Анатолий Крупнов: «В нашем доме будет жить гравюра, скромная и аристократичная»
В самом центре Москвы, в одном из тихих зеленых переулков – Потаповском – открылся новый Дом графики, такой необходимый и долгожданный. Здесь не только проходят выставки художников-графиков, сюда приходят коллекционеры, чтобы полюбопытствовать: что нового? А еще тут проводятся мастер-классы для студентов и молодых художников и многое, многое другое. Мы беседуем с устроителем Дома, антикваром и коллекционером Анатолием Юрьевичем Крупновым.
Дом для очарованных
– Встреча с гравюрой, а тем более исполненной хорошим художником, всегда интересна. Ведь это целые повествования – о людях, странах и городах, это поразившие глаз художника удивительные пейзажи… Похоже, однажды гравюра и вас захватила, чтобы не отпустить до сих пор?
– А началось все с нумизматики, собирания старинных монет. Я коллекционировал так называемую «россику» – российские монеты периода от Петра I до Николая II. Естественно, начал изучать историю, в частности историю Дома Романовых. С головой уходил в старинные книги, а они, как известно, иллюстрированы гравюрами. Так одно увлечение потянуло за собой другое.
Однажды в Праге познакомился с очень интересным человеком, архитектором Иржи Бендой. Его отец входил в круг художника Альфонса Мухи. Когда Иржи показал мне свое великолепное собрание гравюр западноевропейских художников, у меня захватило дух: Рембрандт, Дюрер, Рубенс, Джорджоне… Нумизматика уступила место книжной графике, в частности – печатной гравюре. Теперь и мою коллекцию украшают работы этих художников и многих других.
Когда же собрание гравюр стало довольно большим, подумалось, что не хочется ограничиваться лишь тем, что вот, ты приобрел новую работу, принес домой…
– Повесил на стенку…
– Нет, положил в папку, так как гравюра не предназначена для того, чтобы долго висеть на стене – может испортиться. Эти драгоценные листы хранятся в специальных паспарту, в папках. И только хозяин и его гости могут время от времени доставать их и просматривать. Конечно, владелец собрания никогда не отказывает искусствоведам, художникам, исследователям поработать с ними.
– А как же в музеях – выставленные гравюры висят на стенах…
– И там эстампы никогда не выставляются в постоянной экспозиции. Они вывешиваются лишь на время выставки, максимум на месяц-полтора, затем снова убираются в хранение. Но не думайте, что они лежат там мертвым грузом, всегда доступны специалистам.
Но я начал говорить о моей коллекции… Продолжу. Итак, появилась идея создать свой выставочный зал, где работы могли бы быть открыты зрителю…
– Вы назвали его – Дом…
– Дом – это всегда уют, тепло, неформальная обстановка. Хочется воссоздать традиции Клуба любителей изящных искусств, существовавшего в России в девятнадцатом веке, где собирались художники и коллекционеры.
В нашем Доме будет жить ГРАВЮРА – «скромная и аристократичная, уединенная и обособленная», так в начале двадцатого века говорил о ней гравер Панов. Но статус «обособленности» хочется изменить, поэтому в этот Дом приглашаем всех очарованных искусством гравюры. Главная задача Дома – развивать к ней интерес, объединяя и поддерживая начинающих любителей, серьезных коллекционеров и современных мастеров печатной графики, расширить круг ее почитателей.
Труды праведные
– Есть и другое название вашего Дома – Музей Ровинского…
Обойти вниманием крупного русского ученого девятнадцатого века, собирателя, исследователя, стоящего у истоков развития отечественной науки об искусстве – Дмитрия Александровича Ровинского – было невозможно. Каков масштаб собранной им коллекции, изученного и описанного материала!
Большой талант, как известно, многогранен – имя ученого занимает почетное место и в области правоведения рядом с именем его знаменитого друга, адвоката А. Ф. Кони, который сказал, что своими трудами Ровинский поставил памятник русскому народу.
– Где можно ознакомиться с его коллекциями?
– Обширные собрания Ровинского были завещаны Императорскому Эрмитажу, Румянцевскому музею, Публичной библиотеке, Академии художеств. А капитал – для выдачи премий за лучшую гравюру и другие работы, а также на содержание народных школ.
Хутор на Сетуни, которым он владел, завещался Московскому университету.
Но пришла стройка, возникла Рябиновая улица, хутор не сохранился, могила великого человека была закатана асфальтом. Стройка, конечно, необходима, но прежде чем приглашать геодезистов, архитекторов, надо предос- тавить максимальную возможность археологам, историкам, искусствоведам, чтобы они изучили местность с целью сохранения исторических и культурных ценностей для наших потомков.
