Времена года
Лидия Ивановна, худенькая, седенькая пенсионерка смотрела сериал, переживая жизненные невзгоды несчастной миллиардерши. Сама она была, конечно, намного счастливей, вот только из трещин в потолке лилась дождевая вода, тапочки были всегда мокрые, и это создавало некоторый дискомфорт. Да слегка огорчала мокрая от протечек стена. Но бойкая, нарядная барышня из санэпидстанции пообещала, что как только на стене разрастётся зелёный ядовитый грибок с красивым импортным названием, то можно будет поставить кое-где вопрос. А месяц назад, как водится по весне, прилетали на крышу весёлые рабочие, много курили, незлобно переругивались, чем-то гремели и топали, забегали попить воды, потом резко завоняло смолой, дымом, но когда они ушли, всё опять потекло по-прежнему: по стенам, вёдрам и тазам.
А как хорошо было весной! Она могла даже не смотреть в окно, чтобы понять: наступила настоящая, дружная весна. Так радостно и задиристо шлёпала по подушке, ночной рубашке и одеялу вода с потолка. Холодные ручейки бежали по лицу, текли за шею и щекотали голову. Лидия Ивановна тогда молодо спрыгнула с постели, лихо отодвинула диван из-под капели. Под главную большую трещину подставила широкий красивый китайский таз с оранжевой хризантемой по борту, в центре комнаты поместила элегантное, строгое, без единого скола чёрное эмалированное ведро, а на стол, куда тоненькой струйкой стекало совсем немного воды, водрузила внучкин голубой пластмассовый горшок. В комнате празднично запахло талым снегом, стало нарядно, весело и шумно от звона кап_ли по ведру. Прямо «музыкальный момент»!
А вот «осенний мелкий дождичек», который льёт по всему фронту: и по стенам, и с люстры, и с ковра и заливает соседей снизу, старушка не любила. Льёт тихо, печально, неделями, и ничего не подставишь, а, если и найдёшь столько ёмкостей, то по комнате передвигаешься, как слаломист, а осенью болят косточки и трудно маневрировать между кастрюлями и тазами.
То ли дело – лето. Гроза промчится, вода льёт с потолка, как водопад, красотища, на полу воронки; что не успел подобрать, весело кружится в водовороте. Иногда вместе с водой с крыши приплывают листья и мелкие веточки с тополя, что уже перерос девятиэтажку Лидии Ивановны, и она потом долго еще выметает их из-под дивана и шкафа, а по ночам мокрые листья целительно пахнут лесом и грибами. Дождь прошёл – окна настежь, солнце до самых дальних мокрющих углов достаёт, и всё высыхает за полчаса.
А зимой скучно, тишина, окна законопатила и никаких забот. Лёд сковывает дыры в кровле, сверху всё засыпает толстым слоем снег, лишь изредка, в оттепель, лениво закапает над столом, только скатерть слегка намочит, а грибок на стенке печально посеребрит иней. «И так хочется хорошего летнего ливня», – радостно подумала старушка и бодро потащила выливать ведро и подтирать пол. «А там ещё постель сушить, одеяло проветривать, скатерть выкручивать, обои обдирать, столько дел – помирать некогда»…