Смена традиции
Заимев отдельную однокомнатную квартиру, я решил, наконец, избавиться от раскладушки. Сколько можно на ней спать! Ведь не ребенок уже.
В магазинах каких кроватей только не предлагают – арабские, испанские, румынские. Глаза разбегаются. Мне бы чего-нибудь родное, ведь у нас другие традиции.Когда-то русские люди спали на полатях, это широкие деревянные нары. Благо, материал не проблема – древесины вокруг много. Вот и сооружали полати между печью и стеной, на сундуках или лавках. Старики – те вообще спали на печи. Молодые же, если погода позволяла, отправлялись на сеновал.
Потом, примерно в начале ХIХ века, в обиходе появились кровати, настоящие, на резных ножках. Сначала у знати, особенно в Санкт-Петербурге и в Москве. А затем уже расплодились повсеместно – у купечества, мещан, зажиточных крестьян. И сразу сделались предметом семейной гордости, стояли на почётном месте. Набиты перинами, тюфяками, сверху одеяла, кружевные покрывала. Венчала всё это великолепие пирамида подушек – мал мала меньше. Кровати были такими высокими, что забираться на них приходилось по специальной лесенке. Ну, а рядом, на стене, обязательный коврик с лебедями или русалками. Отзвуки этого шика докатились до середины прошлого века.
Сейчас, увы, такая бандура в мою дверь не пролезла бы, так же, впрочем, как и импортное великолепие. Но спать-то хочется. Решил я посмотреть, как соседи устраиваются. Захожу к одному – у него вообще голая комната.
– А кровать где? – спрашиваю.
– В шкафу, – отвечает. Открывает дверку и показывает мне какой-то рулон. – Это японская кровать – футон и татами. Очень удобно – утром её сворачивают и убирают. Да и жёсткая – для позвоночника полезно. Вдобавок, под ней никто не спрячется, ничто не закатится.
Не хочу делать японцам рекламу, но обязательно заведу себе такую. Позвоночник-то бог с ним, не жалуюсь. И не боюсь, что кто-то под моей кроватью спрячется, я и не женат вовсе. А вот то, что с неё невозможно упасть, – это прекрасно.