Владислав Демченко: «Мир – театр, квартира – крепость»
Артист театра имени Рубена Симонова Владислав Демченко широкому зрителю известен как киноактер. «Криминальный талант», «Аферисты», «Авантюра», «Катенька», «Завтра была война», «Шапка», «Руанская дева, по прозвищу Пышка», «Роль», – картины с его участием. В родном театре ведущие роли: Подсекальников в «Самоубийце» Эрдмана, Ломов в «Предложении» Чехова. Сравнительно новая работа – Обломов в спектакле «Облом. ОК» по пьесе Угарова «Смерть Ильи Ильича», в свою очередь написанной по мотивам романа Гончарова «Обломов». А начиналось все с роли царя Додона…
Дедушка был против
– «Весь мир – театр. В нем женщины, мужчины – все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль». Вы согласны с Шекспиром?
– То, что весь мир – театр, это абсолютно точно. И каждый раз, выходя на сцену, артист проживает те или иные жизненные ситуации, но с неким элементом иллюзии. Театр как таковой, мне кажется, значительно романтичнее, нежели сама жизнь, а жизнь гораздо ярче и богаче. В театре можно совершить ошибку, в жизни, совершая ошибку, приходится дорого за нее платить.
– Всегда хотели стать артистом?
– Всегда! Мало того, что я родился на Маховой улице в Петербурге, рядом с которой – улица Пестеля и «Ленинградский Институт театра и кинематографии». Разве это не знак? Недалеко от дома был кинотеатр «Спартак». В то время в прокате были в основном французские фильмы. Видимо, поэтому до сих пор люблю красивые мелодрамы… Потом в лагере труда и отдыха в самодеятельном театре сыграл свою первую роль – царя Додона. А с 8 класса уже точно знал, что хочу быть артистом.
– Как восприняли это родители?
– Категорически был против дедушка, и признал мой выбор только после гастролей в Питере, когда увидел настоящий успех. Подошел и сказал: «Ты правильно сделал!», а до этого он даже со мной не разговаривал. Он был военным и прочил мне иную судьбу. А мама согласилась и отпустила в Москву учиться.
– И как вас приняла столица?
– Сначала в Москве было очень тяжело, у меня ничего не было, даже оставаться после окончания института здесь не хотелось. Уже практически уехал обратно в Питер, но мой учитель Евгений Рубенович Симонов организовал театр и пригласил работать. Вот так началась театральная карьера в Москве…
– А где же жили все это время?
– В Питере мы жили в огромной четырехкомнатной квартире, площадью 170 кв. метров, с кухней в 24 кв. метра и длиной коридора в 17 метров. А еще там была тяжелая энергетика, как во многих старых квартирах, богатое прошлое и домовой… Когда переехал в Москву, восемь лет снимал маленькую 8-метровую комнатенку, и признаюсь вам честно, это значительно сузило мои представления о том, сколько места требуется человеку для нормальной жизни. Поэтому, когда стал обладателем трехкомнатной квартиры, она показалась невероятных размеров, и первое время я просто не мог освоить это огромное пространство. Пока мудрая мама не сказала: приглашай больше людей, и они заполнят квартиру своей энергетикой. Сейчас и она уже маловата.
Бабушкино наследство на светлом фоне
– Что для вас дом?..
– Это крепость. Это мое одиночество, тишина и покой, мои три комнаты и три телевизора, моя кровать и мои цветы… Вообще, могу свою жизнь разделить на три вещи: дом, театр или профессия, улица и все, что с ней связано. Дом – вещь интимная, сюда не каждого можно пригласить, особенно когда не хочешь открываться первому встречному. Потому что умный человек, войдя в твой дом, мгновенно определит твой характер и взаимоотношения с окружающим миром…
– Предполагаю, что заниматься обустройством жилища – занятие не для вас…
– Обожаю дизайн, обожаю, когда убрана квартира, но чаще всего в доме другая картина. В комнате с паркетом могут стоять грязные ботинки, посуда может копиться, несмотря на то, что есть посудомоечная машина, и т.д.
Очень люблю ходить по магазинам. Меня легко развести на покупку чего бы то ни было. Я человек эмоциональный, и поэтому могу купить то, что совершенно не нужно. В быту – импульсивный, такой же, как и в жизни. Человек настроения. Могу собраться спать в своем привычном беспорядке, а потом вдруг среди ночи начать убирать квартиру, несмотря на то, что завтра какие-нибудь серьезные пробы и вставать нужно часов в шесть…
– Как долго обустраивали новое жилище?
