Аркадий Инин: «Мое хобби имеет отношение к кухне»
Всех фильмов, поставленных по сценариям Аркадия Инина, кавалера орденов Дружбы народов и Святого Станислава, заслуженного деятеля искусств России, лауреата «Золотого Остапа», «Золотого теленка», многих других литературных премий, известного также и по кино-капустникам и многочисленным книгам, сразу и не перечислишь. «На Дерибасовской хорошая погода», «Русский бизнес», «Одиноким предоставляется общежитие», «Однажды, 20 лет спустя», запомнились многим. И все это создается Аркадием Яковлевичем в его удобном просторном кабинете, что под самой крышей дома.
Эту трехкомнатную квартиру в кирпичном доме недалеко от станции метро «Аэропорт» Аркадий Яковлевич получил еще в незапамятные времена. Хотя она и была большая и вполне вмещала на ту пору их семью из четырех человек (у Инина подрастали два сына), для работы главе семейства срочно требовался отдельный кабинет.
– В доме у нас был огромный чердак, – делится воспоминаниями мэтр отечественной сценаристики, – умные люди додумались, что эту бесхозную, в принципе, территорию вполне можно использовать. Вошли куда-то с ходатайствами. А поскольку народ в доме жил в основном творческий, пишущий, то на предмет сооружения отдельного кабинета под самой крышей оказались претенденты. Ну, не буду перечислять всех перипетий этого дела, скажу только, что, в конце концов, цели были достигнуты. Так и оказался я обладателем большого рабочего кабинета (в принципе по площади он равен однокомнатной квартире) в том же подъезде, где и мое основное жилище находится.
Кабинет действительно достоин хозяина: большой, с высокими потолками. А главное – ничего лишнего. Стоит здесь большой письменный стол, книжный шкаф, диван, телевизор и еще кое-что по мелочи. Стены, как это и принято у людей творческих, увешаны многочисленными афишами кинокартин Инина, грамотами и прочими бумажными документами, явно указывающими на круг интересов и занятий хозяина. А на самом видном месте висит огромный цветной дружеский шарж. Карикатурист рисовал своего героя с явной симпатией, а потому портрет имеет большое сходство с оригиналом.
Квартирный ряд: Аркадий Яковлевич, не счесть книг и сценариев, вами написанных. А вы помните, когда и почему начали писать?
Аркадий Инин: Конечно. Я закончил Харьковский политехнический институт и восемь лет потом работал инженером. Никогда ни на какое писательство не тянуло, ни в школе, ни потом, да и сейчас не тянет. Правда, сочинения в школе писал на «хорошо» и «отлично», но это совсем другое. А писать по-настоящему начал как-то совсем случайно, от лени, что ли. Мы когда в институт поступили, то как все студенты ездили на сельхозработы, а мне почему-то не хотелось убирать в грязи кукурузу. И тут я узнал, что существуют агитбригады, где от этого дела можно увильнуть. И решил попробовать. Ничего особенного делать не умел: ни танцевать, ни петь. Тогда решил, что буду разговаривать. А разговаривает у нас кто? Конферансье. Но готового конферанса не было, значит, надо было его писать. Вот так и стал писать.
К.Р.: Можно сказать, что вас лень заставила?
А.И.: Практически из-за отсутствия склонности к сельхозработам и стал писать. Ну, и после каких-то минимальных успехов в выступлениях с агитбригадой, начал писать капустники, а дальше обычный путь: студенческая самодеятельность, самодеятельный театр эстрады. Это уже позже я поступил во ВГИК и закончил сценарное отделение.
К.Р.: А ваши актерские, пусть и в самодеятельности, навыки вам потом в кино пригодились?
А.И.: Нет, в качестве актера не пробовался. В самодеятельности, да, играл в театре. Мы там ставили серьезные пьесы, так я в «Кремлевских курантах» играл Дзержинского. А в своих фильмах кое-где, как талисман, могу еще блеснуть лысиной.
К.Р.: И в каких же фильмах вы лысиной сверкали?
А.И.: Во многих. Где-то просто надо было пройти по улице или посидеть за столом. Иногда слово сказать. На «Дерибасовской» даже пришлось эпизод сыграть, на артистов денег не было, так у меня была роль хозяина казино. И так я в очень многих фильмах зафиксировался.
К.Р.: Зато в своей семейной жизни вы зафиксировались прочно – уже более сорока лет прожили с Инной Александровной. Скажите, как удается сохранять добрые чувства и отношения?
А.И.: Мы с Инной познакомились в Харьковском политехническом институте, где вместе учились на электротехническом факультете. На пятом курсе поженились. Я-то всегда любил пошутить, поприкалываться, как сейчас говорят. А Инна как-то на это довольно равнодушно реагировала, так что, видимо, меня это и задело. Начал за ней ухаживать. Со временем и она научилась бесконечным словесным пикировкам, без которых я просто не могу. Вот так всю жизнь и подкалываем друг друга.
К.Р.: То есть вас, по сути, спасает чувство юмора. А какие еще существуют секреты мирного сосуществования?
А.И.: Видимся с женой редко. Потому что когда она только встает, – я уже давно работаю. А к вечеру, когда она только начинает оживать, – я уже спать ложусь. Она любит решать кроссворды, возиться на кухне. У меня отдельный кабинет, там работаю, на бытовые мелочи не отвлекаюсь. Может быть, так и проще.
К.Р.: Детей вырастили, самое время и своими делами позаниматься?
А.И.: Да, сыновья уже взрослые. Дмитрий закончил ВГИК, экономический факультет, работал в разных телевизионных структурах, он продюсер, менеджер. Отец внука Пашки, которому уже 13, он в школе учится. Ну, а сын Костя еще только учится на журфаке в МГУ.