Правда, я разговаривал со священником Храма Спаса Нерукотворного Образа, что на Рябиновой, – там до сих пор Дмитрия Александровича поминают. Хочется – и я обязательно это сделаю – поставить памятник Ровинскому или хотя бы установить стелу на территории храма.
Конечно, Музей Д.А.Ровинского – это громко сказано, но экспозиция, посвященная большому ученому, у нас присутствует.
– В Доме графики уже прошло несколько интересных выставок. Много посетителей было?
– Достаточно. Выставки бесплатные и такими же будет в дальнейшем. Уверен, что Дом будет способствовать популяризации гравюры. Ведь она сейчас переживает не лучшие времена. Создание гравюры – сложный и трудоемкий процесс, и далеко не каждый художник рискнет посвятить ей жизнь. К сожалению, таких молодых художников-графиков знаю немного, но и художники среднего поколения – Леонид Зорин, Ирина Маковеева, Алена Дергилева наверняка начинали свою деятельность отнюдь не с целью разбогатеть.
Город поможет?
– Значит, Дом не преследует коммерческих целей. А помещение вам предоставил город?
– Мы и не ставили перед городом такой задачи. Арендуем эти 134 квадратных метра и, наоборот, стараемся что-то сделать для Первопрестольной. Например, в поддержку молодых художников объявили конкурс на лучшую гравюру, назначили премии, подарки. Офортный станок, который здесь установлен, – это не экспонат «руками не трогать!» – на нем можно поработать. Художники, друзья Дома Леонид Зорин, Ирина Маковеева, Михаил Верхоланцев проводят у нас мастер-классы для молодых художников-графиков и студентов – все бесплатно, все для развития этого вида искусства. На осень у нас намечен ряд интересных выставок – объявления о них есть в прессе, в Интернете.
Еще есть идея создать бесплатную Школу графики, но это в будущем. Я спрашивал наших мэтров графики, есть ли у них ученики? Нет! Ни у кого! Ни одного! А возьмите такого художника, как Ирина Маковеева. У нее же редкий жанр – она анималист и, как и другие графики, готова приходить в школу и бесплатно давать уроки, обучать технике «сухой иглы», знакомить с процессом травления и печати.
– 134 квадратных метра для выставочного зала – это не так много. Вспоминаю, как на выставке Николая Рериха мне было неловко от того, что на работам на стене было крайне тесно: смотришь на одну, а в глаза уже лезет другая. Понятно: нехватка площадей, но так нельзя! Каждая картина уникальна и требует определенного пространства. А вот то, как размещены эстампы в вашем Доме, когда от одного к другому надо переходить, мне нравится…
– Делаем все возможное, чтобы гравюре жилось привольно. Вложили немалые частные средства для организации выставочного зала. Перепланировку делать не пришлось, но большой ремонт был необходим. Покрасили стены в легкий светло-серый цвет, на котором, по мнению нашего художественного совета, лучше всего смотрится гравюра.
Высокие потолки позволили оснастить залы по периметру софитами – такое специальное освещение соответствует музейным требованиям, делает удобным осмотр работ. Еще заказали мебель: бюро с выдвижными ящиками для хранения листов, шкафы, витрины.
Выставочные залы сейчас полностью готовы к приему посетителей, но многое еще хочется сделать, и, чтобы продолжать вкладывать средства, хотелось бы быть уверенными в том, что мы здесь надолго. Нас очень устраивает это помещение, но на себе чувствуем, какая жесткая борьба ведется за каждый квадратный метр в центре столицы.
Творческий беспорядок
– Вы, по-видимому, москвич?
– По отцовской линии я москвич в девятом поколении, но родился в Чимкентской области, где мама находилась в служебной командировке на одном из оборонных объектов. С родителями пришлось поменять много адресов. Потом, будучи военным, я их менял уже со своей семьей. Службу закончил на Севере, где после ухода в отставку организовал свой бизнес. Позднее приобрел квартиру.
– Получили пособие и купили квартиру?
– Пособие в размере заработной платы… Квартиру в Москве купил в 2004 году, тогда же и перебрался сюда окончательно.
Она была со свободной планировкой, то есть перегородки ставили сами. Там, где хотели. Поэтому оборудовали для себя большую студию. Сейчас там живет моя младшая дочь Катя. Она учится в Британской высшей школе дизайна. Это в Москве. Ей, конечно, нужен творческий простор. Мы с женой предпочитаем жить на даче. Когда супруга приезжает в Москву и выговаривает дочери за беспорядок, та отвечает, что беспорядок этот творческий.