ВОЙНА В КОММУНАЛКЕ
битвы за метры когда-нибудь заканчиваются
Хотели как лучше
Семья Лаврентьевых была небольшой: мама, папа, дочка и бабушка. В начале восьмидесятых, когда началась эта история, все вместе жили в большой двухкомнатной квартире (74 метра общей площади) на Преображенке, рядом со станцией метро. Приличный дом, любимый интеллигенцией район столицы.
Дочка подрастала, приходилось задумываться о жилье для нее. У Лаврентьевых появилась возможность построить кооперативную квартиру. Но в советские времена для покупки кооперативного жилья требовались веские основания. И Лаврентьевы разделили лицевые счета в своей квартире. Большая комната осталась за тещей, а в маленькую прописались мама, папа и дочка.
Когда цель была достигнута – дом построен, трехкомнатная квартира получена, – город забрал их комнату себе. Такого поворота событий Лавреньевы ожидали. Но «опытные» знакомые им посоветовали позолотить «кому надо» ручку и оставить в семье две квартиры. Не получилось. Ордер на комнату, из которой выписались Лаврентьевы, достался молодой женщине с маленькой дочкой. Большая комната оставалась, естественно, за бабушкой.
Отношения между новыми коммунальщиками складывались скверные. Постоянные скандалы, вызовы милиции, дым коромыслом. Но на все предложения соседки о размене квартиры Лаврентьевы не соглашались. Они считали квартиру своей…
Ура! Приватизация
Шло время. Наступили девяностые годы. Разрешено было приватизировать жилье. Правда, коммунальную квартиру тогда можно было приватизировать лишь целиком, с согласия всех ее обитателей. Поразмыслив, Лаврентьевы пошли на этот шаг. Соседка тоже не возражала. Уставшая от коммунальной войны женщина собирала деньги на доплату. Спустя несколько лет она выехала из коммуналки в отдельную квартиру. Поскольку на продажу комнаты Лаврентьевы не соглашались, комната была продана популярным лет десять назад способом, – через договор дарения. Ведь доказать факт передачи денег, возмездность, а следовательно, признать сделку недействительной, практически невозможно. Комнату «подарили» Жене – разведенному бывшему «афганцу». Это случилось, как раз когда в семье Лаврентьевых умерла бабушка, завещав свою большую комнату внучке.
Азербайджанцы и «афганец»
Лаврентьевы, узнав, что соседка «подарила» комнату, подали иск в суд. Но суд иск отклонил, ведь никаких доказательств возмездности не было.
В середине девяностых цены на квартиры росли. Был благоприятный момент, когда можно было выгодно продать квартиру в престижном тогда «сталинском» доме и приобрести две отдельные. Вере Лаврентьевой – без доплаты, а «афганцу» Жене пришлось бы немного доплатить. Он был к этому готов. Но Лаврентьевы отказались, и чтобы испортить соседу жизнь, сдали бывшую тещину комнату. В ней поселилось пятеро азербайджанцев, торгующих на Черкизовском рынке.
И Женя продал комнату по договору дарения.
Ну, может быть, договоритесь…
«В дар» злополучную комнату приняла Анна – девушка из Воронежа, закончившая московский вуз.
«Для вас это замечательное вложение денег, – говорили ей в агентстве недвижимости. – Представляете, как выгодно можно разменять всю квартиру целиком. Подумаешь, Женя с соседями договориться не смог. Проявите гибкость. И с минимальной доплатой хорошая «однушка» в столице – ваша».
Проявлять гибкость Аня начала со звонка Лаврентьевым. Хотела представиться, поговорить, обсудить перспективы. В ответ услышала нецензурную брань.
Следующими шагами Ани были: заявление в милицию о сдаче комнаты азербайджанцам и вызовы вечерами ОМОН в коммуналку после одиннадцати. Они оказались намного эффективнее, чем контакты с участковым. После второго ночного посещения гости с Кавказа в квартире больше не появлялись.
Но с Лаврентьевыми договориться не получилось. И у Ани остался один путь – тот же, что у предыдущих соседей Лаврентьевых…
Кульминация и развязка
«Мне нравится эта квартира, мне нравится место. Я готов купить комнату Анны, чтобы потом приобрести квартиру целиком», – заявил следующий покупатель, серьезный человек. Он тоже стал собственником комнаты по договору дарения. И с этим человеком Лаврентьевы завели старую песню: «Эта квартира наша, а вы здесь никто…» Они опять сдали комнату торговцам с рынка. Но серьезный человек решил бороться с Лаврентьевыми их же методами. Привел таких же квартирантов. Самому ему, естественно, было где жить.
Соседское противостояние нарастало. Квартиранты перестали платить и за городской телефон, и за междугородние переговоры. Не раз заливали соседей, пили, дрались.
А потом в квартире случился пожар. Она выгорела почти целиком. Приезжали пожарные, выбивали дверь, вытаскивали наглотавшихся гари пьяных квартирантов.
После заливов и пожара тревогу забили соседи из других квартир. Жалобы на жителей веселой коммуналки пошли по всем инстанциям. Коммунальная война вышла за рамки одной квартиры.
Суды с залитыми соседями, ставшие постоянными конфликты с участковым, наконец-то, надоели Лаврентьевым. Однажды они всей семьей посетили квартиру, за которую сражались все эти годы. Старшие Лаврентьевы долго не могли понять, как их любимая квартира превратилась в руины с полностью неисправной сантехникой и пробитыми межкомнатными стенами метровой толщины. И пошли на мировую. «Серьезный человек» за разумные деньги все-таки выкупил их комнату.
Около года он делал ремонт в квартире. А потом – продал ее. Не смог жить в бывшей коммуналке. Ведь за последние годы появилось так много новостроек бизнес-класса.
Так одной коммуналкой в столице стало меньше. Но все соседи Лаврентьевых вспоминают коммунальные сражения как кошмарный сон.