Игорь Ливанов: «Уборкой занимаемся не по расписанию»
Трудно сказать, после какого фильма: «На углу у Патриарших», «Империя под ударом», «Тридцатого – уничтожить» – Игорь Ливанов проснулся знаменитым. Как в фильмах, так, похоже, и в жизни, Игорь – человек правильный и положительный. Интересно, а приходилось ли ему играть отрицательных героев? С этого вопроса и началась беседа нашего корреспондента с артистом.В милиции считают своим
– Я играл отрицательных персонажей, но это не доставляло удовольствия. Интересно, но тяжело входить в логику поведения отрицательных персонажей. Совершать предательство вместе с персонажем трудно, и я переживаю вместе с ним. Да, можно найти логику поведения такого человека, вытекающую из обстоятельств его жизни, но понять и принять ее вряд ли возможно. Но происходит некое взаимопроникновение. Роль оседает в тебе на какое-то время, и не так-то просто от этого очиститься.
– Вам бывает стыдно за сыгранные роли?
– Да… Почему такое случалось? Либо деньги играли решающую роль, либо не мог сказать «нет»: тут имеют значение и дружеские отношения, когда тебя очень попросят. Бывает, что сценарий не нравится, но надеешься, что все-таки что-то из этого получится. А в результате ничего хорошего не получается.
– Однако роли, связанные с милицией и вообще со служением Отечеству, у вас получаются классно.
– В милиции меня вообще считают своим. И в фильме «На углу у Патриарших», и в «Империи под ударом» – хоть и полиция, но тоже честное служение Отечеству. Кстати, этим фильмом тоже могу гордиться. В нем удалось сделать то, что хотелось, хотя путь, пройденный для достижения поставленной цели, был далеко не прост. Зато сам российский президент попросил Константина Эрнста переписать картину на кассету, – это очень приятно.
В фильме «72 метра» я сыграл старпома, то есть капитана второго ранга на подводной лодке. Фильм посвящен событиям, связанным с гибелью «Курска», и съемки проходили как раз в тех местах: в Видяеве, в Гаджиеве. И хотя здесь я не связан с милицией, но «служу» по-прежнему исправно.
– А насколько Сергей Никольский из сериала «На углу у Патриарших» близок по характеру актеру Игорю Ливанову?
– По сути, играл самого себя. Еще в начале работы над ролью сказал себе: «А вот попробуй-ка себя в этих обстоятельствах», – после чего понял, что если бы судьба забросила на юридический, именно такая жизнь, как у моего героя, могла бы состояться и у меня. Хотя в чисто профессиональном отношении всегда доставляет удовольствие делать то, что не похоже, то есть уходить от себя как можно дальше и внешне, и внутренне. В таких случаях смотришь потом себя на экране и оцениваешь: вот тут отошел далеко. Молодец. Но это отнюдь не значит, что я не люблю своего Сергея Никольского.
– Ваши герои частенько врукопашную сражаются за правое дело. И у вас это довольно профессионально получается. Где драться учились?
– Действительно, драться умею хорошо. Считаю себя профессионалом. Я занимался боксом, мне это очень нравилось. Единственное, что не нравилось, так это бить по лицу. Для меня бокс всегда был игрой, жесткой, но мужественной, и всегда нравилось победить партнера в игре. Я вообще не люблю проигрывать, а потому всегда получал удовольствие от выигрыша. У меня в боксе почти всегда были только победы. И азарт, страсть к победе остались. Правда, когда два профессионала встречаются, то на каждого чемпиона находится другой чемпион. Знаете, почему боксеры, когда встречаются посреди ринга, смотрят друг другу в глаза? Уже перед началом игры в глазах соперника можно увидеть либо победу, либо проигрыш. Поэтому самое настоящее искусство – побеждать волей.
– Женщин вы тоже побеждаете волей?
– Чем труднее достичь, тем слаще победа. Хотя не всегда. Иногда нравилось, когда тебя завоевывают. Тут все очень индивидуально. Кстати, недавно на фестивале встретился с девушкой, красивая такая, с открытыми плечами. Мы сидели за одним столиком, она была со своим мужем, а я со своей девушкой. Вскоре выяснилось, что она чемпион Европы по боксу среди профессионалов, кроме того, еще и председатель ассоциации боксеров и т. д. Это было забавно и настолько неожиданно, и вызвало такую бурю эмоций. И тогда я понял, что вот с ней бы не смог сразиться. Хотя даже не знаю, выиграл бы или проиграл.
– Ну, это смотря по тому, во что бы вы играли… Игорь, скажите, а вы действительно очень эмоциональны?