К.Р.: Аркадий Яковлевич, вот вы издали очередную книжку «Всё о ней», посвященную женщинам. А какие-то конкретные дела вы посвящаете женщинам вообще или кому-то конкретно? Ну, хотя бы просто помощь по дому
А.И.: Я эту книгу посвятил моей жене Инне Александровне, с которой мы прожили уже 42 года, и это главное. Вот, читайте посвящение: «В каждой капле воды отражается весь океан. В каждой жене отражаются все женщины мира. Эту книгу я посвящаю моей жене Инне». Что же касательно дел, то с ними сложнее. Так уж я устроен, что руками ничего делать не умею, даже гвоздя вбить не могу. Говоря об этом, вовсе не красуюсь. Может, еще что-либо умею, чего сам не знаю. Зато жена у меня умница и умелица и, конечно, поэтому всеми домашними делами и занимается.
К.Р.: Вам крупно повезло. И что же, вы к кухне даже близко не подходите?
А.И.: А где ж, по-вашему, я ежедневно питаюсь? Подхожу. И даже на какое-то время в ней задерживаюсь. И мое хобби каким-то боком имеет отношение к кухне. Мне ведь всегда нравился и нравится китч. Я собирал такие бесхитростные штучки, картинки, открытки, другие вещицы, в которых много искреннего наива. Его называют кухонным искусством «китч» от английского «китчен» (кухня). Это, наверное, и есть картинки для кухни: мещанские, но гораздо искреннее многого, что порой делают художники-профессионалы. Кроме того, они забавные. Там такие душевные надписи типа «Люби меня как я тебя, и будем вечные друзья», «Лучше вспомнить и посмотреть, чем посмотреть и вспомнить», «Если свидеться нам не удастся, если нас разлучает судьба, пусть на память тебе остается неподвижная личность моя» и т.д.
Действительно, в кабинете Аркадия Инина огромное множество старинных открыток и фотографий, пожелтевших от времени, с «ятями», с особым колоритом уже давно ушедших времен, найденные где-то в бабушкиных сундуках или на развалинах старых московских домов, со следами сохранившихся на обороте карандашных текстов и с удивительными надписями. Немало и других интересных предметов.
Вот, к примеру, коврик с лебедями и красавицами. Плюшевый, настоящий деревенский, привезенный с Украины 23 года назад Виктором Мережко на первый день рождения Костика, – младшего сына Инина. На шкафу стоят причудливые подносы, привезенные когда-то Юлием Гусманом из Баку. А вот забавная гипсовая скульптурка, купленная в Одессе. Называется она «Ромео и Джульетта», но почему-то Джульетта здесь на коне, а Ромео не то с собакой, не то с волком.
Вот такие штучки искреннего наива привлекли внимание Аркадия Инина еще лет 30 назад, когда он делал свои первые сценарные шаги и много работал на съемках в Средней Азии. Тогда с многочисленных восточных базаров и начал он привозить их домой. Вначале несколько экземпляров купил так, для смеха. Потом увлекся, начал что-то подбирать, собирать. Друзья-товарищи, узнав про увлечение коллеги, тоже стали привозить интересные экземпляры со всех концов света. Ведь и в Германии, и в Тунисе, к примеру, можно найти что-то подобное. Поэтому теперь таких скульптурок, тарелок, подносов, ковриков, а главное, – открыток и картинок набралось у Аркадия Инина несчетное количество.
К.Р.: Давайте все-таки вернемся к разговору о кухне и еде…
А.И.: Нет, против еды ничего не имею, хотя совсем не прихотлив. И самое лучшее блюдо для меня – это колбаса. И никакой икры не надо, и никакого сервелата финского, он вообще не вкусный. Обычная вареная «докторская» колбаса – вот самая настоящая еда. Я же по своей сути был и остаюсь «совком». Поэтому по-прежнему считаю, что пока есть колбаса, жить можно.
К.Р.: Ну а когда в гостях бываете, то тоже ничего другого не едите?
А.И.: Пью только водку, ничего другого не пью. Закусываю исключительно колбасой. Меня в гостях не любят, потому что всегда первым ухожу из-за стола, порчу всю обедню. Ведь они бы так и сидели до утра, ля-ля разводили, а я говорю, что уже пора домой, потому что уже все съели-выпили.
К.Р.: Конечно, в гостях хорошо, пока там есть что выпить. Аркадий Яковлевич, но ведь надо уметь себя поддержать в трудную минуту, мало ли что в жизни бывает: жена уехала, задержалась.
А.И.: На такие, к счастью, редко случающиеся случаи, и припасено у меня с давних пор очень несложное блюдо, единственное, кстати, которое самостоятельно умею готовить. Называется: «Жена в командировке». Это яичница с сосисками, в виде розанчиков. Вкусно и красиво.
К.Р.: Цветы жене дарите?
А.И.: Она утверждает, что часто.
К.Р.: На какой почве у вас могут возникнуть серьезные разногласия?
А.И.: Мы с женой на разных платформах, она – либерал-демократ, а я – консерватор и «совок». Но жену не слушаю, и не реагирую, поэтому мне легче. А жена реагирует, ей тяжелее.
К.Р.: Ваши герои несут ваши черты?
А.И.: Наверное, какие-то человеческие. Я даже с жены специально ничего не писал, но наверняка какие-то ее словечки, нюансы характера невольно переносишь. Как в каждой капле воды отражается весь океан, так в каждой жене отражаются все женщины мира. И этих всех женщин, в какой-то степени, пишу со своей жены.