– Семь лет. Хотя заранее знал, как все будет выглядеть. Всегда с интересом наблюдал за тем, как живут знаменитости, листал красивые журналы, часто ездил за границу…
Когда начинал ремонт, в магазинах необходимых материалов практически не было, поэтому цветовая гамма получилась не совсем такая, как задумывалась. Мне казалось, что на фоне стен, лишенных цвета, в сочетании с темным тоном старинной мебели, будет хорошо смотреться мягкая мебель цвета бордо с гобеленовой фактурой. Но, увы, нашелся только синий диван, причем совершенно другой фактуры. Пришлось вносить коррективы, добавлять элементы декора синего цвета. Друзья, не сговариваясь, стали дарить мне стекло, керамику, декоративные предметы похожих оттенков – квартира стала обрастать ими. Так неожиданно для меня самого «выстроилась» гостиная…
– И что же это в итоге получилось?
– Светлые стены – отличный фон для бабушкиного наследства: часов и картин. Старинная темная мебель, хорошо сочетаемая с современным стеклом и металлом: люстрой, напольными подсвечниками, журнальным и барным столиками.
– Необычное сочетание, вам не кажется?..
Мне вообще нравятся вещи из кованого металла и стекла. Если бы не любимые наследственные стулья, непременно поставил бы в гостиной железные, они бы здесь идеально вписались. А еще железную витражную ширму, отделяющую пространство гостиной от входной двери.
Дитя, мне так нравится пошлость!
– Что бы вы могли назвать визитной карточкой дома?
– Цветы, много цветов!… Они такие же обитатели дома, как и я сам. К тому же белый, зеленый и коричневый – самые естественные цвета для квартиры. При этом не могу сказать, что как-то особенно за ними ухаживаю, но они уже привыкли к той суматошной жизни, которую могу им предложить. Те, кому этот стиль не подходит, гибнут, их приходится заменять другими. Но многие приживаются, особенно ворованные…
Один плющ я выдрал в Париже, другой – в Авиньоне, третий – в Черногории. Нет, цветы – безусловно – моя гордость. К тому же это выигрышный элемент дизайна, с его помощью можно восполнить недостаток средств на декорирование квартиры. И еще: они непредсказуемы. К примеру, большая лиана на окне гостиной вдруг стала так сильно и замысловато разрастаться, что практически заменила шторы и придала интерьеру особую прелесть и непохожесть на другие.
Помимо здравствующих цветов, в квартире много засушенных, но это уже не элемент дизайна, это счет моих побед. Есть даже роза, подаренная на самую первую премьеру.
– Очень многие по завершении ремонта, несмотря на безупречные проекты, хотят что-нибудь поправить, переделать. У вас никогда не возникало подобного желания?
– Конечно, можно было бы сделать все по-другому, поломать стены, перепланировать, но мне почему-то нравится консерватизм этой квартиры. Более того, нравится даже то, что гостиная проходная. Думаю, все так и должно быть. Единственное, что не удалось сделать в гостиной во время ремонта, – темный коричневый паркет в тон мебели. Оказалось, что за те деньги, которые я готов был отдать, у нас не могут хорошо его положить. Пришлось довольствоваться светлым. Темно-коричневыми сделаны только двери – откровенная имитация под старину.
– Откуда такая страсть?
– Страсть к старинной мебели привила мой педагог Ада Пушкина. Ее муж, художник Лев Батурин, всю жизнь рисовал московские окна, его картины есть во многих известных домах. Она говорила: «Дитя, мне так нравится мещанство, пошлость». Под этим подразумевались роскошные старинные вещи.
– И что же из подобной роскоши украшает ваш дом?
– Картины – бабушкино наследство. Много раз предлагали их продать, но я не смог с ними расстаться. А теперь внутренне готовлю себя к тому, что придется отдать их в чужие руки, чтобы реставрировать. Есть еще зеркало, пара часов (одни принадлежали маминой маме, другие – папиной) и четыре старинных стула. Их я уже отреставрировал, специально для этого привез из Италии тисненую кожу. А древний буфет выкупил у хозяев квартиры, которую снимал. Он был страшно запущен.
Королевская норка
– А есть ли у вас излюбленное местечко в квартире?
– Долгое проживание в маленькой комнатке отразилось-таки на психике. В собственной квартире мне важно иметь небольшую комнату, в которой можно было бы существовать автономно. Чтобы всегда под рукой были пульты от техники, сигареты, пепельница, чашка кофе, кассеты, книги и нужные бумажки, которые лежат в определенном порядке, хотя со стороны кажутся сплошным хаосом. Весь интерьер этой комнаты состоит из большого дивана, длинного письменного стола, сделанного на заказ, да пары встроенных вокруг окна книжных шкафов, спрятанных за занавесками. Цветовая гамма – случайность: в Париже пошел в магазин тканей, и кто кого там выбрал, неизвестно. Мне казалось, что это должна была быть черная ткань с китайскими иероглифами, а в результате купил синюю с лилиями. Потом сведущие люди объяснили, что это знак Бурбонов. Выходит, сплю на королевском диване…