– Действительно, очень быстро вспыхиваю, вообще в момент. И все бурлит и бурлит, и этой энергией можно отапливать половину космоса. В таких ситуациях могу много наломать дров. Порой только уже через какое-то время дома отхожу от этих эмоций, хотя они еще и там могут меня доставать.
– Значит, с вами по-настоящему тепло и, должно быть, безопасно. Вам часто доводится приходить кому-то на помощь? Какие чувства у вас это вызывает?
– Когда приходишь на помощь людям, где бы то ни было – на улице, в метро и так далее, когда противостоишь настоящей угрозе, чувствуешь плечо и настоящую мужскую дружбу и поддержку, вот это, думаю, и есть настоящая романтика. Не всегда, правда, заканчивается хорошо. Недавно мне ломали нос, потом чинили. И даже вставал вопрос, оставаться ли артистом, потому что с кривым носом можно пробоваться на очень узкий спектр ролей. А ведь можно поломать не только нос, но и жизнь. И когда потом доходит, перед чем ты стоял, то внутри-то еще адреналин, а сверху бегают мурашки. Но в тот момент, когда понимаешь, что не можешь не встать, не сказать, ты над собой не властен. Иногда бывает достаточно осадить. Когда же объект поворачивается на тебя, полный агрессии, тогда уже начинаешь действовать.
Квартира, которая приснилась
– Ваш развод с женой Ириной не прошел незамеченным для широкой публики, поэтому выяснять, кто прав, кто виноват, не имеет смысла. Когда отношения заканчиваются, это уже не так важно. А как в вашу жизнь пришла Лека?
– Мы с Ольгой, вообще-то зову ее Лекой, познакомились на мальчишнике, посвященном моему «освобождению». Но, видимо, так уж я устроен, – не умею пользоваться свободой, потому что практически тотчас у меня начался новый роман. Что сразу понравилось, – Лека не помнила моей фамилии, зато отлично помнила фильм с моим участием – «Пьеса для пассажира». Я не часто встречал людей, которые смотрели этот фильм, особенно в 19 лет. К тому же она разобрала этот фильм, как серьезный киновед. А ведь картина не простая, получившая в свое время Серебряного медведя на Берлинском кинофестивале.
– Так что девушка вам попалась серьезная, знающая, чем можно взять популярного актера?
– Она действительно человек серьезный, работает в финансовой компании, в восемнадцать лет уже руководила серьезным отделом, а школу вообще закончила в 15 лет.
– Выходит, по жизни Ольга занимается финансами. И вашими тоже?
– И моими тоже. Мне, честно говоря, это нравится. Вообще, в момент, когда «приходят» деньги, надо со мной быть. Потому что тотчас отправляюсь куда-нибудь в супермаркет и скупаю все самое вкусное, самое изысканное, одеваю, делаю подарки. Но это счастливые моменты, потому что я получаю удовольствие от того, что отдаю.
– Для совместной жизни мало любви и понимания, нужна еще и крыша над головой. Эта проблема тоже оказалась разрешимой?
– Со временем. Ведь после развода я остался без собственного угла, так что поначалу мы с Лекой просто снимали квартиру. Но, получив приличные деньги за съемки в сериале и присовокупив к ним заметную помощь друзей, наконец-то обзавелись собственным углом. Причем перед маклером стояла задача найти такое жилье, чтобы там ничего не надо было перестраивать и ремонтировать, потому что сразу после переезда мне требовалось срочно отбыть на съемки в Питер.
– Быстро удалось найти нужный вариант?
– Пересмотреть пришлось немало разных квартир, пока мы наконец-то не нашли то, что искали. А как только мы вошли в эту квартиру, Лека тут же воскликнула: «Ой, это как раз то, что мне приснилось!». Так эта квартира и стала нашей.
Действительно, именно такое уютное гнездышко Лека и увидела накануне во сне: приличная прихожая с кладовкой, почти квадратная большая комната с арочным переходом на емкую кухню и огромный застекленный балкон 7 х 1,1, где летом можно спать и выращивать цветы и овощи. Так что новым хозяевам почти ничего не пришлось переделывать, за исключением полов.
– Давно мечтал о деревянных полах, – вспоминает Игорь Ливанов, – поэтому по возвращении из Питера после съемок мы решили настелить ламинированный паркет. Но вначале мы, как говорится, «попали». Когда я увидел, что пришедшие ребята начали паркет прибивать гвоздиками, от ужаса схватился за голову. Хорошо еще, что после них пришли настоящие профессионалы и уложили очень хорошо, особенно по швам все отлично подогнали. Так что теперь у нас хорошие теплые полы. И это приятно.
