих дач?
– Какова стоимость самого дорогого особняка, который вы будете сносить?
– 5 миллионов долларов. Знаю, что площадь некоторых особняков исчисляется тысячами метров. Будем исходить из того, что 1 кв. метр на Истре стоит 1 000 долларов. Представьте, что если хозяева этих домов не платили за землю, то их затраты шли лишь на постройку особняка.
О личном
Решимость чиновника вызывает определенные сомнения. И источники в Мособлдуме полагали, что до сноса особняков дело не дойдет: у Истринского водохранилища живет слишком много влиятельных людей. Круговой порукой чиновников и нарушителей никого не удивишь. Именно поэтому – несколько личных вопросов Олегу Митволю.
– Лично вам угрожали?
– Устно. Для меня это весьма щекотливо – семья воспринимает это весьма критично. Но я пока держу оборону. Если ситуация примет другой оборот, я уволюсь.
– Вас пытались подкупить?
– Да, мне предлагали взятки. Совсем недавно ко мне пришел один товарищ и пытался сунуть условно крупную сумму. Я выкрутил ему руку и выгнал из кабинета. В жизни видел много денег, и эта сумма меня не впечатлила.
– Сколькими нулями обозначалась «условно крупная сумма»?
– Четырьмя. В долларах, конечно. Я давно занимался бизнесом, и в своих декларациях протоколировал весьма большие деньги, с которых платил налоги. Тому товарищу сказал, что меня этими деньгами не смутить. Я не обратился в милицию лишь из-за отсутствия факта взятки – деньги не были помечены. Однажды, чтобы решить серьезную ситуацию, люди принесли мне очень крупные деньги. Это был уже десяток миллионов. Я ответил тогда, что за $100 млн. просто уйду с госслужбы и уеду отдыхать.
– Не на Истру?
– (Смеется). Нет. Как человек, уважающий законодательство, могу просто уйти с госслужбы и получать 100 миллионов с оплатой на первый год вперед.
– Где находится ваша дача?
– У меня нет дачи. Только квартира. Раньше снимал дачу, а теперь покупаю путевку в дом отдыха на два дня или на неделю, или же уезжаю за границу.