Мебели в квартире почти нет. Даже одежда запрятана в темную комнату, что в прихожей за занавеской, где все никак не достроится платяной шкаф. Поэтому главная достопримечательность единственной жилой комнаты – диван и два кресла в тон абрикосовым обоям на стенах. Вообще-то Игорь собирался покупать одно кресло, большое и кожаное. Но тогда в комнате действительно не на чем было бы сидеть, а это большая проблема для гостеприимного семейства. Поэтому теперь, когда собираются гости, все удобно рассаживаются на мягкой мебели, и только хозяйке, как правило, не остается ничего другого, как усесться на подушке-думочке прямо на пол возле журнального (он же обеденный) стола. Так что и в такой ситуации добрым словом вспоминаются теплые полы. А уж принимать гостей и готовить всяческие вкусности здесь любят и умеют.
Кухонное счастье
– Игорь, ходят слухи, что вы отменно готовите. Скажите, откуда такие вкусные навыки?
– В детстве, когда родители перестали таскать меня за шиворот с собой на работу и стали оставлять дома, я вдруг начал встречать их с приготовленным ужином. Копался во всяких кулинарных книгах, выискивал различные меню, рецепты: и то борщ сварю, то гороховый суп, то какое-то мясо… Счастье, когда видишь, какое удовольствие доставляет близким приготовленное тобой блюдо. И когда друзья говорят: «Ой, Игорь, у тебя это так замечательно получилось, это самое вкусное, мы нигде такого не ели», верю, что они не лицемерят. Поэтому и люблю их принимать.
– Как у вас происходит процесс готовки?
– На кухне никогда не сделаю чего-нибудь одинакового. Сзади Лека бегает: а я то влево метнулся, то вправо, у меня что-то там рассыпалось, упало – она это убирает. Руки горят от творческого процесса! Когда наконец-то получается задуманное – здорово. А нет – что ж поделаешь, ничего страшного. У Леки своеобразное отношение к приготовлению пищи. Она может приготовить стопку блинов, попробовать, и если ей не понравится, она тотчас вываливает их в помойное ведро. Вот такой характер – будь здоров. Зато мне очень нравится, что она постоянно консультируется с мамой, как что сделать.
Любишь хозяина? Люби и его зверей
Кроме хозяина и хозяйки, в доме еще живут две собаки – боксер Пьер и жесткошерстная такса Элис, удивительно похожая на крокодила, а также кошка, гуляющая сама по себе, красивые рыбки и лягушки. Добрый и ласковый Пьер залезает со своими 35 кг к хозяину на ручки, когда тот сидит в кресле, и начинает облизывать ему ухо долго и сосредоточенно, считая его, видимо, своим щенком. Тут же кошка, тут же вторая собака, которая ревнует хозяев к боксеру и тоже залезает или к Игорю, или к Леке на колени. В такой идиллии и проживает семейство Игоря Ливанова.
– Игорь, скажите, а как уживаются вместе Лека и ваши звери? Они дружат?
– Для меня с самого начала было очень важно отношение Леки к животным. И если бы оказалось, что девушка не любит моих собак, я бы искал другую девушку, которая любит собак.
– А как же любовь?
– А как можно жить с человеком, который не любит то, что ты любишь?! Так не бывает. Лека любит и моего сына, и моих животных, а они отвечают ей тем же.
– Игорь, а что изменилось в вашей жизни с появлением любимой девушки?
– В предыдущей жизни я, к примеру, ходил месяцами и твердил: «У меня пуговица оторвана». «Ты что, сам не можешь пришить?» – резонно отвечали мне. А я действительно могу, потому что проходил когда-то школу кройки и шитья. Могу и погладить, и приготовить. Но хочется ведь другого – внимания, заботы, интереса к себе.
Сейчас все пуговицы у меня пришиты, все рубашки поглажены. И для меня это тоже открытие. Такого никогда не было. Теперь мне говорят: «Ты почему не сказал, что идешь на встречу, я бы тебе рубашку погладила». Задерживается, опаздывает на работу, но гладит мне рубашку. И мне это приятно. Это похоже на то, как мать провожает ребенка в школу: поможет собрать учебники, запихнет завтрак, застегнет ранец…
– Значит, теперь есть кому «провожать вас в школу»?
– Выходит, что так. И я забочусь о Леке. Встречаю с работы, если есть такая возможность, и дом убран. И уборкой мы занимаемся не по расписанию, а по внутренней потребности, потому что это и мой дом, и ее. А неуважение к дому – это неуважение к самим себе.